Евгений Красницкий - Покоренная сила

«Бог ты мой, дед еще и разведывательной аналитикой занимается! Да где ж он этому всему научился-то? Вообще ничего не понимаю: имея таких профессионалов (а дед-то, конечно, не единственный), так легко поддаться татарам… М-да, управленцы из Рюриковичей, как из заднего места соловей».

– Деда, так, может, и у нас кто-то им доносит? Народу-то на подворье…

– Может, конечно, и так быть, но пока никто не замечен. Девки из материного «войска» по очереди не спят, за соседями присматривают. Троих уже изловили, да все не то.

– Как это «не то»?

– Да так. Одна девка у забора по ночам с кем-то шушукалась. Оказалось – ухажер. Аж с выселок приходил! Ты подумай: почти три версты туда, да столько же обратно!

«Да, почти десять километров за ночь. Что любовь с людьми делает!»

– А еще двое?

– Да тут совсем смешно. Одна девка животом маялась, а в нужник по темноте ходить боялась, так подружку с собой звала. Кхе… Хотели мы еще Прошкиных щенков вдоль забора на ночь привязывать, так они такой гвалт поднимают, никому спать не дают. В общем, стережем… Кхе…

«Примите мои поздравления, ваше сиятельство, разведка, контрразведка, аналитика, подворье превращено в крепость с каким-никаким, но гарнизоном. Теперь вот еще черный пиар. Круто, черт побери, укатаем заговорщиков, как пить дать укатаем!»

– Деда, а мой-то десяток зачем?

– Во-первых, твой первый десяток весь состоит из нашей родни. Кому же, как не им, род защищать? Во-вторых, на всех уже готовы самострелы и доспех, завтра с утра Кузьма всем оружие раздаст, доспех поможет подогнать, ну и прочее. За день, конечно, не управимся, но послезавтра ребята будут во всеоружии. И начинай их натаскивать по-настоящему, чтобы к купальским праздникам у них и самострелы, и кистени в руках держались как следует. Все это время доспех снимать только на ночь, чтоб привыкли. Если бабье «войско» маху даст, вся надежда на этот десяток останется. Стреляют-то девки шустро, но в настоящем деле на них надеяться… Сомневаюсь я. Не дай бог, до рукопашной дойдет, тут от них и вообще толку никакого не будет.

– Тогда, деда, у меня одна мысль есть.

Дед поморщился:

– Опять книжная наука?

– Не без нее, конечно, но придумал я сам. Вот смотри: дали, как ты сказал, девки маху, вороги к домам прорвались. Куда они пойдут?

– В старый дом, конечно, им я в первую очередь нужен буду.

– А если тебе в новый дом переселиться, да на самый верх? Понимаешь, деда, ратники наши чему лучше всего научены? Конному бою в чистом поле. В лесу тоже воевать умеют. Тем, кто постарше, доводилось города и веси на щит брать. Но таких уже немного осталось. Так ведь?

– Так, ну и что?

– А в доме драться? В тесноте, в темноте, в незнакомом месте? Не умеет этого никто из наших. А теперь представь, что им за тобой на третий этаж лезть надо. На лестнице четыре-пять стрелков целую сотню задержать Могут и на каждой ступеньке по трупу положить. Опять Же: в тесноте ни копьем, ни секирой особо не повоюешь, Да и мечом не размахнешься, а кистенем да кинжалом – самое то. С луком тоже не развернешься, а с самострелом – успеть бы зарядить, а там даже в толкучке стрельнуть можно. Вот я и подумал: а не поучить ли ребят бою в тесном помещении? В сенях, где двоим-троим еле повернуться, на лестнице, где толпой не попрешь, в горнице, где мебель да утварь под ногами мешаются. Научить из окошка стрелять, но самому при этом не подставляться или, наоборот, с улицы в окошко бить, но так, чтобы тебя самого не достали. Двери защищать или, наоборот, вышибать и в них врываться. На подворье среди построек и загородок, на сеновале, на крыше…

Дед замахал руками, останавливая Мишкино красноречие:

– Понял я, понял. Хорошая мысль, но не выйдет. Во-первых, времени мало, во-вторых, где ты их учить будешь? Здесь, на подворье? Так все село на следующий день узнает, да и не дам я дом свой громить, вы же тут все переломаете со своей учебой!

– Времени мало, согласен. Но хоть чему-то за полтора месяца мы научимся, противник-то и этого уметь не будет! А для учебы надо специальное подворье построить – где-нибудь в лесу.

Дед уже открыл рот, чтобы возразить, но Мишка выставил перед собой обе ладони, останавливая его возражения:

– Знаю, знаю: нет времени! Так настоящие дома и заборы делать не нужно, можно все из плетней составить: врыть столбы, переплести ветками. Дай мне десяток холопов, мы за два дня все сделаем!

– С ума сошел? Все люди в поле, сейчас один день год кормит! Э-э, постой… – Деду, кажется, пришла в голову какая-то мысль. – Никифор артель плотников везет, целых двадцать пять человек. Так и быть, дам тебе их на два дня. Завтра с утра поезжай выбирать место.

«Ну что ж, сэр, лорд Корней не зря согласился, названия „опричники“ он конечно же не знает, но создать из моих ребят нечто подобное намерен. А мы с вами, сэр Майкл, знаем названия „спецназ“ и „ОМОН“, хотя о подготовке их имеем представление только по телепередачам да кинофильмам. Однако же, лишним подобное подразделение в руках управленца регионального уровня не будет. Что-нибудь придумаем… Но вот другая проблема… Надо деда озадачить, самому мне ее не решить».

– Деда, еще одно дело есть, и тоже очень важное. Мне одному с сотней не справиться! Молодняк, сам понимаешь, он – буйный. Я и полусотню-то еле-еле в узде держу – спасибо Немому да Илье. А как придут еще семьдесят четыре парня от Нинеи да четырнадцать от Никифора… Почти полторы сотни выходит. Помощь мне нужна, деда.

– Кхе! Дошло наконец! Я-то все ждал: когда ж ты заскулишь?

Мишка от возмущения даже приподнялся с лавки.

– Это я-то скулю?! Я о деле забочусь! Ты – сотник, неужели не понимаешь, что полторы сотни мальчишек не может учить только один настоящий ратник, да и тот немой! Я долго терпел! Что полсотни народу в один дом набиты – терпел! Что конь не у каждого есть – терпел! Что ни доспехов, ни оружия нет – терпел! Учил, чему можно было в таких условиях учить! Все думал, что господин сотник наконец вспомнит о «Младшей страже»! Дождался! Дожил до светлого денечка! Скулю я, оказывается!

Мишка вдруг осознал, что стоит в полный рост и орет на деда, но сдержаться уже не мог… или не посчитал нужным? Сам не понимал, но голос не понизил и продолжил орать:

– Щенки скулят!!! А старшина «Младшей стражи» докладывает господину воеводе о непорядке! А если господину воеводе начхать на «Младшую стражу», так я и сам справлюсь! Только не обижайся потом, что по своему разумению поступил, а не по твоему приказу…

Как он справится сам, Мишка не представлял совершенно, но обиделся он на деда по-настоящему, вплоть до желания хлопнуть дверью и уехать обратно на базу.

– Пух, пух, пух! Закипела каша! – Дед вроде бы добродушно улыбнулся, а потом вдруг набычился и сам гаркнул в полный голос: – А ну сядь!!!

За дверью кто-то ойкнул, и раздался звук падения какого-то предмета. Дед, поднявшись, распахнул дверь, за дверью обнаружились две девки-холопки. Одна держала в руках кувшин, видимо с пивом, у ног другой лежал на полу поднос с закуской. Увидев деда, обе испуганно пискнули и бросились бежать.

– Стой, дуреха, пиво отдай! – заорал вслед им дед.

«Ага: „Верни колбасу, я все прощу!“ Комедия, блин!»

– Ну вот: без пива остались… Старшина, едрена-матрена… терпел он…

Мишка, тяжело вздохнув, оттеснил деда от двери, перешагнул через поднос и рассыпавшуюся закуску и отправился на кухню. Там, глядя в две пары перепуганных глаз, стариковским тоном проворчал:

– Чего напугались-то? Разговор у нас такой… громкий. Не на вас же орали. Давай-ка сюда пиво, да приберитесь там. И не бойтесь заходить, не съедим.

Дед встретил Мишку чуть ли не с распростертыми объятиями:

– Слава тебе господи, добралось до нас пивко, я уж и не надеялся, иссох весь!

– Во-во, – в тон деду подхватил Мишка, – пока старшина «Младшей стражи» не позаботится, сотник иссохнет, но не почешется.

Внук налил пива деду и, не спрашивая разрешения, себе.

– Разворчался, как старик древний, – подколол дед.

– С кем поведешься…

– А ну-ка уймись! Жаловаться каждый может, кроме сотника. Мне вот кому прикажешь жаловаться? К князю в Туров бегать? Да сядь же ты наконец!

Мишка уселся, потянул к себе кружку с пивом. Дед скептически глянул на него и прокомментировал:

– Наливаешь себе, как взрослый, а плачешься, как младенец. Молчи, не спорь! Слушай, что я тебе скажу, больше ты ни от кого такого не услышишь и в книгах своих ученых не прочтешь.

«Интересно, чего же я такого в книгах не прочту? То есть в ЗДЕШНИХ-ТО книгах, конечно, много чего еще нет, а в тех, что я ТАМ читал… Стоп, сэр Майкл, дед, кажется, что-то серьезное поведать собрался».

Дед действительно как-то весь подобрался, построжел, помолчал несколько секунд, словно раздумывая, продолжать начатую речь или нет, потом все же заговорил:

– Сотник здесь, в Ратном, власть. Знаешь, что такое власть? Власть – это когда пожаловаться некому, когда нет спины, за которую спрятаться можно, и когда нет никаких оправданий. Власть со всем – с любыми делами и бедами – должна справляться. Иначе она не власть! Приказывай, заставляй, карай, милуй, награждай, убивай, если надо. Но спрос за все только с тебя! Не на кого сослаться. Нельзя сказать: «Мне приказали» – над тобой никого нет. Нельзя сказать: «Не послушались» – ты не власть если тебе не подчиняются. Нельзя сказать: «Чего-то нет или не хватает» – если найдут и добудут сами, без тебя, то зачем ты нужен? И самое страшное, что нельзя сказать: «Не по силам, непреодолимо» – выходи на непреодолимое первым, преодолей или умри!