Влад Савин - Сумерки богов

Остановиться на Одере, сохранить сейчас силы и лучше подготовиться, в то же время дав и противнику возможности пополнения, переформирования, оптимизации линии фронта. А также, что казалось весьма вероятным, наступление союзников заставит Гитлера перебросить хотя бы часть войск на Запад. Или же удерживать высоты любой ценой, обеспечивая наиболее выгодную конфигурацию плацдарма - чтобы будущее наступление после все равно неизбежного перерыва развивалось бы в наилучших условиях? Но... "на Запад не рассчитывайте" - про это мнение, господствующее в Ставке в то время, упоминает не один Жуков. Уже тогда начинали проявляться политические разногласия между СССР и союзниками, видимые пока лишь политическому, но не военному руководству. Отечественная война переходила в войну за интересы Советского Союза в Европе и в мире. А война, как сказал классик, "продолжение политики иными средствами". Значит, надо идти вперед. Жуков принял решение - и за Одер на плацдарм пошли дополнительные дивизии, мотострелки общевойсковых армий. "Одерская мясорубка" (как ее называют в зарубежной историографии) набирала обороты. И лишь теперь нам ясен ее политический смысл: очень может быть, что отступи мы тогда с высот, сегодня, подобно двум Италиям, было бы две Германии - ГДР и фашистско-капиталистическое государство на Западе, тесно привязанное к блоку НАТО, с американскими военными базами на своей территории, набитое американскими войсками с ядерным оружием - возможный плацдарм империалистической агрессии против лагеря социализма. Да, товарищи, выходит, что Иосиф Виссарионович Сталин видел эту угрозу, еще не ставшую явью - и принял меры. Проявив высшую политическую мудрость, обеспечивая долгосрочные интересы СССР.

А что же немцы? Как осуществляли они свой план? Сохранилось множество свидетельств, что тогда в Германии Одер воспринимался как некая грань, до которой еще возможен мир - ну а после уже война на истребление, какую они сами навязывали нам в сорок первом. Потому боевой дух немецких солдат не только СС, но и вермахта можно было назвать высоким - в отличие от французов и итальянцев, они ожидали, что русские придут в Германию мстить. Но вот показывали ли немецкие генералы свои высокие качества полководцев?

И ведь они не совершали явных ошибок! Делали все профессионально, четко, "по уставу и инструкции". Когда время и обстановка требовали рваться вперед с бешеной яростью, не замечая потерь, "сжигая за собой мосты" - отчетливо понимая, что пути назад нет. Поскольку "непобеда" для них стратегически равносильна поражению. Причем они это видели - как писал позже Мантойфель, "я помнил, что под моим началом последние войска Германии - и если они погибнут, заменить их будет некем". Но делали из того совершенно обратные выводы - нужна методичность и осторожность! Не понимая, что если они сейчас проиграют, то переиграть в другой раз получится уже на улицах Берлина. Что ж, про таких говорят: "великолепные тактики, но за битвами не умеют видеть всю войну".

В итоге что южная, что северная группа немцев за Одером думали не столько о победе, как о риске утратить коммуникацию с левым берегом, путь для собственного отхода! "Южные", вместо стремительного наступления совершили "наполз", лишь утром 3 февраля вошли в боевое соприкосновение с Первой танковой, причем без особого натиска - натыкались, получали, отходили, вступали в вялую артиллерийскую перестрелку. "Северные", которых вел сам Мантойфель, на вид действовали куда активнее, имея некоторые тактические успехи, уже 2 февраля бои шли всего в десяти километрах севернее Кюстрина. Но следует отметить, что это были "осиные рейды" вышеупомянутых бригад, а не атака главных сил, которые, по большому счету, совершали тот же "наполз", наступали не торопясь, боясь оторваться от моста в Цедене. Наступление же силами не трех бригад, а двух корпусов днем 2 февраля с достаточно высокой вероятностью могло привести к прорыву немцев к Кюстринскому мосту, столь же мощный и решительный удар навстречу эсэсовцев Шестой танковой сделал бы ситуацию критической. Дальше, с учетом подхода наших Второй Гвардейской танковой и передовых корпусов Пятой Ударной и Восьмой Гвардейской, завязывалось бы маневренное сражение, где шансы были бы обоюдны - по крайней мере, такой результат был получен позже, при моделировании в ходе военной игры. Но следует отметить: при этом за немцев играли слушатели нашей Академии, с совсем другим мышлением, действуя решительно-наступательно, как я выше сказал. В реальной ситуации Манштейн, Дитрих, Мантойфель вели себя совсем иначе.

Да, с нашей стороны не все было гладко. Допущены ошибки, приводящие к излишним потерям - настоятельно рекомендую прочесть на эту тему монографию нашего уважаемого Олега Александровича, который в сорок четвертом был непосредственным участником событий, командуя 4-й гвардейской тбр у Богданова, во Второй танковой - вы можете найти эту очень полезную для вас книгу в библиотеке Академии9. Но, повторяю, даже локальные успехи немцев оказались стратегически бесплодны - в этих боях группа "Одер-Север" потеряла время! Что оказалось фатальным - уже в три часа пополудни на поле боя появились части Второй танковой, нанося немцам удар во фланг - после чего о прорыве к Кюстрину можно было забыть. К вечеру подошел и моторизованный корпус Пятой Ударной, после чего севернее Кюстрина наше преимущество стало решающим. В двухдневном сражении, 3 и 4 февраля, группа "Одер-Север" была разгромлена, потеряв до семидесяти процентов техники и свыше пятидесяти - личного состава, ее остатки отступили за Одер. Еще хуже развивалась ситуация для группы "Одер-Юг", на тылы которой 4 февраля вышла Третья танковая армия Рыбалко, совершив марш по очень трудной местности - дорога на Франкфурт, к переправе, оказалась перерезанной, в итоге уже 5 февраля остатки корпусов "Геринг" и "Гроссдойчланд", прижатые к берегу Одера в отсутствие мостов, частью ушли на подручных средствах на левый берег, частью капитулировали, потеряв всю технику.

Устранение угрозы на правом берегу позволило нам сосредоточить все силы на плацдарме и поддержке его с нашего берега. Как признают сами немцы, очень сильный артиллерийский огонь с нашей стороны Одера наносил им большие потери при попытках атаковать в пойме реки. Четвертого февраля прибыл передовой корпус Восьмой Гвардейской и вторые эшелоны Пятой Ударной. Вместо моста, разбитого при бомбежке вечером 2 февраля, были наведены целых четыре понтонных переправы, по которым на плацдарм были переброшены свежие части вместо морской пехоты, понесшей большие потери и выводимой в тыл.

В этой ситуации немцы не могли придумать ничего лучше, чем лобовые атаки на высоты с запада, всеми силами 6-й ТА СС, а также 5-го, 7-го и 11-го корпусов СС из состава 9-й и 3-й танковой армий - уже не возвращаясь к "новой тактике". Так начались практически непрерывные бои у подножия высот - "Одерская мясорубка".

Берлин, Рейхсканцелярия. 12 февраля 1944.

   Я не понимаю, господа генералы, что происходит? Как вы можете проигрывать сражения русским - которые, как все славянские народы, в умственном и культурном развитии стоят много ниже нас? Они уже у ворот Берлина! И не сметь оправдываться "неисчислимостью азиатских орд" - сто тридцать лет назад это не помешало Наполеону взять Москву! Вы хотите, чтобы европейская цивилизация, из-за вашей бездарности, снова пережила ужасы как при падении Рима? А дикие монголы пасли скот на развалинах европейских столиц?

   Я не потерплю никаких пораженческих настроений! В четырнадцатом году у французов было "чудо на Марне". В двадцатом у поляков, "чудо на Висле". Даже у русских было "чудо под Москвой", два года назад! Теперь наша очередь, показать миру германского солдата в истинно тевтонской ярости! Мы еще разобьем русских, и отбросим в Сибирь! Я убежден, господа, это нам по силам - если вы все будете честно исполнять свой долг.

   Рейх силен, как никогда! Взгляните на эти цифры - выпуск вооружений в последнем квартале сорок третьего года достиг рекордных величин! В сравнении с русскими, у нас больше угля и стали - и пока мы в достатке получаем нефть с Ближнего Востока, и в прошлом году произвели два миллиона тонн синтетического бензина. И мы превосходим Россию по людским ресурсам, даже после всех потерь - вот только вы, господа, проявляете недопустимую мягкость, не умея, или не желая заставить всех этих французов, итальянцев, голландцев, датчан, бельгийцев, сражаться за Еврорейх, с решимостью и отчаянием, как за собственный дом!

   Нужна еще более жесткая политика, раз уж эти недочеловеки не понимают мягкого обращения! Праздношатающихся не должно быть - все должны или сражаться, или работать на войну! Уклоняющихся наказывать со всей жестокостью, чтобы показать пример прочим! Вводить тотальную трудовую повинность, с мобилизацией всех, включая женщин, и подростков, начиная с четырнадцати лет! Дармоедов, кто прохлаждаются в концлагерях, поедая наш хлеб - гнать на работу, на благо Рейха!