Ревизор: возвращение в СССР 20 - Серж Винтеркей

и рванула обратно в проходную, не оглядываясь. Прибежала на работу и закрылась в мастерской. В голове бились две мысли: откуда в городе Иван? И что теперь делать?* * *

Москва. У проходной ЗИЛа.

Мужчины не сразу заметили, что Ксюши уже нет рядом. Только когда ее спина мелькнула на проходной. Обменявшись свирепыми взглядами, они начали выяснять отношения.

— Чего тебе здесь надо? — раздражённо спросил Иван.

— А тебе чего? Чего ты от Ксюши хочешь? Ты кто, вообще?

— Что? Да она моя невеста! Мы пожениться собираемся, заявление в ЗАГС подавать будем.

— Что-то не похоже на это, — уверенно ответил Рамаз. — Почему она тогда убежала, едва тебя увидела?

— Говорю тебе, мы в ЗАГС собираемся!

— Я в это не верю, — заявил Рамаз, в упор сверля Ивана взглядом. — Разве что если ЗАГС за проходной расположен. Вот только, если ты за ней туда не побежал, то вряд ли.

— Плевать я хотел на то, во что ты веришь! — огрызнулся Иван, оглядываясь в поисках телефона.

* * *

Москва. ЗИЛ.

Телефон разрывался, но Ксюша трубку не брала. Она сидела в дальнем углу, поджав ноги и тихо плакала. Все уже ушли домой, она осталась совсем одна. А телефон всё звонил. Ксюша в ужасе представляла, что оба, и Иван, и Рамаз, ждут её на проходной и боялась шевельнуться.

Понемногу придя в себя, она собралась с духом, умылась, осторожно вышла с завода через другую проходную, то и дело оглядываясь, и поехала домой.

* * *

В сауне «Полёта» мужики сидели за столом и отдыхали в ожидании всех припозднившихся, а тут я явился с картой страны в тубусе. Надо было видеть их лица, когда я прикреплял её канцелярскими кнопками к деревянной обшивке стен. Потом швейными булавками, коварно похищенными у жены, прикреплял к карте стопки карточек, соответствующих путевым листам. Сгруппировал все поездки по направлениям и зонам. Направления соответствовали основном магистралям, зоны — расстоянию от Москвы.

— И что это будет? — с интересом наблюдал за мной Захаров.

— Хочу наглядно показать, почему у нас автобаза нерентабельна, — ответил я. — Все собрались? Можно начинать?

— Да, пожалуйста.

— Это, — показал я на карту с листочками, — все поездки автобазы за три месяца. Для персонала базы грузы не делятся на свои и чужие. Учёт единый, и затраты учитываются в общем котле. Тонно-километры в отчётах идут тоже фактические. В общем, ситуация, товарищи, чреватая неприятностями. В отчётности автобазы отражаются перевозки для наших предприятий, которые могут быть как для официальной продукции, так и для дополнительной. Сравнив объёмы грузоперевозок с потребностями официальной доли производства, можно выявить расхождения и, потянув за эту ниточку, раскрутить всю схему.

— Да кому надо это сравнивать? — спросил Ганин. — С каждой машиной приходит официальный материал и, частично, дополнительный. Попробуй разберись!

— Разобраться-то можно, — ответил я. — Правда, работа очень большая. Весь производственный процесс придётся обсчитать на соответствие нормам расхода материалов. Это команда профессионалов должна заехать на производство на несколько недель… Для этого, конечно, очень серьёзный повод нужен.

— Поводов мы никому давать не собираемся, — уверенно заявил Бортко.

— Ну, тогда, в этом направлении ничего не меняем, — ответил я. — Заметить лишний груз в официальной машине сложнее, чем целую машину левака. Для автобазы весь груз официальный, по её документам фокусы предприятий не проследить.

— Это самое главное, — заметил Захаров. — А что там с рентабельностью?

— Её нет и не будет при существующем подходе. Объясняю на конкретном примере. Возьмём Рижское направление. Чем ближе к Москве, тем больше заявок на перевозку, — показал я прикреплённые стопки листков. — Но есть и дальние поездки. Вот, машина ушла наполовину гружёная, вернулась пустая. Вот, в следующем месяце та же картина. Почему она не взяла попутный груз? Смотрите, сколько было заявок. Почему она обратно не загрузилась? Что за идиотский принцип «одна заявка-одна машина»? Это надо устранять, если хотим рентабельность повысить. Далее. Километраж не совпадает вообще. Есть таблицы расстояний. Или наши водители ездят в объезд, или делают левые ходки. Следить за ними бесполезно. Они ездили по своим делам в рейсах и будут ездить. И всё бы ничего, если бы это было по чуть-чуть. Но тут же у нас до пятидесяти процентов доходит по некоторым путёвкам…

Ужесточать контроль над пробегом смысла нет, будут пробег скручивать. Значит, все, что остается, поставить премии в зависимость от скорости выполнения рейса. Если без объективных оснований рейс затянут, значит, были левые ходки, и пусть тогда на премию водитель не рассчитывает.

Кроме того, надо постараться загружать машины полностью, и туда, и обратно. Карту эту могу на автобазу передать, заявки на отвезти и привезти надо делать разного цвета для наглядности и компоновать маршрут так, чтобы машина была максимально загружена. Кстати, тогда им некуда будет свой левый груз деть, глядишь, и меньше левачить будут.

— В любом случае, карту эту на автобазу отвези, и сам тоже съезди, — распорядился Захаров, — расскажешь там, как ею пользоваться.

— Хорошо, — кивнул я. — У меня ещё, знаете, какая мысль появилась? Может, нам ремзону полноценную построить? Там же огромная территория пустует. Пару профессиональных автомехаников взять в штат, и водил со сломавшихся машин кинуть им в помощь. Один чёрт, большинство водил всё умеют. Будут сами ремонтировать, смогут быстрее в рейс выходить. А на авторемонтных заводах, я посмотрел, очень надолго машины зависают. Тут, правда, надо за каждым персонально машину закреплять. Свою машину гробить не захочешь, как чужую.

— Да не пойдёт на это никто, — вздохнул Ганин. — Они сейчас уехали в рейс и с концами. Чем там заняты? Где ездят? Что делают? Одному богу известно. А оклад капает.

— Надо на другой принцип оплаты переходить, — задумался я. — На сделку. Подумать надо с руководством автобазы, может, что подскажут. Тут специфика своя есть, сходу тяжело что-то посоветовать. Но то, что надо