Наследник - Денис Старый

было бы неплохо иметь свою ремонтную базу для кораблей, как и склады для русских товаров, да и только, - высказался я и был услышан – Бестужев склонил голову с легкой улыбкой.

Фигура канцлера в деле вытягивания денег из Дании была очень важна. Без тех талантов жесткого дипломата, коими, без сомнений, обладал старый плут, будет сложно провернуть делишки в Голштинии. Бестужев слушал меня с удивлением, но не осуждающе, напротив, ему не нравилась появившаяся у России проблема в виде маленького герцогства.

- Вы подставляете и меня и матушку-императрицу, - сказал Бестужев, как только я сделал паузу. – В Европе будут уверены, что это мы Вас принудили отказаться от Шлезвига и… оставить только Киль, как я понял Вас.

- А у Вас в планах было решение этой проблемы? – с долей иронии спросил я.

- Нет, переговоры с Данией идут, но интересы Англии... С Англией у нас дружественные отношения, а они могут быть против, - ответил мне ярый англофил.

- Думаю, что Европе будет безразлично такая мелочь, тем более Англии. В конце концов, мы же не Французов усилим, или короля Фридриха, сейчас в войне Дания и Англия – союзники, - сказал я.

- И в этом будет и мой личный интерес? – задал прямой вопрос о вознаграждении канцлер.

- Очень надеюсь, что тетушка не заберет деньги, что должны быть переданы мне, тогда да – думаю сто тысяч из трех миллионов ваши. Остальные деньги, это я говорю для того, чтобы тетушка не беспокоилась, я вложу в формирование дивизии, русской дивизии, Алексей Петрович, строительства четырех линейных кораблей, восьми фрегатов и десяти шлюпов и на ряд иных нужд для России, - ответил я развернуто.

- Вы умеете удивлять, но послушайте совет, уж извините старика, - посоветуйтесь с флотскими офицерами, прежде чем создавать новую эскадру. Это же не только корабли, но и экипажи, - Бестужев одарил меня улыбкой. – Но я уверен, что Вы все это прекрасно понимаете. В остальном я поведаю Вам, что датчане уже обращались, выясняли намерения Петербурга и пытались понять изменения в Вашем поведении. Они заплатят, я почти уверен. После Вашего венчания займусь этим вопросом, Петр Федорович. И еще, - канцлер замялся, но после паузы продолжил. – Если Вы пожелаете расторгнуть помолвку, это еще возможно, пусть матушке и приглянулась Екатерина Алексеевна, я мог бы способствовать…

- Благодарю, Алексей Петрович, - сквозь зубы, стараясь не сорваться, сказал я.

Стало понятно, что игра вокруг Екатерины – игра с участием канцлера. Чернышов, может быть и человеком Бестужева, связи между ними есть точно. Бестужев, как я знал, был против Софии Фредерики, нынешней Екатерины Алексеевны, в качестве невесты. Против ее же выступал и некогда сильнейший политический игрок Лесток, но она здесь и дата свадьбы назначена. И сейчас, когда я могу приревновать свою невесту, когда я, по мнению общества, влюбился в Екатерину, появляется Чернышов – высокий, статный, многоопытный, при этом великовозрастный для невесты наследника, чтобы непоправимых глупостей не натворить. Для Екатерины, столь юной особы, уже поцелуи будут потолком распутства. Я же, будучи по мнению Бестужева, так же не искушенным в любви, стану совершать глупые и импульсивные поступки. Да чего уж там – уже совершил. Но разрывать помолвку я не собирался.

Действительно елизаветинский двор – логово змей. Не даром тот же Фридрих Второй сбегает от своего двора на войны, просто там все намного понятнее.

* ………* ………*

Москва. Кремль

24 апреля 1745 г.

Елизавета сидела у трюмо и рассматривала появившийся прыщ на щеке. К балу это непотребство должно быть замазано пудрой и скрыто большой мушкой, но дискомфорт, который ощущала императрица от казуса на ее красивом лице, не позволял полноценно веселиться во время маскарада. Сколько серебра уже потрачено на разного рода шарлатанов и мази, которые они предлагали. Не взирая на сопротивление придворных медикусов, которые оказались бессильны что либо сделать для сохранения женской красоты императрицы, многие угодники старались обнадежить Елизавету и предлагали множество средств. Вот только прыщи появлялись все чаще, а морщины государыня уже перестала считать.

Да еще церковники выразили свое возмущение подобному тому, что планировалось на ночь, времяпровождению российской царицы. К слову, многим больше, церковь интересовали вопросы секуляризации монастырских земель. Елизавета уже неоднократно проводила беседы с церковными иерархами по поводу нерационального использования больших земельных угодий монастырей. Государство не получало нужных прибылей, а обвинения церкви в ее непомерных тратах и печении о богатствах более, чем о душах православных разбивались о каменные аргументы в тратах самой императрицы. Между тем, детей служителей церкви не брали в армию, два миллиона церковных крестьян не платили в казну ни копейки. Монастыри пустели, некоторые и вовсе были покинуты монахами, а земли бывших обителей все так же использовались церковью.

Как я знал, Елизавета так и не решится начать секуляризацию, опасаясь и осуждения церковников и социальной напряжённости. Императрица вообще делала все для того, чтобы этой напряженности не было, стараясь угодить всем, или не заметить вопиющего казнокрадства.

Вот и находилась самая власть имущая женщина огромной России в прескверном состоянии.

- Елизавета Петровна, к тебе Бестужев, - сказала Марфа – верная боевая подруга, которая была рядом с дочерью Петра Великого во время всех невзгод, стала статс-дамой, женой одного из Шуваловых, Петра, и все еще играла большую роль в жизни императрицы.

- Пусть войдет, - проронила Елизавета, которая не особо стеснялась принимать сановников, будучи не расчёсанной и не одетой в платье. Те это знали и понимали, что такие аудиенции являются признаком благосклонности и даже некоторого фавора.

- Матушка, - Алексей Петрович поклонился.

- Ну, говаривай, что там неразумник Петруша утварил, - сказала Елизавета, которой донесли все сплетни двора, но, как это бывало даже не часто, а всегда, - сильно приукрашенные фантазиями людей.

- Позволь сказать, матушка, что не вижу я в том неразумности, что Петр Федорович одернул графа Чернышова. От его ждали большего апломба, но наследник проявил властность и просто, без прямых обвинений пригласил провести потешный бой с графом, - ответил Бестужев.

Канцлер покривил душой, на самом деле, он считал, что поведение Петра Федоровича имело много безрассудства. Но, если это так, то слова канцлера о глупости наследника могут войти в