Князь из будущего ч.2 - Дмитрий Чайка

Поле было истоптано многими сотнями ног, и воины явно начали уставать. Раздался сигнал барабана, а сотники заорали.

— Замена на счет три! Раз!

Второй ряд приготовился.

— Два!

Второй ряд закрыл щитом первый ряд.

— Три!

Второй ряд занял свой место и начал со свежими силами теснить уставших ляхов. Воины первого ряда боком поползли назад.

— Гляди-ка, получилось, — с веселым удивлением отметил князь. — Хорошо с этой командой придумали. Все равно, Mutare (замена — лат.) никто не понимает.

— Выдыхаются ляхи, ваша светлость, — сказал Деметрий минут через двадцать, когда уже билась третья линия воинов. — Арат, пусть твои арканы готовят. И помните, там по полю ваши деньги бегут. Сильно зверствовать не нужно.

— Понял, — кивнул тот и поскакал в лес, где стояла в резерве конница.

А на поле голеншичи понемногу откатывались назад, устилая поле телами погибших и раненых. Первый запал прошел, и вместо ярости накатилась усталость. Они не умели отдыхать во время боя, а потому толкались и мешали друг другу, пытаясь пробиться за стену щитов. Строй ляхов дрогнул и покатился назад, а когда из лесу выскочили конники, голеншичи побежали со всех ног. Их окружили дугой, выбивая стрелами самых горячих.

— Копья бросай! — орали ляхам. — Руки в гору! Князь всем жизнь дает!

Кое-кто не слушал и в запале бросался на всадников, но падал, сраженный стрелой. Остальные, сплюнув, бросали копья и садились на снег, покорно подставляя руки под веревки.

— Главных сюда тащите! — сказал Самослав охране. Вскоре перед ним стояли все уцелевшие воины, у которых было дорогое оружие или доспех.

— Владыки родов есть тут? — спросил князь. Таковых оказалось четверо, в том числе и тот, кого угрожал убить Бранко, который стоял рядом и с любопытством поглядывал на ляха. Повоевать ему сегодня не удалось.

— Я на вас зла не держу, почтенные, — спокойно сказал Самослав. — Я пришел эти земли под себя забрать, и я их заберу. У вас выбор есть — под мою руку пойти, умереть прямо сейчас или рабом стать. Выбирайте.

— А может, ты возьмешь, что захочешь, и уйдешь с наших земель? — угрюмо спросил его владыки.

— Это больше не ваши земли, — покачал головой князь. — Вы ведь даже защитить их не можете.

— У тебя доброе войско, — уныло ответили вожди. — Нам не совладать с таким. Пойдем под твою руку. Что тебе нужно от нас, князь? Зерна? Меха? Бери, только веси не разоряй, бабы и дети от холода перемрут. И так схоронили за зиму немало. Голодно у нас.

— Третья часть с семьями на поселение в мои земли уйдет. Остальные дань будут давать мехом мораванскому жупану, — пояснил Самослав. — Вот он, Арат его зовут. Через месяц получите соль на обмен, топоры, сохи и серпы. Валите лес, сейте больше зерна. Мне войско кормить надо. Чем больше посеете, тем больше самим останется. Поняли меня, почтенные? Вам тут чин старосты светит, если вы понятливыми окажетесь, и двадцатая часть дани в ваш карман пойдет.

— Так что, даже грабить не будете? — удивились уважаемые люди.

— Будем, — утвердительно кивнул князь. — Обязательно будем. Но только те роды, которые еще глупее вас окажутся. Собирайтесь, гонцами к ним поедете. Вам же лучше, если я войско отсюда уведу. Поняли?

— Поняли мы, — нестройно ответили владыки. — Тут самим жрать нечего, кое-где кору с деревьев уже объели. Того и гляди, ребра кожу проткнут, а тут еще войско твое кормить.

— Ну, а раз поняли, — продолжил князь, — то пошли в священную рощу клятву давать. Ну, или чему вы тут молитесь. Кстати, почтенные, мне еще проводник в земли лупиглян нужен. Мы их тоже своим посещением почтим.

— Это мы со всем удовольствием, — оживились голеншичи. — Пусть эти сволочи тоже дорогих гостей встретят. Не нам же одним радоваться.

* * *

В то же самое время. Константинополь.

Жизнь доместика Стефана понемногу входила в привычную колею. Он вернулся в дом, который все это время охраняли люди купца Марка. Старая рабыня Бана даже прослезилась от радости. Она медленно сходила с ума от одиночества в незнакомом городе, ведь даже речь ромеев была ей непонятна. Месяцы одиночества, в которых были только страшные воспоминания, так ведь и умом тронуться можно. Чтобы и, впрямь, не сойти с ума, она намывала хозяйский дом и приводила в порядок садик. Как умела, конечно… Но все равно, даже ее старания на ниве садоводства не смогли испортить настроение Стефану, который вернулся в дом, который успел полюбить всем сердцем.

А в столице царило радостное возбуждение. Победы Августа привели плебс в восторг, и среди славословий императору начинали проскальзывать осторожные похвалы в адрес императрицы Мартины, что было немыслимо еще год назад. Слухи из армии понемногу доползли и сюда.

На службе появление Стефана произвело настоящий фурор. Никому неизвестный писец, который стал доместиком в немыслимо короткие сроки, заключив договоры с двумя архонтами варваров, стал новостью месяца. Его обсуждали, на него показывали пальцем, к нему пытались подлизаться, просто на всякий случай. Его стали бояться… Тоже, на всякий случай. А он перебирал свои новые контакты так, как рачительная хозяйка перебирает крупу, отсеивая явный мусор. Он присматривался к людям, проверял их в мелких делах, ронял крохи какой-нибудь лживой информации, и потом оценивал, что и где всплывает. В общем, он занимался тем, чему его научила нелегкая жизнь и старший брат, который оказался весьма искушен в играх с людьми. А ведь Стефан, в высокомерии, свойственном всем имперским чиновникам, считал варваров примитивными существами, думающими лишь о золоте и выпивке. Они могли быть хитрыми и подлыми, как авары, но высокое искусство тонкой интриги было им недоступно. Для этого нужно было лишиться мужского естества и провести годы в специальной школе при дворце, где готовили нотариев. Вот где гадость лилась рекой! Стефану нужно выстроить несокрушимую линию обороны здесь, в этом дворце, ведь Августы нет в Константинополе, и когда она появится, было непонятно. Тут у него были союзники, на которых ему прямо указала императрица Мартина, а были и враги, на которых указала она же. А вот своя сеть информаторов была необходима, как воздух. Ведь именно информация рождает власть. Эта несложная истина была известна здесь каждому, кроме, пожалуй, мечников — исавров, охранявших Большой Дворец.

Он был интересен многим. Сам Великий Препозит[22] как бы случайно вызвал его по совершенно незначимому вопросу, и Стефан вновь ощутил себя куском мяса на рыночных весах. Декан Евгений поглядывал теперь на своего подчиненного с затаенным ужасом, потому что не знал, как с ним себя вести. До него дошли