Араб у трона короля - Михаил Васильевич Шелест

отобранной мной у китайцев. Та, к сожалению, выдержала всего шестнадцать лет океанской эксплуатации.

Вторую мы собрали на наших верфях по образу и подобию, но с некоторыми «излишествами» в виде подпалубного оборудования. Всё остальное оставили как в оригинале.

Девяносто шесть капитанов, рассевшихся в представительском салоне, не имели никакого отношения к Англии. Это были коренные бразильские индейцы, получившие образование в навигационных школах Магельянша. Было тесновато, но все радовались встрече старых знакомых и родственников.

Корабли бороздили океаны и моря, сопровождая грузовые конвои, или гоняясь за пиратами. Капитаны встречались редко. Поэтому сейчас все чувствовали себя свободно и раскованно. Пили кофе, чай, делились увиденным и событиями из жизни. Мы были одной семьёй как в переносном, так и в прямом смысле.

— Так, друзья! Прошу внимания! — Сказал я. — Нам предстоит штурм защищённой гавани. По опыту прошлых войн известно, что корабли, защищающие рейд, сядут на мель по обе стороны от крепости. Там у них есть специальные песчаные банки, используемые для зачистки бортов. Разведка докладывает о наличии десяти сорокопушечных кораблей. В крепости около семидесяти пушек. Корабельные пушки нашим бортам не опасны. Поэтому ждём темноты и сигнала от ребят Мигеля. В атаку пойдут только парусно-вёсельные.

* * *

Я плыл к лежащим на мелководье парусникам, чуть отталкиваясь ластами от воды. Волны прилива приблизили меня к одному из брандеров. С моей стороны их было шесть штук. Эти, почти квадратные, деревянные плоты, перегораживали фарватер, одновременно освещая его. На плоту слышались голоса и смех.

Чёрный резиновый костюм и такого же цвета компенсационный жилет скрывали меня от людских глаз. Буксируемое в полуподводном положении взрывное устройство периодически погружалось глубже и скребло по дну. Глубины в стороне от фарватера и вправду были не более трёх метров.

Добравшись до первого лежавшего на мели корабля, я с трудом встал на ноги и вытянул резиновый мешок из грязи. Ил, глубиной около полуметра, был очень неприятным и неучтённым препятствием. Хорошо, что в моей прошлой жизни, нам приходилось ползать в не менее «чудесных» местах. Юго-Восточная Азия изобиловала бухтами с сумасшедшими отливами и шикарной жирной грязью. Но здесь, у берегов Франции, я её никак не ожидал встретить.

Ещё только нащупав рукой знакомую маслянистую «жижу», я снял ласты, пристегнул их на поясной ремень к бокам и прощупал пикой грязевую глубину. К моей радости оказалось около полметра. Это было ещё так себе.

Я засверлил борт коловоротом и вкрутил в него крюк. Потом стрельнув из пики гарпуном с тонким линем в вынесенные за борт ванты, я подтянул к ним блок, а по блоку поднял к вантам мешок с СВУ. Это был старый корабль без орудийных портов в бортах. Мне повезло.

Собрав амуницию в мешок, я, постоянно мысленно отсчитывая секунды, с трудом выбрался из грязи на глубину и вовремя нырнул. Громыхнуло знатно. Взбаламученная мной вода свою прозрачность потеряла, но я хорошо разглядел далеко разлетевшийся и растекающийся по воде напалм, которым была заряжена бомба.

Отталкиваясь от грязи руками и бултыхая по воде ластами, я пытался поднырнуть под огненные островки. По воде зашлёпали пули.

«Ух ты! Как в Гонолулу!» — пронеслось в голове.

В Гонолулу было так же красиво и весело.

Что-то тукнуло меня в спину.

— Вот, млять, — пробулькал я, всплывая.

Чуть выше правой лопатки саднило. Мягкая резина, толщиной почти в сантиметр, — не броня для полудюймовой пули, и я понял, что я «попал». Дотянуться рукой до раны я не мог, но чувствовал, как свободный костюм наполняется то ли водой, то ли кровью, но по теплоте, похоже, что кровью.

Я понял, что до «своих» не доплыву. Однако силы меня не покидали, и я понял, что единственным моим спасением, были плоты-брандеры. Как раз к одному из них я и подплывал. Нашей задачей, был поджёг плотов на обратном пути, но теперь я понял, что теперь мне его надо было захватить, не поджигая и не дать поджечь другим.

Вытолкнув себя из воды ластами, и развернувшись, я сел на плот с теневой стороны. Сняв ласты и отложив в сторону маску с трубкой, я вытащил нож и выглянул из-за конструкции из вязанок хвороста и соломы, сильно пахнувшей керосином.

На плоту находилось всего два человека, стоявших и смотревших на горящие корабли.

Я шагнул вперёд и ударил одного в почку, а другому перерезал горло. Очистив плот от свидетелей, я развязал горловину и вылез из костюма. В нём была кровь, но не так много, как я предполагал.

Глава 12

С трудом дотянувшись пальцем до отверстия в спине, дожимая левой рукой локоть правой, я погрузил палец в отверстие и нащупал пулю.

— Фигня вопрос, — сказал я себе. — Маслину бы вытащить… Но не чем. Придётся затыкать.

Вскрыв пакет с бинтовыми тампонами, я запихал парочку в пулевое отверстие.

— И что делать дальше? — Задал я себе вопрос.

Все, кроме моего брандера пылали и стали взрываться. Горели все корабли, лежащие на отмелях. Цирк с конями, короче.

Я знал, что пока не прогорит рейд и не рассветёт, наши корабли сюда не сунутся. Потеряв меня, все подумают, что я погиб. На этот случай у моих индейских «рабов» есть мной заложенная чёткая установка, пока не найдут тела — считать, что я жив.

До рассвета было ещё далеко и я, удобно устроившись на своих вещах, заснул на спине, прижав рану к прохладной гладкой резине.

* * *

— Вот тварь, он спит! — Услышал я французский говор.

— Ткни его копьём, может он сдох? Под ним кровь — услышал я и почувствовал укол в пятку.

Нога дёрнулась рефлекторно, и я открыл глаза.

— Живой.

Я повернул голову на звук, увидел борт корабля, удивлённые и довольные лица. Было светло, но штурма крепости не было. Корабль был явно не наш. Уже было явно больше шести утра и начинался отлив.

— Ona kim oldu;unu sorun (Спросите его кто он?) — Услышал я.

— Ты кто? — Спросили меня со стороны моих ног.

Я промолчал.

— Anlam;yor. (Он не понимает)

— Anl;yorum, (Я понимаю) — сказал я.

— Ты кто? — Спросили меня.

— Ben Sultan Tabarija'n;n o;luyum. (Я сын султана Табариджи).

— B;yle bir sultanl;k nerede? (Где это такой султанат?) — Спросили сверху.

— Baharat adalar;nda. (На островах Пряностей).

— Baharat adalar;nda m;? (На островах Пряностей?) — Удивились наверху и через мгновение добавили, — S;nnet mi? (Он обрезан?)

— Evet, Majesteleri. (Да, светлейший)

— Onu gemiye g;t;r;n. (Поднимите его на борт). E;yalarla birlikte. (Вместе с вещами).

— Всё понял? — Спросил меня воин, стоящий на плоту. — Вставай,