И аз воздам - Андрей Готлибович Шопперт

у Валериана Зубова. Мне это неприятно. Надеюсь, вы понимаете ПОЧЕМУ? Я бы хотел переехать.

– Так переез… Ох, простите, граф, – женщина его неправильно поняла, от слова… Она вспомнила, что Витгенштейн просто нищий и живёт на жалование, а её муж его этого жалования лишил. – Граф я готова…

– Мария Фёдоровна, не надо. У меня есть денег немного, я распродал псарню, что была у меня в имении, удачно распродал, деньги теперь есть. Я подумал про Чарторыйских, они же тут недалеко апартаменты снимали у вдовы адмирала Дерибаса. Теперь им они не нужны. Им другие предоставят. А я бы снял эту квартиру на время, раз вы меня пока в столице оставляете. Не могли бы вы написать Анастасии Ивановне Дерибас, чтобы она сдала освободившиеся апартаменты мне.

– Написать. Вот ещё. Сейчас же за ней пошлю. Считайте, что уже там живёте, и даже не заикайтесь о деньгах, пока вы будете заниматься созданием фондов благотворительных и училищ для мальчиков сирот, вы будете состоять на жаловании моего Общества Воспитательных домов и богоугодных заведений.

– У детей деньги …

– Граф, – ножкой топнула, – даже не пытайтесь. Ваша идея с лотерейными билетами это окупит. Посидите пока тут, я пойду поговорю с Александром про абреков и вызову во дворец вдову адмирала Де Рибаса.

Ну, вот и решился вопрос и с проживанием, и с огромной суммой денег и драгоценностей, спрятанных в той квартире. «Нехорошая квартира» со всем содержимым ему достанется. Там только в том доме конюшни и каретника нет. Ничего, дом Зубова рядом. Пока можно там лошадей держать и карету. А потом, буквально ведь в этом году, Александр всех Зубовых разошлёт по имениям в ссылку, можно и купить дворец у Валериана. Ему он в столице больше нужен не будет. Как деньги замотивировать? Вопрос. Однако, можно подумать об этом завтра, как дивчина одна говорила, сейчас не горит. Валериан с Константином сейчас готовят Москву к коронации.

Пока сидел Пётр Христианович, ожидая возвращения императрицы, его нашёл Аракчеев.

– Алексей Андреевич, рад вас видеть в добром здравии, – приветствовал его, вставая, Брехт.

– Граф, я тут думал о вашем прожекте про суворовские и чичаговские училища для детей сирот, про моряков ничего не скажу, правильное предложение, а вот про сухопутные училища, что вы предлагаете, не совсем мне понятно. Чем они от кадетских корпусов по-вашему принципиально отличаться будут?

– Многим отличаются, всем отличаются. Два целых у нас кадетских корпуса на всю Россию, и туда набирают только шляхетских детей от 13 до 18 лет. Это в сумме пара сотен человек. Сколько у нас офицеров в армии, десятки тысяч, ну, и разделим на сотню, что получим. Один из сотни. И они появятся только первые через несколько лет в армии. Это даже не ноль, это хуже. Это, можно сказать, гордо себе по груди стукнув, что у нас есть целых два кадетских корпуса. Звучит здорово, и этим самым закрывает огромную дыру в нашей подготовке офицеров! Правда? Один из сотни. Это просто чтобы себя обмануть и Государя. Ну и про Артиллерийский и Инженерный Шляхетский кадетский корпус, который переименовали во 2-й кадетский корпус, ничего тоже говорить не буду. Тут все сделано хорошо. Артиллеристов правильно готовят. Пусть продолжают. А дальше, на всю остальную армию один кадетский корпус. И готовят в нём в основном кавалеристов. У нас десятки пехотных полков, для них офицеров в основном готовят в имениях папеньки, когда время выберут и, если выберут. Нужны десятки настоящих военных училищ в каждом крупном городе и сотни суворовских училищ в каждом городе с населением больше пятидесяти тысяч человек. А в более маленьких городах рекрутские пункты, где будут этих мальчиков сирот выискивать и отправлять в более крупные города. И нюансик один нужно на государственном уровне сделать так, чтобы создание суворовского училища было наградой губернатору, или путём к награде. Создал училище, обеспечил его учителями, деньгами, воспитанниками – получай один из высших орденов Российской империи, например орден Андрея Первозванного и следующий чин в табеле о рангах. Не всё ещё, что хотелось сделать. Есть проект создания военных училищ в крупных городах Платона Зубова. Нужно его поднять и претворить в жизнь. И делать это нужно начинать уже сегодня. К началу учебного года к сентябрю, нужно многое успеть. Главное, даже не учеников найти, главное написать учебные планы и подобрать учителей, которые не только строй держать могут, да правильно через левое плечо поворачиваться, а которые научат детей, а потом юношей, стрелять, бегать, писать, задачки решать математические, да даже самостоятельно порох изготавливать и другие взрывчатые вещества. В общем, столько нужно успеть, что страшно становится.

– Когда слушаешь вас, Пётр Христианович, то кажется, что плохо у нас всё в армии, на самом деле почти все офицеры не умеют того, о чём вы говорите. Многие и писать-то не умеют. Не было у родителей денег нанять гувернёра и учителей. И при этом наша армия всегда побеждает. Хоть с дикими народами воюем, хоть с сильными европейскими армиями, взять того же Суворова с его походом в Италию. Как объясняете сей факт. – И нос задрал. Уделал выскочку генерала.

– Легче лёгкого это объясняется, Алексей Андреевич, с той стороны, у противника нашего, всё то же самое, разве англичане чуть вперёд ушли и учат своих офицеров в училищах. А вся остальная Европа живёт по тому же принципу – раз дворянин, то иди, служи офицером, показывай личным примером доблесть солдатикам. Разница только в том, что они хорошо образованы, у них в каждом городе университет, а у нас даже сказать страшно целых, ну да вы знаете. Почему побеждаем? Нас больше и мы воюем всё время, Кавказ и Турция нам в помощь, потому и наша армия сильнее более малочисленных и не участвующих в стольких войнах армий других стран. У нас происходит естественный отбор, сильные и хитрые с умными выживают. Набираются умения. Растут в чинах и, побывав на десятках войн, становятся опытными командующими дивизий, корпусов, армий. Платим за это дорогой ценой. И можно эту плату снизить, если учить воевать солдат и офицеров не во время войны, а перед ней.

Событие тридцать второе

Аракчеев ушёл, и Пётр Христианович сел, наконец, в кресло и вытянул ноги. Гудели. Ночь бессонная, утро суматошное и тут уже во дворце больше часа стоймя стоит. Только веки смежил, как снова каблуки зацокали и на сцену вышли новые действующие лица, хотя и старых хватало. Новым был вообще интересный персонаж. Это был месье Фредерик Сезар