Вуаль. Крыло шестое - Сергей Александрович Соколов

уважаемого рода, и на того, кто напрочь позабыл о княжеском благородстве… Уважаемые князья, я обращаюсь к каждому из вас, — тон моего голоса взлетел вверх, чтобы поддать «огонька» в мою, теперь уже «погребальную» речь. — Хотелось бы поделиться с вами своим личным мнением. Я считаю, что такой человек, как Григорий Драгунов, не только недостоин занимать должность верховного прокурора Петрограда, но и носить княжеский титул. Кто считает иначе, и желает возразить, на секунду допустите мысль о том, что на моём месте могли бы оказаться вы.

Выдержав небольшую паузу, пробежавшись по озабоченным лицам заседателей, брезгливо взглянув на позеленевшего от злобы Григория, который мог бы составить конкуренцию «Урук-Стасу», я вручил распорядителю следующую порцию материалов для моего доклада.

— Взгляните на экран, почтенные главы княжеских родов. Это претензия, где в письменной форме зафиксированы требования уважаемого рода Мышкиных, к княжескому роду Драгуновых. Князь Григорий, несколько минут назад говорил, цитирую: «Я могу сказать, что подобного больше не повториться… Но вместо этого, постараюсь доказать это своими действиями». Князь, это ваш шанс.

— Я… — Григорий широко открытыми глазами ещё раз отрывисто взглянул на претензию, содержащую всего два пункта. — Отказаться от занимаемой должности и княжеского титула? Да, что ты себе… Я не буду этого делать!

— Взгляните господа, этот тот случай, когда лицемерие рвётся наружу, как его не пытайся скрыть… — В очередной раз припечатав прокурора, мой взгляд обвёл зал. — Что ж… Подобный исход был вполне ожидаемым. Раз так, то… Распорядитель, можно следующий документ. По окончанию заседания зафиксируйте его пожалуйста, с отметкой об ознакомлении. — Холодно сказав это, я повернулся к опешившему от такого развития Драгунову. — Это ультиматум, князь. У вас пятнадцать дней на то, чтобы привести свои дела в порядок, и исполнить требования рода Мышкиных. В случае их невыполнения, с нашей стороны последует незамедлительное объявление войны роду Драгуновых. Но даже в этом случае, наш род оставляет за вами право довоенного урегулирования конфликта, путём принятия официального вызова на княжескую дуэль. Не мне вам рассказывать, что ваш отказ будет означать потерю княжеского титула.

— Гхмм…Я хотел бы обратиться к главе рода Мышкиных. — Через десяток секунд молчания неожиданно сказал Григорий, и видя, что его слова услышаны моим предком, заговорил. — Ставр, сейчас обращаюсь к тебе, не как к князю, а как к отцу. Вразуми своего сына….

— Не вижу в этом необходимости. — Тут же прервал Драгунова мой предок. — Как исполняющий обязанности главы рода Мышкиных, Станислав корректно донёс наши требования до совета князей и до тебя, Григорий.

— Чуть не забыл! — Картинно всплеснув руками, понимая, что разговор глав родов окончен, решил докинуть ещё парочку камней в мешок тонущего Драгунова. — С завтрашнего дня, на время разрешения нашего родового конфликта вы, князь Григорий освобождены от исполнения должностных обязанностей, и на вас начнёт действовать запрет на перемещение. Но вы бы и сами узнали об этом завтра из писем… У меня всё. Теперь вам решать.

Окончание собрания.

Одними из первых мы со Ставром покинули зал, чтобы избежать «светских» расспросов других представителей княжеских родов. Урывками переговариваясь с отцом, мы уже миновали коридор, выйдя в зону ожидания, за которой лежал центральный выход из Петроградской ратуши.

Пока мы проходили между длинными рядами скамеек, произошло нечто неожиданное, от чего я дёрнулся, сбившись с шага.

— «Красиво ты уделал его». — Донёсся до моего слуха девичий приятный голос, а я закрутил головой, пытаясь найти источник звука, вот только скамейки по обеим сторонам от меня пустовали.

— Сын, что-то не так? — Обеспокоенно спросил Ставр, так же, как и я начав осматриваться по сторонам. — Давай поторопимся, иначе придёт беседовать со всеми «доброжелателями».

— «Магия» — Тут же смекнул я, и пробежавшись окулусом по оставленному шлейфу, который привёл меня к массивным дверям выхода, встретился взглядом с девушкой приблизительно моего возраста.

Незнакомка была блондинкой. Цвет глаз из-за расстояния больше двадцати метров точно определить не получалось, но точно какой-то из светлых оттенков. По мере моего приближения деталей внешности начало становиться больше. Глаза оказались голубыми, а девушка вполне не дурна собой. Высокие подтянутые скулы, не широкий и не длинный нос, чувственные губы, лёгкий, немного острый подбородок.

Больше ничего запомнить не удалось. Незнакомка не став дожидаться моего приближения, загадочно улыбнувшись, повернулась к дверям, явственно демонстрируя, что собирается уйти.

— «Ещё увидимся» — Прозвучал бархатистый голос у меня в ушах, когда девушка зашевелила губами. — «Держись. Надеюсь ты с ними справишься. Собрала всех, кого смогла».

Сначала слова незнакомой магички показались мне довольно странными, но всю обрело смысл, когда двери главного входа распахнулись. В фойе ратуши живой рекой хлынули репортёры, а незнакомка скользнув в толпу, бесследно исчезла….

— «Вот же сучка белобрысая…» — Мелькнула в голове мысль перед тем, как мне в лицо уткнулось больше десятка микрофонов, а со всех сторон, как скороговорки, посыпались вопросы….

Глава 10

— Доброе утро, милый. — Промурлыкала Мейли, показав заспанную мордашку из-под одеяла, и приоткрыв глаза, взглянула на настенные часы. — Такая рань, а ты уже на ногах.

— На руках. — Уточнил я, продолжая отжиматься, стоя лишь на двух упомянутых конечностях, стараясь сохранять равновесие.

— Точно. — Хихикнула Мэйли, потягиваясь в кровати с довольной улыбкой на лице. — Я пожалуй пропущу утреннюю разминку. Мне ночной вполне хватило. Лучше в ванну пойду, пока Зоя её не оккупировала, и не устроила там свои игрища.

— Одну секунду… — Добив последнюю пару отжиманий, встав на ноги, одним слайдом очутившись лицом к лицу с Мэйли, я поцеловал девушку. — Утренние нежности для поднятия настроения.

— У меня всегда оно приподнято, когда ты рядом. — Княгиня Мышкина погладила меня по щеке. — Ты даже представить себе не можешь, как я волновалась, когда тебя…

— Теперь всё хорошо, не думай о плохом…

Лучась довольством, поцеловав меня, и получив игривый шлепок по соблазнительной попе, Мэйли исчезла за дверью. Прикинув прогресс плетения акетона, или рубашки, как я обычно называл эту вязанку, отключив обруч, перейдя на ручное управление веретеном. Причина такого новшества была в том, что на четвёртом крыле обруч достигает своего максимума скорости, а у меня сейчас пятое. Мы как-то пытались с