Комбат Найтов - Антиблокада

- Напиши матери обо всём, что с тобой произошло. Я постараюсь, чтобы письмо попало по адресу через Швецию.

- Правда? Можно?

- Я когда-нибудь тебе врал? Пусть это будет моим свадебным подарком тебе.

- Нет, Вы всегда говорите только правду, какой бы горькой она ни была. У Вас такая особенность, Максим. Саша Вас очень любит и уважает. И Вам всегда будут рады в нашем доме.

А вот тост мой, которым я пожелал Саше и Хуун долгой и счастливой жизни не сбылся, но тогда я этого не знал.

Подъезд, который занял второй отдел, наполнялся мебелью, радиостанциями, телефонами, людьми первого отдельного Ударно-Штурмового Корпуса. Курсанты школы ГРУ, в количестве 56 человек, несли охрану помещений, пугая по утрам дворников на пробежке. Самыми шумными оказались "летуны":у них вечно что-то шипело, громко работала радиосвязь, они больше всех бегали по подъезду, к сожалению, толку от них было довольно мало. Пришлось собирать специальное совещание, посвящённое именно им. Мужики обиделись и надулись. Но, командир корпуса генерал-майор Трубачёв, Василий Алексеевич, у которого появилась возможность свести счёты с "летунами", быренько их построил, и заставил задуматься о потерях, которые несёт или может понести корпус при плохой работе лётчиков. В итоге, была ликвидирована главная проблема: бомбардировщики входили в корпус, а полки сопровождения находились в воздушной армии. Нам их передали. Порядка стало больше. С Василием Алексеевичем отношения сразу же сложились: мы знакомы ещё по 41 году, он был замом у полковника Донскова во время боёв под Тосно и Шапками, и мы с ним виделись чаще, чем с Семёном Ивановичем. Он возил донесения от 1-й дивизии ко мне в Тосно. То, что я был лейтенантом, а он - подполковником, его не смущало. У него свой участок, у меня свой, связь у меня, боеприпасы у меня, начальство тоже чаще у меня. Когда требовалась помощь, никто друг другу не отказывал, одеяло на себя не рвал. Самой дивизией командовал теперь генерал-майор Козик. Ничего плохого или хорошего о нём сказать не могу. Хороший хозяйственник из него бы вышел... Главное, что его интересовало, всегда было снабжение. Дивизия при нём всегда была накормлена, имела полуторный запас патронов и снарядов, лучшее на фронте обмундирование и экипировку. А разве этого мало? И людей своих никогда не обижал и не обделял. То, что инициатива отсутствовала...Зато приказы выполнялись от "А" до "Я". Со страшным скрипом отдал снайперов в отдельную группу. Но, без оружия. И начал готовить новых. Молодец!

У нас тоже новость: через пару недель после приезда, захожу ночью в спальню. Стоит моя Женечка возле кровати и, таким движением: снизу вверх, приподнимает свою грудь. Она у неё где-то 4-5 размера. Не маленькая.

- Жень! Что случилось?

- Снайпер ты, окаянный! Пятый день задержка, и обе груди болят. Скорее всего: я - беременна.

- Если будет такая же красивая, как и ты, девица, то я не возражаю.

- Мне казалось, что ты захочешь мальчишку.

- Нет. Дочку! Пожалуйста. Впрочем, не принципиально.

- Всё хорошо, я, вообще-то, ждала этого и рада. Но все лифчики стали малы. Надо на Невский ехать. И, ещё, я бы хотела съездить домой к родителям.

- Попугать маму?

- Мама уже задавала глупые вопросы: почему я не беременна до сих пор. Мне кажется, что она готовится стать бабушкой. Обижается на тебя, почему ты не приезжаешь.

- Они же были у нас недавно.

- Ждут ответного визита.

- Не сейчас! Мне, пока, некогда заниматься этой ерундой.

- Ну, Максим! Нет надобности, так резко реагировать. У них своё представление о том, чем ты занимаешься. Они следят только за внешними атрибутами. Очень удивляются, что в газетах о тебе почти ничего нет.

- Есть одно слово, которое очень точно их характеризует...

- Прекрати, Максим! У каждого свой крест и свой уровень.

- Ну, хорошо, я молчу! Иди сюда! Где больная грудка? Дай я её поцелую!

- Такое странное ощущение, Максим, но, мне нравится.

- Кстати, не забудь, что у Хуун тоже может быть такое...

- Максим! Можно дома о делах не говорить! И так приходится отвечать на её глупые вопросы. Весьма многочисленные. Мне иногда кажется, что она считала, что все дети в мире были найдены в капусте. А то, что от этого можно получить удовольствие, для неё было просто настоящим открытием. И она долго обсуждала, что её очень тянет к мужу, а не грешно ли это? Ведь по заповедям брак предназначен только для воспроизводства.

- Не развращай малолетнюю!

- Она старше меня на три месяца! И, вообще, у них всё в порядке. Она спрашивает: не пришёл ли ответ на её письмо?

- Нет ещё. И даже пока не доставлено. Ей не говори. Есть сложности.

- Конечно, не скажу. А вот про беременность похвастаюсь!

- Зачем?

- Хочу посмотреть её реакцию.

- Не доверяешь ей?

- Вовсе нет. Просто, кроме тебя, мамы и Хуун, мне не с кем поделиться радостью. А я очень рада этому обстоятельству. - она поцеловала меня в ухо.

В конце мая не выдержала сама Хуун, которая остановила меня возле машины. Я возвращался с учений штурмовиков. Был грязный, потный и уставший.

- Максим, нам надо поговорить.

- Хорошо, я зайду к Вам вечером, если будет время.

Забежав домой переодеться и помыться, позвал Женечку.

- Женя, зажги титан, мне надо помыться и где моя форма?

- Полевая?

- Нет, повседневная.

- В стирке, ещё не высохла, одень второго срока, она в шкафчике у ванной на третьей полке. Я грею тебе ужин!

- Угу, нашёл! Что за вопросы у Хуун? Она просила с ней поговорить.

- Её интересует: почему с ней возятся. Задала вопрос мне, почему я не на службе, ведь раньше я много времени ей уделить не могла, было много другой работы.

- Да, здесь мы немного прокололись. Но, спишем на беременность. Сашка где?

- В основном, в школе, готовится, сдаёт зачёты и экзамены.

- Что у них нового?

- Те же самые радости, что и у нас. Хуун, похоже, тоже беременна. Вчера расспрашивала меня о симптомах.

- Сашка знает?

- Пока, наверное, нет. Срок у неё меньше, чем у меня.

- А у тебя как самочувствие?

- Отличное! Грудь болеть перестала, правда, плотная и тяжелая. Не тошнит. Всё хорошо. Ожидала худшего. Иди, мойся! У меня всё готово. Я тебя жду!

Я вышел из-под душа, прошёл в столовую. Женя сидела сбоку от стола, и читала какие-то бумаги.

- Мне кажется, что Хуун интересует связь между нашим отделом и будущим Финляндии.

- С чего ты взяла?

- Вот несколько вопросов, которые задавала она в течение этой недели. Смотри! - ею были подчёркнуты эти вопросы на пяти страницах.

- Молодец, что анализируешь записи!

- Это, как история болезни. Много общего. Кстати, можешь меня поздравить: у меня остался один экзамен и я стану врачом.

- Поздравляю! Как только получишь диплом, я подпишу аттестацию на звание лейтенанта. А у нас начинается самое главное, ради чего всё это и делалось. Вкусная запеканка! Спасибо! Балуешь ты меня! Я к Трубачёву, оттуда зайду к Овечкиным. - сказал я, надевая портупею.

Поднялся выше этажом, но Василия Алексеевича на месте не оказалось, он уехал в Шлиссельбург. Я вышел на улицу, и пошёл в сторону подъезда Овечкиных. Хуун открыла дверь, Саши ещё не было. Она пригласила меня в зал, налила кофе.

- Максим, я хотела Вас спросить: что будет с Финляндией после войны. Я не случайно задаю этот вопрос. Я уже научилась понимать по-русски. Церковно-славянский немного похож на русский, поэтому мне довольно хорошо даётся русский язык. Я несколько раз слышала фразу: "финский отдел", начальник "финского отдела". Это про Вас. Мне не безразлична судьба моей страны, также я понимаю, что связана навеки с русским офицером, который служит в разведке. Это слово я тоже уже выучила. Ещё в Родионово. И у нас будет ребёнок. Теперь у меня две Родины: Финляндия и Россия. Я спрашивала об этом Сашу, он сказал, что это будет зависеть от самой Финляндии.

- Условия Финляндии поставлены и давно. Мы, и наши союзники, требуем вернуться в границы 1940 года и отвести войска с незаконно занимаемых территорий. И потребовать от Германии вывести войска с финской территории. Всё. Никаких дополнительных условий нет. Но, Правительство Финляндии нам не отвечает, а с нашими союзниками ведёт ни к чему не обязывающую переписку. Пишут: то о границах 38 года, то о принадлежности всей Карелии Финляндии. В общем, ведут себя неразумно. Выжидают, чем закончится наша война с Германией. Активных боевых действий на финско-советском фронте нет: весной мы освободили полностью левый берег Свири и захватили плацдарм на правом берегу, где тебя Саша и нашёл. Сейчас затишье, которое вот-вот кончится. Финские войска перекрыли важнейшую транспортную магистраль: и речную, и железнодорожную. Нам поставлена задача: добиться выхода Финляндии из войны. Поэтому мы и называемся, иногда, финским отделом.

- Я могу помочь Вам и моей Родине?

- Можешь. Ведь твой отец - министр финского Правительства.