Александр Абердин - Десант в прошлое

После этого я произнёс свою короткую речь французском, немецком и английском языке, постоял пару минут под магниевыми вспышками и мы первыми вонзили штыки лопат в землю. Теперь нам уже не требовалось деликатничать, а потому через десять минут первая бочка была раскопана. Мы просунули под неё верёвки и через несколько секунд выдернули из земли, словно дедка с бабкой, внучкой и всеми остальными их помощниками, репку. Быстро обмахнув комья земли с бочки, мы подкатили её к помосту, перебросили через бортик и граф Игнатьев привычным движением вскрыл её. После этого мы дружными усилиями подняли чёрную, как смоль, бочку, опрокинули её на бортик стола и на зелёное сукно посыпались золотые монеты и слитки. Раздался истеричный вскрик и моя бывшая супруга упала в обморок, но её быстро привели в чувство нюхательной солью. Зрители смотрели на золото, как зачарованные. Оно их завораживало и буквально приводило в трепет, а вот на нас почему-то не действовало.

В этот же самый момент Ванюша, на которого из вип-ложи глядела его мать, вместе с нашими друзьями выкопал вторую бочку и когда ту опрокинули на второй столик, то из неё посыпались ювелирные изделия с драгоценными камнями и замшевые мешочки с бриллиантами. Вот тут-то толпа и взревела. Она уже была готова сорваться с места и свалить стальную ограду, но тут между раскопом и трибуной с громким свистом и лихим гиканьем проскакала сотня казаков. Зрители сразу же успокоились, а официанты, получившие не в меру щедрую плату, принялись разносить по трибунам прохладительные напитки. Ну, а наш отряд землекопов, состоящий преимущественно из дворян, засучив рукава принялся выкапывать из земли остальные бочки и лишь некоторые, содержащие в себе уникальные драгоценности, открывались и их содержимое высыпалось на столы.

Мы своё дело сделали и теперь нам следовало подняться на вип-ложу, чтобы поговорить с генерал-губернатором. Тот аплодировал нам стоя и был очень весел. Быстро помыв руки и приведя себя в порядок, мы покинули территорию раскопа. Те журналисты, которые оказались в самой выгодной позиции, возле телеграфных аппаратов, диктовали телеграфистам сообщения в свои газеты с пометкой "Молния". То, что произошло только что на их глазах, несомненно было мировой сенсацией, а мою речь можно будет ведь и потом перепечатать из других газет. Так что в этот день некоторые газеты несомненно обогатятся, продавая экстренные выпуски. Его высокопревосходительство поздравил меня со столь счастливой находкой и всё же, не удержавшись, спросил:

— Сергей Михайлович, и всё-таки, как вы узнали об этих несметных сокровищах? — Я посмотрел на него с лёгкой иронией во взгляде и он поторопился сказать — Ах, да, вы же говорили газетчикам о том, что сам господь Бог открыл вам тайны прошлого и будущего, но почему бы вам тогда не рассказать людям о том, какие потрясения их ждут и как от этого уберечься? Это было бы великое благо.

С улыбкой кивнув, я со вздохом сказал:

— Эх, ваше высокопревосходительство, если бы всё было так просто. Я уже предупредил через газеты о том, что на броненосце "Потёмкине" готовится мятеж, ну и что с того? Никто ведь даже пальцем не пошевелил, а ведь жизни пятнадцати офицеров подвергаются сейчас опасности. Надеюсь, что после сегодняшнего события к моему предупреждению отнесутся очень серьёзно, а я ведь во всех деталях вижу то, что может случиться, как видел тот момент, когда заехавшие сдуру в болото французы сбросили с телег бочки с награбленным и уехали не солоно хлебавши. Представьте себе, во Францию никто из них не вернулся. Некоторые замёрзли, некоторые были убиты крестьянами, а других вырубили гусары Дениса Давыдова. Поэтому, ваше высокопревосходительство, никаких пророчеств я писать не стану, а вместо этого буду заблаговременно либо сам приезжать в нужное место, либо посылать туда своих друзей, либо извещать газетчиков о том, что, где и когда произойдёт, а также сколько людей при этом погибнет. Вот, к примеру, мне известно о том, когда в Италии произойдёт страшное землетрясение, в ходе которого погибнет не менее ста тысяч человек. Ну, и что же вы думаете, сообщи я об этом итальянским властям или обратись к итальянцам сейчас они переселятся в другое место? Да, кто-то переселится, вот только в его дом тотчас въедут новые жильцы. Ну, ничего, я знаю, как вытолкать их из домов в нужный момент. Они из тех городов уберутся, как миленькие. Мне господь Бог ведь не случайно открыл будущее на целых пять тысяч лет вперёд и показал при этом, где в земле и на дне морском спрятаны несметные сокровища, также указал на то, что я должен сделать, чтобы над миром воссияла звезда русского гения. Поэтому, ваше превосходительство, я в точности знаю, что для этого надобно сделать и приложу все свои силы, чтобы род людской смог избежать множества бедствий. Сколько бы я не пророчествовал, без реальных действий ничто не изменится.

Московский губернатор сочувственно посмотрел на меня и негромко сказал, покрутив головой:

— Вам, сударь мой, нужно хорошенько беречь себя. У вас теперь могут появиться очень опасные враги.

Граф Игнатьев, сидевший рядом со мной, с улыбкой заметил:

— Чем мы и занимаемся, ваше высокопревосходительство. Мы неотлучно находимся рядом с нашим давним другом и, уж, вы поверьте, мимо нас в его сторону даже муха не пролетит.

А вот как раз муха в данный момент нудно зудела у меня над головой и я, молниеносным движением поймав насекомое, сбрасывая его на ковровую дорожку, весело сказал:

— Да, я и сам не дам себя в обиду, граф.

К четырём часам пополудни все бочки не только были выкопаны, но и загружены в фургоны. Вслед за ними гости стали покидать трибуны и рассаживаться по каретам. Мы тоже направились к своим авто и вскоре золотой обоз под конвоем очень серьёзно настроенных казаков, которым уже растолковали, что Дону вскоре перепадёт от сокровищ Чингисхана, направился через Вязьму в Москву. Всем было объяснено, что все желающие могут заночевать в этом городе, но вот обоз не будет останавливаться ни на минуту. Генерал-губернатор ещё задолго до окончания землекопных работ отдал распоряжение выслать нам навстречу вооруженную охрану, а также приказал всем сотрудникам московского отделения казначейства находиться на своих рабочих местах, хотя у нас и без того имелись надёжные банковские хранилища. Для себя я давно уже решил, что того, как поговорю с царём, ни один грамм золота не будет передан государству, и именно так сделал.

Золото, которого мы собирались выкопать из земли немногим более девятисот тонн, было мощным, но не главным козырем в моих руках и позволяло мне говорить с царём на равных. Более того, я собирался поговорить с ним на повышенных тонах и намеревался чуть ли не шантажом и угрозами принудить к сотрудничеству. Ну, в ту ночь, когда мы возвращались с золотым обозом в Москву, говорить об этом было ещё слишком рано, хотя уже в вечерних выпусках газет было напечатано о том, что я утёр нос всем, кто относился ко мне с иронией. То-то будет в утренних газетах, ведь во все редакции были доставлены пакеты с очередной моей статьёй, в которой я в красках расписывал, какие именно ценности будут вскоре извлечены из земли. Золотых коней Чингисхана с глазами из огромных рубинов, уже тайно выкопали под Царицыным и везли в Москву. Никакие казаки их у монголов не воровали. Всё было гораздо прозаичнее.

Когда Мамай ещё только собирался помереть, он приказал, чтобы оба золотых коня, между прочим совершенно безобразные на вид, сопровождали его в загробное царство. Чтобы никто не мог потревожить его вечный сон, злобный хан приказал устроить два могильника, фальшивый и настоящий, а чтобы никто ни о чём не проведал, велел всех, кто будет его хоронить — казнить. Самым ценным было то, что оба золотых монстра весили почти пять с половиной тонн и их должны были привезти в Москву уже завтра утром в "пломбированном" вагоне по железной дороге. Это была существенная прибавка к французскому кладу и завтра в полдень мы должны были торжественно извлечь золотых коней из деревянных ящиков. Те земли, где их выкопали, также уже принадлежали мне и соответствующие бумаги доставили в Москву ещё неделю назад. Так что наше возвращение в первопрестольную было радостным и очень весёлым. Никто не спал.

В Москве же с наступлением вечера, а в некоторых случаях и до того началась, как и во многих других местах, зачистка. Всего было ликвидировано три тысячи семьсот тридцать восемь человек. Мы долго обсуждали, что нам делать и как будет правильнее поступить. В числе всех прочих вариантов рассматривался даже такой — мы входим в тела самых "пламенных" вождей революции и возглавляем её. От такой глупости мы отказались чуть ли не сразу же, как она была предложена мною для обсуждения. Меня чуть было даже не отметелили, так как я говорил об этом со слишком уж серьёзной физиономией. Мои друзья сразу же объяснили мне с цифрами в руках, что в семнадцатом году из бутылки был выпущен такой джин, который мог сожрать нас всех и не поперхнуться. Толпы бунтарей с криминальным мышлением действительно были страшной силой, обуздать которую можно было только большой кровью и жесточайшим террором.