Вперед в прошлое 10 - Денис Ратманов

Еще и рожать собралась в таком-то возрасте, от негодного мужика! Единственное, что он сделал хорошего — вас.

— Может, еще один хороший человек получится, — отшутился.

Мимо машины прошел очень толстый мальчик, и мне вспомнился Тимофей, у которого я купил дачу. Чума вчера звонил, поздравлял, жаловался, что тяжело учиться, но он старается, и с теткой более и менее поладил. А как наш толстяк? Раз не вспоминает нас, значит, все у него хорошо. А может, просто письмо еще не дошло: почта-то под Новый год перегружена, все друг друга поздравляют. Хотелось бы следить за его судьбой. Это как когда дерево посадил и смотришь, как оно тянется вверх, как ветвится крона. Появляются цветы, а потом плоды. Тим быстро прогрессировал, сейчас, наверное, уже высокий и мускулистый.

Вскоре вернулся дед, Анна пошла в другую сторону.

— Не поладили? — предположила бабушка.

— С чего ты взяла?

— Подвез бы ее, чего ей по автобусам шляться беременной?

— Не захотела, — дед завел мотор и сказал громче: — Говорит, что Ромка дома, и если застанет ее со мной, будет скандал.

— Ой, чья бы корова мычала! — возмутилась бабушка. — Простить он не может, бедненький! А сам что творит⁈

— Что? — насторожился дед.

Бабушка сморщила нос и махнула рукой.

— Да так, ничего. Видел бы ты, до чего он Ольку довел и детей! Без него они расцвели прямо. Теперь над этой девочкой будет издеваться, кровосос! У такого отца — и такой сын. Эх…

Мне подумалось, что завистливая Ирина — тот еще цветочек, а Андрюша так вообще, но я промолчал. Дед тоже промолчал. Неужели она не видит, как ему больно говорить о сыне?

Сегодня в пять у нас планировалась тренировка в школьном спортзале, причем вести ее будет дед, но этого никто не знает. А чтобы не гонять машину туда-сюда, бабушку он привезет к нам в гости, и она подождет в квартире пару часов, а мы сразу поедем в школу.

По пути в Николаевку я рассказал, как у нас в подвале завелись «Славяне». Рассказал о расстреле авторитетов, о побоище на рынке, который видел своими глазами, и незавидном финале беспредельщиков. Дед слушал, качая головой. Потом пару минут о чем-то сосредоточенно думал, и выдал:

— У меня тоже было приключение. Здесь уже, в двухсот километрах от вас, смотрю: «тойота» приметная, праворульная на хвосте. То приблизится, то отстанет. А потом вдруг пошла на обгон и давай притираться. Я — по тормозам.

— Зачем притираться? — воскликнула бабушка. — Ремонт ведь дорогой.

Дед дернул плечами.

— Я сразу заметил, что машина странная. Свернул на обочину. Никого вокруг. Темнеет. Чисто поле, и машин мало. Достал пистолет и занял позицию за своей машиной. Смотрю, эти тоже скорость сбросили, потом увидели ствол и — по газам.

— Поняли, что связываться себе дороже, — прокомментировал я и объяснил бабушке: — Они ездят на битой машине, подставляются, а потом бедолагу прессуют, денег требуют. Потому и иномарка, чтобы побольше стрясти. Работают в связке с гаишниками или другими бандитами.

— Вот оно что, — задумчиво протянула бабушка.

Дед надолго замолчал, а я подумал о вчерашнем разговоре с Василием и сразу взмок от волнения.

По сути, авантюра чистой воды. Если бы не Виталя, который рассказывал, как он поднялся в девяностых: сперва торговля в Москве, потом пекарня и бартер — ни за что на такое не решился бы. Да попросту не додумался бы! Это особый склад ума нужно иметь. Вот бы сейчас найти Виталю, у него именно такой склад ума, и партнер он надежный. Но не было у него должной поддержки, не на тех людей поставил и прогорел.

И спасибо ему, что досаждал нам своими россказнями, да в деталях все и в лицах, хочешь не хочешь — запомнишь.

Василий же мне не поверил и уперся: ерунда, ничего не получится. Час убил, доказывая ему, что за спрос не бьют в нос — ну а вдруг все будет, как я говорю? Тогда и ему работа будет, и грузовик он сможет выкупить. Но нет, отчим со свойственным ему ослиным упрямством доказывал мне, почему не получится, и доводы его были весьма убедительными. Если бы не видел Алексеевича в деле, как он клялся-божился, что мед через брюшину просачивается, повесил бы нос, крылья сложил бы и признал несостоятельность своей идеи.

Но был человек, который все эти схемы обкатал. Если бы свои не подставили, Виталя стал бы долларовым миллионером. Потому я тоже уперся, и так мы бодались очень долго, аж захотелось Василию внушить, но я нашел другой способ на него повлиять. Он очень любил спорить, и его, как ребенка, легко было развести на слабо. Вот я и поспорил на десять долларов, что выгорит. А десять долларов, на минуточку — одиннадцать тысяч пятьсот рублей. Он поставил десять своих против моих, и мы договорились в среду, пятого января, поехать на переговоры с директором завода ЖБИ.

Сама схема-то и ребенку понятна, но дьявол кроется в деталях. При ближайшем рассмотрении она начинала покрываться пробелами и трещать по швам. Виталя рассказывал примерно так: «Приходишь на предприятие к директору… Не смотрите так, тогда к директору можно было просто зайти, без звонка и договоренности. И мордовороты при входе пропуск не требовали. Короче, приходишь и говоришь, что тебе нужно. Спрашиваешь, что нужно ему, и бежишь это искать».

Ну, допустим, найду я это необходимое, а дальше что? Как оформить бартерную сделку, когда ни у кого нет наличных? Ясно, что в наше время, когда надзорные органы только зарождаются, можно творить, что хочется. Пока не начнешь составы по железной дороге гонять туда-сюда, разумные люди всегда договорятся и найдут лазейки — Виталя же как-то это делал. Но действовать без четкого плана было так непривычно, что я не ощущал почву под ногами, и чем дальше, тем больше начинал психовать.

Я настолько погрузился в мысли, что в реальность вернулся, только когда дед подъехал к нашему дому, остановился возле «Волги» Василия, вышел, открыл дверцу перед бабушкой и протянул ей руку.

Ого! Что-то не замечал за ним раньше такой галантности. Бабушка, наряженная в подаренное Ириной пальто, с высокой прической, кокетливо улыбнулась и воспользовалась помощью.

Перед глазами встала молодая любовница деда. Если у мамы — вторая молодость, но у них, выходит, третья? Под семьдесят обоим, неужели между ними пробежала искра?

Это еще безнадежнее, чем мои фантазии о Вере: бабушка приросла душой к своему дому, она ни за что не уедет в Москву, да и не сможет она