Наши уже не придут 6 - RedDetonator

— Но заседание через пятнадцать минут… — начал Пьер Лаваль.

— Мы успеем, — отрезал глава Французского государства. — Антуан Бетуар больше не годится на роль министра обороны. Нам придётся найти более подходящего человека.

— Но почему? — удивился Лаваль. — Мы ведь достигли…

— Предварительные договорённости с Бетуаром, с этого момента, аннулированы, — перебил его маршал Петен. — Он не прошёл проверку на лояльность и полностью себя дискредитировал. Я рассматриваю генерала Шарля Хюнтцигера.

— Я не возражаю против его кандидатуры, — ответил Лаваль. — Но мне жаль, что так вышло с генералом Бетуаром.

— Далее — Пейрутон должен занять кресло министра внутренних дел, — продолжил Филипп.

Марсель Пейрутон — один из самых верных его сподвижников, который служит сейчас послом Франции в Аргентине. Его нужно срочно вернуть, так как Петен испытывал острую нехватку верных людей в своём окружении.

— Следующий — Анатоль де Монзи, — произнёс маршал. — Он станет министром иностранных дел. И это не обсуждается. Всех предыдущих кандидатов перевести на другие должности. Но главное — не должно остаться людей Лебрена. Впредь им запрещено занимать какие-либо политические должности во Франции.

Де Монзи ещё несколько лет назад выражал мнение, что гражданские политики не справляются со своими обязанностями и требуются реформы, а также «крепкая рука».

Теперь его ждёт напряжённая работа по налаживанию отношений со странами «Оси» и Великобританией.

Англичане настроены к Германскому рейху совсем не так, как говорят на публике. Они очень заинтересованы в том, чтобы СССР был, хотя бы, ослаблен нынешней войной. Идеальный сценарий для них, это, конечно, поражение большевиков, но и закономерное ослабление Германии вследствие тяжёлой и кровавой войны.

— А может быть, вы рассмотрите кандидатуру Франсуа Понсе? — предложил Пьер Лаваль. — Он имеет богатый опыт взаимодействия с Германским рейхом и Королевством Италия — это очень ценное качество для дипломата.

— Нет, — покачал головой маршал Петен. — Мы начинаем с чистого листа. Мне не нужны сейчас связи и контакты, привычные для кого-либо послы и удобные дипломаты — мы будем диктовать свою волю, а не пытаться приластиться и договориться. Франция никогда не будет удобной для кого-либо.

— Я понимаю, Ваше Превосходительство, — склонил голову Лаваль.

— Займись внутренней политикой, — велел ему маршал. — По остальным кандидатам в кабинет у меня нет вопросов. Но имей в виду, что спрашивать потом я буду с тебя и только тебя.

— Хорошо, — кивнул Пьер.

— А внешнюю политику оставь мне — я знаю, что делать, — задумчиво произнёс Филипп.

Глава девятая

Фракталы политики

*30 июля 1940 года*

«Охренеть…» — подумал Аркадий, глядя на Литвинова.

— Этот договор не предусматривает прямого военного участия Франции, но гарантирует, что Германский рейх будет получать от неё ценные ресурсы для промышленности, — продолжил наркоминдел. — В основном, конечно же, железную руду, уголь и бокситы. Также они намерены полностью удовлетворить германскую потребность в продовольствии.

Теперь французы и немцы — друзья навек, поэтому ресурсы будут поступать в Германию добровольно, с танцами и музыкой.

Сценарий оккупации Франции Адольфом точно рассматривался, но он не рискнул — и, как оказалось, не прогадал.

Он таким осторожным в своих планах стал не потому, что у него в голове разрушился тандем «слабоумие и отвага», а из-за резкого усиления Советского Союза. Красная Армия ещё ни разу не проигрывала, каждая её война заканчивалась очень плохо для оппонентов — это веский повод планировать осторожно.

— Также наша дипмиссия сообщает о том, что правительство Франции готово рассмотреть выдачу Германии государственного займа, — сообщил Литвинов. — Условия, пока что, неизвестны, но очевидно, что это будет очень выгодно для Германии, остро нуждающейся в ресурсах.

— Так вот почему они всё это время молчали… — произнёс Аркадий задумчиво.

Весь 1939 год во Франции — это год политического кризиса. Правительства менялись, как одноразовые перчатки, общество находилось в состоянии открытой паники, а закономерным итогом всему этому стало появление «твёрдой маршальской руки».

— Поступают сведения об антикоммунистических чистках, проводимых Вторым бюро, — произнёс наркоминдел. — Дипмиссия уже приняла восемьдесят граждан Франции, ищущих убежища.

— М-хм… — хмыкнул Немиров. — А что говорит французский посол о действиях своей страны?

Гастон Бержери, новый посол Франции в Советском Союзе, прибыл пять дней назад и показался Аркадию очень тихим и скромным человеком.

— Он заверяет меня, что Франция не участвует в этой войне, — ответил Литвинов.

— А что вы скажете о речи Петена? — спросил Аркадий. — Конкретно, меня интересуют два тезиса: «ось Москва-Токио» и японские провокации.

— Все же понимают, что такой «оси» не существует… — начал Максим Максимович.

— А вы подали запрос в посольство Франции? — уточнил Немиров. — Требуются разъяснения тому, что наболтал маршал Петен. Такие слова можно произносить в бистро или в пивнушке, но никак не с трибуны Бурбонского дворца…

— Я отправлю запрос, — кивнул Литвинов.

— Запрос должен был быть отправлен в тот же день или, если не получилось, то на следующий же день, — вздохнул Аркадий. — Максим Максимович, соберитесь — сейчас мы не можем позволить себе глупых ошибок.

— Ах, да-да, конечно! — вспомнил что-то наркоминдел. — Японский посол пригласил меня на встречу в посольстве — предварительно, хочет обсудить советско-японские взаимоотношения в контексте международной политической ситуации.

Японцы просто не могут упустить такого великолепного шанса — если СССР будет втянут в грядущую колониальную войну в Индокитае, шансы на успех японской экспансии резко увеличатся.

Императору выгоден это «невольное сватовство» — Петен, своими действиями, толкает японских милитаристов в объятия советских коммунистов.

— Вы хотели прояснить вопрос японских провокаций в Юго-Восточной Азии на этой встрече? — спросил Аркадий.

— В том числе, — кивнул Литвинов. — Раз уж выдалась такая оказия…

— Оказия… — произнёс Немиров, пробуя это слово «на вкус». — Вам не кажется, что вы взяли на себя слишком много?

— Но… — начал наркоминдел.

— Никаких «но», — перебил его Аркадий. — Наркомат иностранных дел — это не отдельный политический элемент в составе СССР! Вы подчиняетесь непосредственно председателю СНК! Товарищ Сталин в курсе ваших планов⁈

— Под мою ответственность… — вновь заговорил Литвинов.

— Нет такого понятия! — вновь перебил его Немиров. — У нас сейчас общая ответственность! Вы даёте себе отчёт в том, какие последствия