Младший научный сотрудник 7 - Сергей Тамбовский

ним к деревянным мосткам, где был причален вполне современного вида катер с мощным мотором сзади и рулевым управлением спереди. Не надо то есть было сидеть на корме и рулить с помощью приделанного к мотору рычага… как у нас на Волге управляли разными механизмами типа Вихрь или Ветерок. У Хуана-Антонио был мотор производства славной японской фирмы Судзуки.

— Откуда у тебя такое богатство? — не смог я удержаться от вопроса, указывая на Судзуки.

— Места знаю, — проворчал Хуан, — садись и помалкивай.

Я вздохнул и выполнил его распоряжение — впереди было только одно сиденье для водителя, а за ним два ряда по три кресла, вот в одно из них я и опустился.

— Ты плавать умеешь? — спросил он, запустив уже мотор для прогрева.

— Конечно, — ответил я, — кандидат в мастера спорта по брассу.

— Бьен, — одобрительно ответил он, — если вдруг будем уходить от пограничников, может пригодиться. Документы заверни как следует, чтоб не испортились.

На борту у него оказалась машинка для запечатывания денежных купюр — он показал мне, как она работает, и я быстро заклеил в пленку свой паспорт… свои паспорта то есть, советский я тоже сохранил на всякий пожарный случай.

— Да поможет нам Святая Мария, — размашисто перекрестился он, и мы стартовали в нелегкое и полное опасностей путешествие к берегам Юкатана…

— А что, — спросил я чисто для справки, — пограничники часто этот район патрулируют?

— По-разному, — угрюмо ответил Хуан-Антонио, — могут и два раза в день прочесать, а то и неделю их не видно. У нас тут не Флоридский пролив, это через него каждый божий день кто-то пытается в Америку сбежать, а здесь куда бежать-то… в Мексике почти такая же жизнь, как у нас.

— Ясно, — отозвался я, перекрикивая шум мотора, — сколько до того берега-то идти будем?

— Если ветер не поднимется, то часа четыре, — ответил он.

— А если поднимется?

— Тогда от пресвятой девы Марии все будет зависеть — поможет или нет…

— Ну будем надеяться, что у Марии хорошее настроение будет, — буркнул я и стал глядеть на воду, больше тут не на что смотреть было…

Ветерок задувал, конечно, откуда-то справа, но пока был достаточно терпимым — барашки по верху волн пока не образовывались. Это я откуда-то из долговременной памяти вытащил классификацию волнения на морях-океанах… всего там градация из десяти баллов кажется насчитывалась. Так вот, образование барашков на верхушках волн означало, что волнение переходит из слабого в умеренное, а высота волн превысила один метр… в английской транскрипции это называется moderate.

Так вот — барашков в первые полчаса нашего путешествия не было видно, зато потом они появились, причем очень отчетливые. Видно их было, невзирая на сгущающиеся сумерки.

— Шторм начинается? — спроси я у Хуана-Антонио.

— Это разве шторм, — сплюнул он за борт сквозь зубы, — не видел ты штормов, парень.

Вот и поговорили, подумал я, отворачиваясь в сторону. Хотя мы вообще-то в тропиках плыли, но как-то ощутимо стало холодать, скоро у меня натурально застучали зубы. Кубинец, видя мое состояние, достал откуда-то снизу большую бутылку Хавана-Клаб и протянул ее мне со словами:

— Выпей пару глотков, должно помочь.

Я не заставил себя долго уговаривать, свинтил крышку с бутылки и основательно приложился — тут уже не пара глотков вышла, а все пять-шесть. Потом протянул ее обратно, Хуан-Антонио тоже отхлебнул, но гораздо меньше моего. А тем временем прошел уже целый час, даже больше — ветер все усиливался, я даже предложил ему повернуть назад, раз такое дело.

— Нет, — подумав, ответил кубинец, — поворачивать назад это нехорошая примета. Почти половину пути прошли, двигаем дальше…

Ладно еще, что обещанных пограничников нет и не предвидится, подумал я, в такую шальную погоду они вряд ли полезут тут что-либо патрулировать. Но, как говорится, накаркал — буквально через минуту после этой моей мысли откуда-то справа взял и загорелся мощный прожектор, причем его луч начал методично обшаривать окрестности.

— Это пограничники? — крикнул я в ухо Хуану-Антонио.

— Кто же еще, — он вторично сплюнул за борт, — самые они. Если зацепятся, мало не покажется. Давай так сделаем…

И он тут же заглушил мотор, потом вытащил откуда-то с кормы сверток, в котором просматривалась какая-то сетка, и начал его разворачивать.

— Помогай, — крикнул он мне, и я начал помогать.

Мы шустро развернули это дело — оказалось оно маскировочной сетью с морским уклоном, не зеленая и не серо-белая, а с голубоватыми такими наклейками.

— Накидываем сверху, — скомандовал кубинец, — ты на корме ее держи, а я на нос пойду.

Я так и сделал, хотя ветер пытался вырвать все это добро у меня из рук.

— Завязывай края за швартовы, — крикнул мне он, и я честно попытался найти на катере эти швартовы… получилось не сразу, но завязал, с обоих концов. Хуан то же самое очевидно сделал на носу, после чего мы встретились посередине.

— Теперь ложись на дно и лежи там тихо, — продолжил командовать он, — авось пронесет.

И ведь пронесло… через полчаса примерно прожектор погас, тогда мы поднялись, и Хуан опять завел мотор.

— А если бы они нас поймали — тогда что? — решил поинтересоваться я.

— До десяти лет тюрьмы, — угрюмо ответил он, — но вообще-то по максимуму они редко дают… скорее всего катер конфисковали бы и дело с концом.

— А сколько он у тебя стоит, этот катер? — задал я следующий вопросик.

— Семь тысяч песо, — нехотя ответил он, — когда новый был, сейчас дешевле.

— Это сколько же в долларах-то? — задумался я.

— Три штуки примерно.

Следующий час мы шли молча, ветер поутих, барашки спрятались, я уже начал