Кодекс дуэлянта. Книга 1 - Тим Волков

на стене «Барина», и сказал о том, что она неплохо нарисована и что палитра подобрана хорошо, Ирина оживилась. Заказав еще одну бутылку, она принялась долго и обстоятельно рассказывать мне про законы постройки композиции, про смешивание цветов и еще много чего.

Я понял, что попал в нужную точку.

— Искусство мне нравиться. А ты тоже рисуешь?

— Да, — кивнула девушка. — Я бы могла тебе кое-что показать из своих работ.

Ирина захмелела. Взгляд ее стал блестящим и смотрела она сейчас на меня с плохо скрываемой похотью.

— С большим удовольствием посмотрю! — охотно ответил я.

— Пойдем со мной! — произнесла вдруг девушка, поднимаясь с места.

И взяв меня за руку, потянула в подсобку.

— Куда мы… — только и успел произнести я.

Едва мы зашли в комнату, как Ирина набросилась на меня, начала горячо целовать и сама положила мою руку себе на грудь.

Но что-то меня смутило — я и сам не понял, что именно.

В подсобке было темно и лишь кольцо девушки сияло во мраке красным огоньком. И в этом красном свете я видел что-то, чего никак не мог понять. Словно какие-то канаты были за спиной девушки.

— Давай сделаем это прямо здесь! — произнесла девушка. — Я так завелась!

Я пригляделся, пытаясь понять, что это там такое прячется во тьме. Не давал покоя этот красный огонек…

И только теперь я понял, что же на самом деле обозначал тот паучок на кольце Ирины.

— Арахниды! — выдохнул я, глядя на преображение девушки.

— А ты догадливый! — произнесла не своим голосом Ирина и из-за спины у нее показались огромные хитиновые паучьи лапы с огромными шипами на концах, словно серпы.

Лапы угрожающе задрожали, раскинулись в стороны, отрезая мне путь к отступлению.

Девушка ухмыльнулась и стала приближаться ко мне.

А я онемел от увиденного и ничего не мог произнести, лишь чувствовал, как спина уперлась в стену — бежать было некуда.

Глава 11

Ненавижу пауков! А арахниды — это те же пауки. Жаль, что не сразу я понял, что род Кривощекиных из них.

Арахниды — это особые люди с особенными способностями, которые вросли в их суть. Впрочем, люди ли? Точно я не мог на это ответить, как и многие ученые.

Каждый род оттачивает собственные умения, уделяя больше внимания любимому делу. Кто-то неплохо управляется со стихией ветра, кто-то из аристократов владеет магией порталов, кто-то хороший менталист, кто-то — мастер плоти (да, бывают и такие, так называемые некросы). А кто-то — арахнид, то есть тот, кто повелевает сутью паучьей и сам в своем роде паук.

Признаться, таких аристократов мне еще не приходилось видеть, а видел я всякое. Арахниды держаться закрыто, скрывают свою суть. Оно и понятно — не многие захотят иметь дело с такими. Говорят, у них даже какие-то секретные кланы и объединения есть.

Есть еще инсекторы, эти еще более мерзкие, могут управлять насекомыми, превращаться в них, обладают некоторыми их свойствами — маскировкой, физическими способностями, силой, ядом. Но вот до инсекторов мне нет дела. Тараканов я не боюсь. В отличие от пауков… Пауки — это такие жуткие создания, с мохнатыми лапками, и жвалами, и множеством глаз… Б-р-р!

— Иди ко мне! — не своим голосом прострекотала Ирина и приблизилась еще ближе.

— Предупреждаю! — прорычал я, сжав кулаки. — Еще один шаг — и я атакую!

И я не шутил. В голове лихорадочно крутилось десятка два заклинаний, которые я перебирал и соединял, пытаясь создать атакующий магический конструкт. Чем эффективно прихлопнуть арахнида? Создать огромный магический тапок?

Ирина замешкалась. В горящих красным цветом глазах появилось вдруг смятение.

— Я тебя напугала?

Девушка была явно растеряна.

И вдруг, взглянув на мои кулаки, просияла, улыбнулась.

— Александр, ты неверно понял меня!

Прежнее обличие вновь вернулось к ней, теперь это была просто девушка, без паучьих лап.

— Прости, просто я когда выпью не могу себя контролировать. Еще и завелась, — Ирина стыдливо скосила взгляд. — Ты такой горячий! Прости, это случайно.

Настала пора удивляться уже мне.

— Так ты не сожрать меня хотела⁈

— Что⁈ Конечно же нет! Говорю же — это из-за шампанского. Да и дар свой родовой еще не до конца умею усмирять, иногда прорывается. У меня такое очень редко бывает. Обычно я сдержанней. Извини, я не хотела тебя напугать.

— Я не на пугался, но напрягся знатно. Ладно, чего уж, — выдохнул я и вытер со лба проступивший холодный пот.

— Момент упущен? — с грустью спросила девушка, поправляя съехавшую лямку на платье.

Продолжать плотские утехи у меня точно не было никакого желания.

— Давай лучше еще выпьем? — деликатно предложил я.

Поняв все по моему полному укора взгляду, девушка произнесла:

— Хорошо. В знак извинения приглашаю тебя на бал. Ты ведь ходишь на балы? Мой папенька завтра организовывает бал по случаю моего совершеннолетия…

— Так ты еще и не совершеннолетняя⁈

Я напрягся еще сильней.

— Вообще-то у меня вчера был день рождения, — с упреком произнесла она. — Я уже взрослая. Мне восемнадцать. А папенька решил закатить бал завтра. Потому что завтра суббота, хочет пригласить как можно больше гостей. Так что, ты придешь?

Это была отличная новость! Бал у Кривощекиных — это верный способ разузнать все подробней, в том числе и про загадочного Искариота. Сама судьба дарует мне шанс. Только вот одна загвоздка — идти на арахнидский праздник не было никакого желания. Фантазия рисовала какие-то жуткие картины.

— Я буду, — через усилие произнес я, понимая, что отказываться от такого шанса нельзя.

Черт с этими арахнидами, переживу. Главное отыскать убийцу Гезе. Который, между прочим, и меня грохнул.

— Отлично! — обрадовалась Ирина. — Тогда приходи завтра вечером. Там многие из нашей школы будут.

Мы вернулись за столик и некоторое время продолжали разговаривать. Но вскоре Ирине позвонили, и она с тоской заявила, что ей нужно ехать домой. Я не стал возражать. После произошедшего я даже был рад, что моя спутница поспешно покидает меня. Я и сам хотел вернуться домой.

Но прежде, чем идти, нужно сделать один звонок. Обстоятельства изменились и теперь необходимо ускорить изготовление оружия — заявляться на бал к предполагаемому врагу с пустыми карманами я не собирался. Тем более к арахнидам.

Номер Пузыря я помнил наизусть, и я