Если завтра Война... - Наталья Алексеевна Добровольская

будущего? Что мы можем изменить? - и она горько расплакалась, испугав Васю еще больше, и ушла в глубокий обморок, перешедший в такой же глубокий сон.

Вася метался по комнате, искал какие - нибудь успокоительные капли, которых у них и сроду не было, нашатырь, про который только слышал, но никогда не видел, хотя он и был в аптечке, хватал трубку телефона, забывая набрать номер, и кричал в нее, вызывая непонятно кого, Николая Николаевича, Бога, Черта, лишь бы Надя перестала говорить, пугая его своими бесцветными признаниями, и пришла в себя из этого страшного сна.

Наконец он немного собрался и все же смог позвонить Ник Нику, который приехал сосредоточенный и спокойный, тут же вызвал Скорую помощь. Он посмотрел на девушку, потрогал ее, и сказал, строго глядя на растерянного, мокрого от волнения парня:

- Похоже на нервное переутомление, так бывает. Еей надо просто отдохнуть, - и Вася выдохнул резко, толчком, только сейчас поняв, что все это время почти не дышал.

- Соберите лучше ей вещи для больницы, пока карета Скорой не подъехала, - также спокойно попросил мужчина.

И парень уже почти не дрожавшими руками стал складывать в сумку халатик, тапочки, ночную рубашку, будто сама Надя подсказывала ему, где что лежит, и что надо взять в первую очередь.

Санитары, приехавшие на Скорой, вынесли Надю, по прежнему спокойно спящую, на носилках из квартиры и погрузили в машину. Вася полез за ними, не обращая внимание ни на что, ни на уговоры, ни на ругань, ни на их усталое согласие.

Вместе с ней он шел по коридору за каталкой, боясь только отстать и не заметить, в какую палату ее увезут, опять никого не слыша и ничего не замечая, глядя только на любимое лицо своей единственной женщины, дарованной ему на всю жизнь.

Так он и просидел три дня на табуретке около ее кровати, отходя только покурить да в туалет, пребывая в таком же состоянии опустошения и безвременья, как и его любимая.

Очнулся он одновременно с Надей, которая, открыв совершенно ясные и спокойные глаза, посмотрела на него и тихо сказала:

- Я вернулась, любимый, перезагрузка произошла успешно, теперь все будут хорошо. Иди отдыхать, не беспокойся, я просто переутомилась.

И Вася еле пополз домой и не вспоминал этот разговор и те страшные три ночи очень долго, пока много жизней спустя, умирая от рака в больнице, не спросил свою любимую жену, также сидящую все время около его кровати:

- Надя, ты к нам из будущего попала?

И она ответила тихо и спокойно:

- Да, из две тысячи двадцатого года. Я, Володя и Пал Палыч, каждый из своего времени, но сошлись здесь, в этом перекрёстке судеб.

И Вася выдохнул, вспоминая их встречу, как он, молоденький милиционер, подобрал свою Любовь и Судьбу на улице Москвы такого далеког.о тысяча девятьсот тридцать девятого года.

- Но знаешь, личность все же меняет историю, ТАМ все было немного по другому, мы все же смогли кое что сделать, помочь, хотя, конечно, не всем и не во всем, но смогли, - закончила Надя, и они замолчали, вспоминая их долгую счастливую жизнь. Но все это будет очень нескоро, в будущем двадцать первом веке, а пока девушка провела в больнице неделю и была выписана с диагнозом "Нервное переутомление" и с записью про "улучшение состояния здоровья" и выписку под наблюдение участкового врача по месту жительства.

Через день Надя вышла на работу похудевшая, но бодрая и готовая действовать дальше. Она уже догадывалась, точнее, знала, что жа, дёт ребёнка, мальчика, которому уже придумала имя - Виктор, Витюша, Витенька -"Победитель".

Правда, Надя подсчитала сроки, вздохнула, улыбнулась про себя: " К Ноябрьским праздникам родится , вот только где, здесь, в Москве успеем, или уже уедем?", - и вечером обрадовала своего любимого, который просто задохнулся от невероятной новости и счастья.

Глава 15. Великое переселение народа.

Глава 25. Великое переселение народа.

Конец января и короткий февраль пролетели в одно мгновение. Вроде все шло спокойно, но какие -то движения, неявные, тихие, все же происходили.

Уехал на БАМ ещё один отряд молодёжи, среди которой было много врачей, педагогов, социальных работников, следом за ними отправились в глубь страны поезда с детьми- сиротами, ранее жившими в самых западных районах страны, а также русскими ребятишками из Прибалтики. Об этом писали в газетах, правда, мелким шрифтом и в самом конце, но и не скрывая ничего.

Да и особо и интереса не было для людей в этих событиях, все делали свои дела, работая, как прежде.

Правда, увеличивался выпуск новых, более современных самолётов, танков, бронетехники, нового оружия, постоянно проводились проверки и учения, другие движения в войсках.

Шли подвижки и на Западе, во вновь присоединенных областях, все туже затягивались пояса снабжения в Прибалтике, которая, уйдя на самооккупаемость, все больше сидела на рыбной диете, все чаще заглядывая в глаза Большому брату в желании что-то для себя выпросить.

Протесты были, но, поднявшись, умело были перенаправлены на своих же чиновников, которые так хотели самостоятельности, что теперь и не знали, что с ней делать.

На работе у Нади тоже движение народа потихоньку увеличилось, все чаще шли проверки на местах, все больше людей ездили с ревизиями. На основе Надиного отчёта ею же была составлена четкая пошаговая инструкция, какие пункты и на основании каких законов и постановлений следует проверять.

Она сидела почти неделю, сводя воедино все документы, исписала пачку бумаги, очень жалея об отсутствии Интернета и его все знающего Яндекса, но все же добилась результата, который понравился и ей самой, и начальству.

Тут же её инструкция была широко распространена по всем инстанциям, и теперь проверки шли предметно и точно, и уже ни один начальник не мог отвертеться от замечаний, поскольку все пункты имели под собой государственную основу.

Её работу отметили в приказе и даже выдали премию, которой девушка обрадовалась. Все это время они с Васей старались жить только на свои зарплаты, как и все люди Советского Союза, поскольку девушка считала невозможным тратить авторские деньги, заработанные на чужих текстах, на свои желания и излишества.

Питались они в столовых , сходились только к ужину, который Надя готовила