Последний герой СССР - Петр Алмазный

ремнями; летчик мастерски посадил самолет на небольшой площадке в центре системы ущелий; комиссия установила, что кабина не открывалась и самолёта никто не покидал, однако исследовав остатки одежды, не нашли даже следа органики. Куда исчезли люди? Испарились? Там же, в аномальной зоне находится стык государственных границ: СССР со стороны России и Казахстана, Монголии и Китая. Со стороны всех трёх государств были потери пограничников — терялись нарядами и отдельными бойцами, потом находились, но странно — их видели, их окликали, их снимали на фото и видео — снимки получались отличные, но — пропавшие выходили из ниоткуда и пропадали тут же, на глазах наблюдателей. Ни разу не удалось остановить такой вот фантом. В Сайлюгемских ущельях они в материальном теле найдены не были — не было ни останков, ни тел, ни один из потерявшихся не был найден живым или мёртвым. Вы скажете, что мистика? И не поверите сами в это. И правильно не поверите. Любой мистической чепухе всегда есть логичное материальное объяснение. И если мы не нашли его, то это означает только одно: мы его не нашли. У меня все.

— Олег Клочков. Человек, который был в этом месте и вышел оттуда, — Жорес Иванович смотрел на нас с Петром так, как смотрят на смертников. Странно, он так скептически относится к шансам на успех экспедиции? — Ну и небольшая пилюля — наш американский друг, — добавил он, — о котором мы уже говорили. Он по происхождению потомок русских эмигрантов. Зовут Арнольд Слободчикофф. Именно так, с двумя «Ф» на конце. Предпочитает называть себя Арни. Как я уже упоминал, он физик и серьезный ученый. Вам придется столкнуться еще кое с чем. Боюсь, что специалист по пространственно-временным аномалиям был бы необходим в этой поездке. Но — объяснения непосредственно в день выезда. К сожалению, мне тоже пора. Я буду периодически наезжать. Сан Саныч, все остается на вас, но вы на своем месте и я спокоен. Влад, отвезешь меня в аэропорт.

Я кивнул и молча покинул кабинет. Когда Жорес Иванович появился на крыльце, я уже ждал его за рулем серой «Волги».

Жорес Иванович уселся рядом.

— Пристегнитесь, — попросил я.

— Алтай, — по-доброму усмехнулся Алферов, застегивая ремень. — Я, когда приезжаю с Алтая в Москву или в Питер, уже привыкаю к ним. На автомате застегиваю. Как-то таксист на меня посмотрел и спрашивает, мол, с Алтая? Я ответил, что да, был в командировке. Он рассмеялся и просветил меня, что алтайских по этой привычке сразу вычисляют.

— Здесь ГАИ звереет. Штраф, если водитель или пассажир не пристегнуты — пояснил я. — Каким временем располагаем? Горит или нет?

— Часа четыре есть до вылета, — Жорес Иванович посмотрел на часы. — Времени достаточно заехать в гостиницу, забрать чемодан.

— Тогда едем спокойно, не гоню.

— И правильно, торопливость нужна при ловле блох, — он улыбнулся, тепло, по доброму. — Так моя бабушка говорила. Белорусская бабушка, собственно, я себя тоже белорусом считаю.

— А как же еврейские корни? — Я вспомнил, что как-то читал в Википедии, в той жизни, которую мне предстоит прожить снова, что у матери Алферова была фамилия Розенблюм. — Ведь у евреев национальность дается по матери.

— Да, у евреев все правильно, — он усмехнулся, — чей бы бычок не скакал, а теленочек наш. Опять бабушкина поговорка. Белорусской бабушки.

Он чем-то мне напомнил Петра — та же отрешенность в глазах, та же жажда познания. Только Петр был, как бы это помягче сказать… стукнутый на всю голову, что ли? А Алферов крепко стоял на ногах в этой жизни. В нем действительно было много белорусского: основательный подход ко всему, высокий уровень эмпатии, не просто неконфликтность, но и умение уходить от этих конфликтов и сглаживать их. Алферов смотрел на дорогу и улыбался чему-то своему. Я молчал. И когда он заговорил, я просто слушал.

— Владислав, тебе придется идти в горы, в опасный район с двумя ненадежными спутниками. Точнее, ненадежные — не то слово. Скорее, с непредсказуемыми. Дело серьезное, и правильнее было бы послать более серьезную команду. А лучше — экспедицию с силовой поддержкой. Но есть нюанс. Кроме нас есть еще желающие найти центр управления «Машиной возмездия», и эти люди вовсе не безобидны. Рохлин пытается выяснить, откуда растут ноги. Пока только знаем, что их поддерживают на очень высоком уровне в нашем правительства. Но вот кто конкретно… Сорокин тоже не сидит на месте… Про «Аум сенрикё» что-то слышал?

Глава 10

Естественно, я слышал про «Аум синрикё»… И читал, и точно знаю, что сейчас в СССР разветвленная сеть этой секты. Украина, Прибалтика, в Казахстане очень много центров. Да что говорить, словно паутина, секта оплела весь Советский Союз. Эта, поначалу небольшая организация, сначала сделала неожиданный скачок в самой Японии. Если раньше учение Сёко Асахара было маргинальным, то в конце восьмидесятых стало захватывать студентов, преподавателей вузов, предпринимателей. Но — это Япония. Как эта зараза попала в СССР? И — главное — кто ее поддерживает? Учитывая масштабы, поддержка секты шла на самом высоком уровне, здесь я полностью согласен с Алферовым. Однако вслух этого говорить не стал, ответил неопределенно:

— Кое-что слышал.

— Тоталитарная секта по сути, — Алферов скривился, — хотя ее члены позиционируют себя церковью. Единой и истинной всемирной церковью. И их интерес к проекту «машина возмездия» опасен для всего мира. Поэтому будь предельно осторожен и осмотрителен в этой экспедиции.

— Понял, — ответил кратко. — Центральная, — сказал останавливаясь у гостиницы. — Вам помочь донести вещи?

— Мелочи. Что я, сам не донесу? — Усмехнулся Жорес Иванович.

Вернулся он быстро, с легким плащом на сгибе руки и небольшим чемоданчиком. Поставил чемодан на заднее сиденье, сверху бросил плащ и сел рядом со мной.

Я выехал на Ленинский проспект. Когда остановился у светофора на Октябрьской площади, Алферов, будто для себя самого, задумчиво произнес:

— Я согласился возглавить «Р. И. П.» не сразу. Эту тему мне предложил Олег Бакланов, секретарь ЦК. Сначала было предложено заняться научной частью. Но я, присмотревшись, понял, что придется делать все самому, с нуля. Нет такого человека сейчас в нашей стране, который мог бы координировать все темы «Р. И. П». И тогда я обратился к генералу Рохлину. Тоже Бакланов посоветовал. — Он помолчал и продолжил:

— «Р. И. П.» —