Девятый император - Андрей Львович Астахов

она никак не могла поднять. Акун долго тряс ее, пока она не проснулась. После завтрака, состоящего из сушеной рыбы и фруктов, вновь тронулись в путь.

- Когда солнце подойдет к полудню, - сообщил Акун девушке, - мы окажемся близ небольшой деревни. Туда я поеду один, а ты подождешь меня там, где я велю тебе ждать. Не бойся, это ненадолго.

Руменика не спорила. Старый милд производил впечатление человека, который хорошо знал, что делал. Если он едет в деревню, значит это нужно. Подозревать старика в чем-то нехорошем у Руменики не было оснований. Но кое о чем она его все-таки попросила.

- Оставь мне какое-нибудь оружие, - сказала она, глядя старику прямо в глаза. – Мне будет спокойнее.

- Орионами умеешь пользоваться?

- Нет. – Руменика слышала об орионах, которые милды называли «железными поцелуями», но даже в руках их никогда не держала. – Мне бы что-нибудь попривычнее.

- Тогда только это, - Акун раскрыл свою седельную сумку и протянул ей большой охотничий нож в ножнах из толстой кожи. – Осторожно, он очень острый. Перед отъездом точил.

- Как же ты, холера тебя забери, собирался меня охранять, если у тебя нет никакого оружия?

- Почему нет? У меня есть орионы, - Акун похлопал себя по кожаной бандольере, пересекавшей его грудь, и она издала неожиданный металлический звук. – А еще у меня есть это, – и он показал девушке свой посох.

- Эта палка?

- И враг думает, что это палка, - сказал Акун, кивнув,- Он видит на дороге старика и девчонку на хороших лошадях. Девчонка при этом красивая, а старик безоружен. У него только палка. Враг вооружен. Он уже предвкушает, как убьет старика, заберет лошадей и девчонку. Он подъезжает быстро и…

Акун нажал на скрытую в посохе пружину, и на обоих концах палки с лязгом раскрылись острейшие стальные крючья в пятнадцать дюймов длиной. Старый милд завертел своим необычным оружием с поразительной ловкостью, аж воздух завыл вокруг грозных стальных когтей.

- Ловко, - сказала Руменика, чувствуя, как у нее по спине бегают мурашки. – Старичок вовсе не так беззащитен, как кажется. В два счета выпотрошит любого негодяя.

Акун вновь нажал пружину, и боевой шест снова превратился в обычный вполне безобидный с виду посох. Руменика ничего не сказала, но ей стало гораздо спокойнее. Конечно, старый варвар не очень-то похож на блистательного рыцаря, но худо-бедно сможет ее защитить, если вдруг выйдет оказия наткнуться на каких-нибудь лихих людей.

Еще некоторое время они ехали, почти не разговаривая. Когда впереди показались засеянные поля, Акун велел ей остаться в густой рощице в стороне от дороги и ждать его там. Сам же он поехал дальше.

Вернулся он часа через два, и его вороной был нагружен тяжелыми узлами. Руменику одолевало любопытство, но приставать к Акуну с расспросами она не стала, полагая, что старик ей сам все объяснит. Однако Акун и не думал этого делать.

- Едем дальше, - только и сказал он.

- Куда мы едем? – не выдержала Руменика. – Третий день ты тащишь меня куда-то, говоришь, что в Рошир. Но в Рошир надо ехать на закат. А мы едем на полдень.

- Императорские ищейки не дураки. Они знают, что в Рошир мы можем попасть только по той дороге, о которой ты говоришь. И устроят там засаду. Я узнал кое-что в деревне. Здесь видели Красных гвардейцев императора – не исключено, что они ищут нас.

- Что же тогда делать?

- Лучше поешь, - Акун разложил на постланном на траву платке принесенную из деревни снедь; печеную курицу, десяток яиц, ячменный хлеб, кусок овечьего сыра и яблоки. – Ехать придется без привала.

- Ты не ответил на мой вопрос.

- Смотри сюда, - Акун взял ветку, очистил ее от листьев и начал чертить на земле. – Вот Гесперополис. Три дня мы ехали на закат, верно? Если считать, что в день мы делали по сорок лиг, мы сейчас здесь, - он ткнулветкой в землю, - лигах в тринадцати-пятнадцати от границы Рошира.

- Ну и что?

- В Гесперополисе не знают, куда мы едем. Они могут ждать нас на четырех дорогах – на большом тракте в Таорию, на дороге в Азор, на Северном пути или же на дороге в Рошир. Я бы так поступил, клянусь Эш-Лешем!

- Это понятно, - нетерпеливо перебила Руменика. – А дальше что?

- Мы их обманем. Мы весь день ехали на юг. Это потому, что нам нужен не Рошир, а Солтьерский лес.

- Дьявол! Ты же сказал, что мы едем в Рошир!

- Солтьерский лес на границе Рошира.

- Какая радость! Сдается мне, что это проклятое путешествие никогда не кончится.

- Оно кончится сегодня ночью. И начнется другое, – загадочно сказал Акун.

- Хочешь сказать, из Солтьерского леса мы поедем еще куда-нибудь?

- Я делаю то, о чем меня просил Гармен.

- Надеюсь, Гармен все-таки предусмотрел для меня чистое белье и горячую воду для умывания, - проворчала Руменика. – От меня воняет потом, как от загнанной кобылы, и волосы у меня стали похожи на конскую гриву. Скоро руки цыпками покроются!

- Мы едем на юг. Я посмотрел дорогу; лигах в двух отсюда начинается всхолмье до самого Туэйда. Места тут пустынные, торных дорог почти нет. До всхолмья местность открытая, засаду не устроишь, а от погони мы на наших конях уйдем без труда. Сразу за холмами будет излучина Туэйда, а там и Солтьерский лес.

- А как через реку переправляться?

- Я знаю броды. В это время года воды в Туэйде немного.

- Объясни мне, Акун, за каким лешим ты поперся в деревню?

- Тут живет моя сестра Тави. Повидался с ней, отдал ей деньги, взял кое-какие припасы на дорогу.

- Значит, у нас теперь нет денег?

- Есть. Сто галарнов.

- Гармен дал тебе еще двести, не так ли?

- Там, куда мы направляемся, галарны не понадобятся.

- Не хитри, Акун! В Рошире ходят всякие деньги, галарны тоже.

- Но такие деньги не ходят, - Акун достал из своего поясного кошеля свернутый в кольцо толстый золотой прут. – Вот на что я истратил половину денег. Загляни в седельные сумки.

Руменикаприблизилась к вороному. Открыла один из мешков, глянула внутрь.

- Что за черт! –