Пробуждение охотника (СИ) - Яков Барр

— Конечно, с самого утра я в вашем распоряжении.

— К слову, Андрей Владимирович, у вашей протеже Ольги схожие проблемы. Вплоть до гибели всей семьи и войны с соседями. А поскольку Ольга несовершеннолетняя, борьба может начаться за ее опеку, поэтому статус пропавшей без вести пока нам всем более удобен. Я еще раз прошу повлиять на девочку, чтобы вела не слишком активный образ жизни хотя бы до конца этой недели.

— Спасибо, — я пожал Добродецкому руку. — Поверьте, я осознаю серьезность ситуации и готов прислушаться к вашим советам.

— Ах, — Добродецкий театрально вздохнул, — всем бы моим клиентам такую сознательность!

На чем мы и расстались.

Мы с Соней направились в сторону ее квартиры.

— Ты же — охотник, Геннадий Сергеич, — сообщила мне новость Соня.

— Я уже привык к этой мысли.

— Так какого же рожна ты все это затеял?

— Что именно? Ты про девочку или про имя?

— Да про все сразу! — воскликнула Соня. — Ну сдох твой Васнецов, и хрен с ним. Мы, мать твою, охотники! Нас вообще не существует.

— Ага, ужас, летящий на крыльях ночи! Осознал я!

— Да, именно ужас. И какого черта тебе понадобилось орать на весь мир, что Васнецов воскрес? Ты с тем же успехом мог бы мишень на груди нарисовать!

— Соня, дорогая, ты сгущаешь краски!

— Разве? — Соня остановилась и за руку развернула меня к себе лицом. — У тебя война с четырьмя родами. Тебя пытался убить проклятый Красный Гость. Что произойдет завтра, когда князь или кто угодно подтвердит, что Васнецов жив-здоров?

— Что? — спросил я больше из упрямства, хотя догадывался, что она имеет в виду.

— Тебя попытаются уничтожить все, кому не лень. Как минимум те, кто в прошлый раз не справился. А ты им покажешь, на что способен. Ты же хочешь выжить? Значит тупо не дашь себя угрохать. А Васнецов твой убогий дал бы. Все, шах и мат. Объявления в газете «Васнецов — охотник» можно не давать. Так ответь, зачем?

— Я не стану вешать лапшу на уши про место в новом мире. Я пол жизни провел под прикрытием, так что к этому мне не привыкать.

— Тогда зачем? — упорствовала Соня.

— Почему меня пытались убить? Васнецовых, Кречетовых? Наверняка есть другие жертвы, о которых мы пока не знаем. Кто-то вдруг соскочил с катушек, пытаясь извести под корень несколько крохотных дворянских родов. Зачем? Пойми, Соня, должен быть какой-то смысл в том, что я появился в этом мире. Может быть, смысл в том, чтобы не допустить новой «Зари»? И конечно же наказать как следует тех, кто за ней стоит. Проклятого Гостя в том числе. Так что можно и поиграть в мишень, по-другому я на них не выйду.

— «Овечки»…

— Мы все из них выжали, так ведь?

— Ладно, я согласна насчет Гостя. Он — наша законная добыча, я в деле, хотя стоило бы заняться этим уродом, не раскрываясь. А что насчет девочки?

— Ну не бросать же ее!

— У тебя когда-нибудь была дочь?

— У меня были сыновья в прошлой жизни.

— То есть ты без понятия, каково это мужику растить девочку. Или ты рассчитываешь, что я засяду в Васнецовском поместье-ловушке, играя в мишень?

— Это было бы прекрасно, — ответил я честно.

Соня погладила меня ладонью по щеке.

— Я даже попробую на первых порах, но не хочу тебе врать, милый, я не создана для семейной жизни. Ну и я — охотник, в меня въелась привычка оставаться в тени.

— Но мы можем пока суть да дело пожить у тебя на даче? Особенно Оля, ее по любому надо прятать, адвокат прав.

— Конечно, и ты, и Оля можете жить у меня, пока ты не разберешься со своими неправильными делами. Но пойми, я не осуждаю тебя, просто не верю в двойную жизнь. Ты не можешь одновременно быть и помещиком Васнецовым, и «ужасом, летящим на крыльях ночи».

— Тот самый селезень мог, — попытался я превратить все в шутку.

— Никто в этом мире не знает Черного плаща, — сказала Соня грустно.

— Только мы с тобой, — откликнулся я в тон ей.

— Только мы с тобой, — Соня потерлась щекой о мое плечо.

Дома мы поужинали втроем, а потом Ольга ушла спать, а мы устроили совещание.

— Я вижу две возможности: ты можешь с утра отвезти девочку на дачу и там ждать. А я повидаюсь с адвокатом и свяжусь с вами. Что за проблемы он нам подкинет, можно только гадать.

— А если я тоже хочу знать, во что ты вляпался?

— Тогда мы с тобой идем к адвокату, а Оля скучает здесь.

— У нее есть твой ноут и Сеть, с чего бы ей скучать?

— Значит, не бросишь меня на произвол крючкотворов?

— Поиграю еще в мамашу-хлопотунью.

— Тогда после адвоката идем за покупками, — я потряс в воздухе запиской от смотрящего.

— Ну как тут отказаться? — Соня захлопала в ладоши.

Из своей комнаты вышла сонная Оля и тоже зааплодировала.

В десять ноль-ноль мы стояли на респешене. Долго ждать не пришлось, Аристарх Вениаминович выпорхнул откуда-то из недр офиса и после серии обязательных приветствий и рукопожатий потащил нас в уже любимую переговорную.

— Ситуация любопытная, — Доброжецкий азартно потер ладони, — еще вчера вы были в состоянии войны родов с бароном Вержицким, но уже сегодня мне, что само по себе интересно, пришло извещение о заморозке военных действий. Это временное прекращение огня, не обольщайтесь. Сам же барон предлагает встретиться сегодня в два часа дня в этом самом офисе и поговорить.

— А что изменилось за ночь? — спросил я, чтобы потянуть время, а сам попытался собрать мысли в кучку.

Я вообще плохо себе представлял, что за войны могут идти в правовом государстве, о чем и спросил адвоката, пожаловавшись на амнезию.

Уж не знаю, поверил ли он в эту «проклятую потерю памяти», но ликбез по обычаям российского дворянства устроил. Утомлять подробностями не буду, надо будет еще немного поискать в Сети эти самые подробности, но если коротко, то аристократы занимались в Российской империи, равно как и во всем мире, войной, государственной безопасностью и промышленностью. Что касается крупных и мелких (вроде меня) землевладельцев, то, конечно же, далеко не всякая земля давала право на дворянство, но были наделы, когда-то пожалованные Государем за особые заслуги. Вспомним святую троицу «армия-промышленность-госбезопасность». Эти уже назывались «родовыми землями», и несли с собой статус, который передавался по наследству. Были еще столбовые дворяне, им титул предоставлялся без надела.

Что касается войн, то аристократы — класс привилегированный, со своими «особыми правами» и вольницами. Так полиция