Мой район! - Максим Гаусс

class="p1">— Надо! Ты должен! Никакой слабости!

Артем тоже был весь мокрый, но визуально выглядел куда лучше, чем я сам. Очевидно, что сам проходил через стартовый круг много раз.

— Закончили? — произнес тренер, буравя меня пронизывающим взглядом. — Хорошо! Теперь круговая тренировка! Наш Антон, не совсем новичок, поэтому проверим, как он справится с этим испытанием. Думаю, одного круга будет достаточно. Сначала без сопротивления. Это понятно?

Я вытер потный лоб и коротко кивнул. Было дело — проходили.

Это когда испытуемого ставят в круг к другим, более опытным соперникам и его задача побороть всех, используя разные тактики и приемы. Грубо говоря, мне нужно было их бросать на мат, через плечо, через бедро. Выполнять задние, передние, подсечки и подсиды. Соперники разные, с разным весом и антропометрикой.

Сил у меня практически не осталось, но и сдаваться я по прежнему не собирался. Мельком взглянул на Рината Маратовича — тот, словно монолит, невозмутимо наблюдал за мной со стороны. На мгновение мне показалось, будто он испытывает удовольствие, глядя на то, как я упахиваюсь.

Все остальные, закончив спарринги, послушно двинулись ко мне, выстраиваясь своеобразной колонной.

— Эй, шахматы! — ко мне подошел один из тех, кто пытался зацепить меня нелепой шуткой и ранее. — Живой еще?

— А ты проверь! — тяжко выдохнул я, чувствуя, как бешено колотится мое сердце. Адреналин разгонял и без того горячую кровь, добавляя запала.

Тот выдавил улыбку, затем быстро и часто закивал. Подошел ближе и встал в стойку.

— Броски-то хоть выполнять умеешь?

— Зачем? Проще шахматами закидать! — улыбнулся я.

— Начали! — скомандовал тренер.

Противник сделал вид, что бросился на меня, но это была лишь игра. Он не атаковал и даже не защищался, сейчас он был лишь тренировочным мешком.

Его я связал тягой, а повалил на мат подсидом, затем перешел ко второму сопернику. Потом к третьему.

Слабая дыхалка сдохла уже втором, но я все еще держался. Третьего повалил с большим трудом. Сил не осталось. Голова кружилась, а в голове было настойчивое желание лечь прямо на мат и заснуть.

— Кажись, все! Шахматист сдался! — усмехнулся кто-то из самбистов.

И тут мне стало так противно за себя, что я усилием воли буквально заставил себя подавить и усталость и боль. Кое-как взял под контроль дыхание.

Ринулся на четвертого.

Потом на пятого.

Парни видели, что я выжимаю из себя все, что только можно. И, черт возьми, я заметил, что выражение лиц у них поменялось. Промелькнуло уважение.

— Ты можешь отказаться! — тихо произнес Артем, оказавшись напротив. — Но, ни в коем случае этого не делай!

Я коротко кивнул. Вот она та самая проверка на упорство и силу воли. Конечно, это явный перебор для вводного курса, но и Ринат Маратович тоже не просто тренер. Что-то в нем было особенное, чего я еще не видел.

Он понял, что и я не прост, а потому и решил посмотреть, на что я способен.

— Сергей, давай сопротивление на треть силы! — вдруг скомандовал тренер.

Самбисты изумленно переглянулись и обернулись к Маратовичу, видимо не поверили своим ушам. Явный перебор для новенького! Разве так можно?

Отказаться идти дальше, значит показать свою слабость. Мне было хреново, но отступить, значит проиграть и показать свою слабость.

— Ну, начали! — повысил голос тренер.

Пошатываясь, тем не менее, я встал в стойку, затем шагнул к противнику. Ухватил его за рукава, попытался выполнить тягу и сразу же ощутил сопротивление. Навалился, попробовал сделать подсечку. Тут у меня голова закружилась, в глазах внезапно потемнело, я почувствовал, что дальше сражаться уже просто невозможно! Я навалился на Сергея, затем рухнул на мат…

Все перед глазами смазалось, а затем картинка и вовсе пропала.

А очнулся от того, что под нос сунули что-то едкое, вонючее. Оно пробирало до самых костей, отчего хотелось вскочить и куда-нибудь убежать! Нашатырь, что ли?

— Антон, ты как? — Ринат Маратович сидел рядом и держал в руке маленький темно-коричневый пузырек. — Нормально?

— Не знаю… — пересохшим языком пробормотал я, глядя на встревоженные лица самбистов. — Голова немного кружится. Что со мной произошло?

— Все хорошо, — ответил Артем.

— Выжали из тебя все, что можно. Ну, давай, давай, поднимайся…

С трудом поднявшись, я почувствовал слабость.

— Так, ребята, продолжайте тренировку! — произнес тренер. — А мы с Антоном выйдем на свежий воздух. Подышим.

Шел я сам, хоть самочувствие и было дерьмовым. Когда мы выбрались из подвала и прошли к лавочкам, возле ближайшего подъезда, Ринат Маратович произнес:

— Антон, да ты садись. В ногах, как говориться, правды нет. Наверное, зря я так с тобой… Это была большая ошибка, заставлять тебя работать на пределе сил! Ты, Антон, и вправду упертый, другой бы уже плюнул бы и ушел. А ты с дикой настойчивостью все лез и лез дальше. Честно скажу, всех своих парней, что ты видел в зале, я тоже с улицы набирал, но хватало стартового круга. Честно скажу, не хотел я тебя брать, сам не знаю почему… А теперь вот вижу в тебе себя самого, только молодого.

— Почему не хотели брать?

— Потому что ты мне показался странным, — ответил тренер, присаживаясь рядом. — Очень странным. Ты выглядишь как обычный школьник-зубрила, но при этом чувствуется, что ты гораздо старше своих лет. Это и сбило меня с толку. В тебе спит боец, который вот вот проснется.

Я ничего не ответил. Понял, что именно его насторожило.

— Так что, я прошел испытание? — поинтересовался я, спустя несколько секунд.

— Не совсем, — невесело усмехнулся Маратович. — Но ты принят. Если, конечно, все еще этого хочешь.

— Хочу!

Смерив меня внимательным взглядом, он кивнул несколько раз, затем поднялся и протянул мне крепкую ладонь.

— В общем, так… Отдохни пару дней и жду тебя в четверг!

* * *

Домой я буквально приполз. Самочувствие потихоньку восстанавливалось, но на меня было страшно смотреть. Бледный, мокрый. Все еще тяжело дышал.

Едва я открыл входную дверь, как почти нос к носу столкнулся с матерью.

— Антон! Что с тобой такое? — ахнула она, оценив мой внешний вид.

— Ничего, ма, все хорошо. Был на тренировке.

— Какой еще тренировке? — воскликнула она. — Тебе спорт противопоказан! У тебя же сердце больное!

Блин, а вот об этом я забыл. Напрочь. Это что же получается,