"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Лайонс Дженн

Кто на самом деле разберет, что произошло? Twitter делает из всех нас неразборчивых, но пристрастных судей. В зависимости от того, с кем разговариваешь, Джефф либо скользкий, подловатый, хамоватый, страдающий комплексами паразит-провокатор, либо же он сам жертва. Афина вышла из воды сравнительно сухой — в основном потому, что мало кто поверит, будто встречаться с талантливой красавицей Афиной Лю настолько ужасно, как это пытался живописать Джефф. Но есть и еще одно соображение, косвенное: оно в том, что в боксерскую грушу всегда легче превратить белого неуравновешенного парня.

Насколько мне известно, Афина и Джефф не общались несколько месяцев. Тогда с какой стати он нацелился на меня?

После небольшого копания я прихожу к выводу, что за всем этим стоит именно он. Его аккаунт прилежно ретвитил все, что когда-либо всплывало на @AthenaLiusGhost. Кое-где он добавляет и свои собственные твиты с цитатками: «Поверить невозможно, что все хранят молчание. Eden и Джунипер Сонг необходимо заклеймить!»

До этого единственное, что он написал в Twitter больше месяца назад, было: «На вас не поглядывают косо, когда вы в индийских ресторанах спрашиваете что-нибудь острое по-настоящему, а не острое для белых?» В ответ три лайка и один отклик от кого-то с ником RichardBurns08: «Вот и я о том. Я сам три года как женат на тайке, и когда мы заходим в ресторан, там все время думают, что „этот гайдзин[1082] такое не осилит“. Приходится чуть ли не скандалить!» Хронология почти совпадает.

Надо действовать быстро. Джефф кретин, но кретин неуравновешенный и непредсказуемый. Лучше пресечь все на корню. С ним я, пожалуй, совладаю, но надо бы точно знать, что у него припрятано за пазухой. У меня до сих пор сохранился номер Джеффа, еще с той поры, как Афина приглашала меня и еще нескольких человек на писательский ретрит возле Потомака. Ретрит так и не состоялся; начались споры о стоимости домиков и о том, как там располагаться — по гендерному признаку, по парам или просто всем скопом. Возникли всякие неловкости, а затем наложились нестыковки в расписании, и выезд пришлось в последний день отменить. Но я скрупулезно сохранила контактную информацию по каждому участнику, включая телефоны, имэйлы с кодами зон 202 и 401.

Я отправляю Джеффу скриншот первого твита @AthenaLiusGhost и делаю приписку: «Я все знаю».

Он один из тех придурков, что не уничтожает чеки и расписки. Он видит это сразу. И не отвечает.

Мое сердце колотится так сильно, что в груди чувствуется отдача. Я печатаю: «Завтра в 15:30 у „Коко“, возле „Тайсонз Корнер“. Шанс единственный. Появляйся, или я всем разошлю, что это ты».

Затем я отключаю телефон и с лихим воплем швыряю его на кровать.

К кафе «Коко» я подхожу пораньше и беру латте со льдом, который отхлебываю лишь крохотными глотками; не хватало еще, чтобы посреди разборки меня потянуло в туалет. Вокруг не по сезону жарко, поэтому я облюбовываю себе местечко снаружи — за угловым столиком на двоих, откуда открывается шикарный обзор внутреннего дворика и удобные пути отхода по всем направлениям. Зачем мне пути отступления, я ума не приложу: я что, агент спецслужб на вражеской территории? А впрочем, неплохое описание данной ситуации: двое торгующих ложью в интернете пытаются решить, как сподручней сгубить своего визави.

И вот появляется Джефф. Я вижу, как он идет через площадь, опустив голову и словно боясь, что его узнают. На голове бейсболка и массивные солнцезащитные очки. Вид откровенно нелепый. Я просто в шоке.

— Привет, Джуни. — Он дергает на себя стул, что напротив меня, садится и снимает темные очки. — Рад снова тебя видеть.

Неудивительно, что Афина когда-то им восторгалась. На первый взгляд Джефф очень красив. По авторским фотографиям мне знаком этот твердый подбородок, насыщенно-зеленые глаза. Все эти черты настолько ярко выражены, что слегка ошеломляют. Ну прямо оживший герой-любовник из какого-нибудь мрачного и страстного «янг эдалт» романа, с растрепанной темной шевелюрой и жесткой щетиной на четко очерченных скулах.

Только я читала его твиты, пафосность которых делает его жалким, лишая сексуальности. Я делаю глоточек латте. Отдавать ему контроль над ситуацией ни в коем случае нельзя — пусть даже на мгновение не думает, что у него есть какой-то перевес. И я делаю бросок со всей агрессивностью, на какую способна:

— Что за хрень ты там несешь насчет кражи рукописи Афины?

Он откидывается на спинку стула и скрещивает руки на своей выпяченной груди (наверное, именно эту позу люди имеют в виду, когда говорят «грудь колесом»).

— Что я говорю, должно быть, известно нам обоим.

— Лично мне нет! — бросаю я сердито. Возмущение дается мне легко. Даже возникает желание дать ему по его ухмыляющейся физиономии. — Это вздор!

— Тогда зачем ты назначила эту встречу?

— Потому что твой поступок иначе как мерзостью не назовешь! — огрызаюсь я. — Это отвратительно и неуважительно по отношению не только ко мне, но и к Афине. Будь ты посторонним, я бы сразу послала тебя к херам, но, учитывая твое прошлое с моей лучшей подругой, я решила, что лучше будет сделать это лично.

— Правда, Джуни? — Он томно закатывает глаза. — Мы будем вот так притворяться?

Я звучно хлопаю ладонью по металлической столешнице (жест наигранный, но мне нравится, как Джефф вздрагивает).

— Единственный, кто притворяется, — это ты. И я думаю дать тебе шанс — всего один — объясниться, прежде чем подам на тебя в суд за клевету.

Его уверенность на секунду колеблется. Неужели сработало? Он передо мной струхнул?

— Мы с ней говорили о рукописи, — произносит он. — Афина и я.

У меня внутри все обмирает.

— Она рассказывала мне о ней, когда мы еще встречались. Я видел, как она занимается изучением. Рабочие-мигранты, забытые голоса на фронте. Я видел те страницы Википедии. — Джефф подается вперед и с лукавым прищуром смотрит мне в глаза. — И мне кажется весьма подозрительным, что уже вскоре после ее смерти ты выпускаешь книгу на ту же тему.

— Историй о Первой мировой войне хоть отбавляй, — сухо замечаю я. — На историю, Джеффри, копирайт не распространяется.

— Не вешай мне лапшу на уши.

— И ты теперь думаешь вытащить все свои папки с уликами?

Мой замысел состоит в том, чтобы заставить его засветить свои карты. Если доказательства у него в самом деле есть, тогда мне все равно конец и можно будет, по крайней мере, понаблюдать, как это произойдет. Но если он их не предъявит, у меня еще есть пространство для маневра.

Он черствеет лицом.

— Я знаю, что ты сделала. Да и не только я, но и все. Тебе не хватит вранья, чтобы выпутаться из этого дела.

Правильно ли я угадываю? Возможно ли, что у него вообще ничего нет?

Надо подтолкнуть его еще немного, просто чтобы посмотреть, как он отреагирует.

— Я вижу, ты все еще бредишь.

— Я, брежу? — Джефф спесиво фыркает. — По крайней мере, я не выпячиваю дружбу, которой никогда не было. Я ведь знаю, что вы двое не были близки. Лучшие подруги по колледжу? Да я тебя умоляю. Афина за все то время, что мы встречались, тебя даже ни разу не упомянула. Я однажды заметил тебя на съезде. Глянул на твое био в программке — там говорилось о твоем месте учебы — и спросил Афину, знает ли она тебя. И знаешь, что она мне сказала?

Я не хочу этого слышать. Непонятно, почему это меня так сильно беспокоит, но это так. И Джефф явно это подмечает: вон как скалится своей ухмылкой, обнажая клыки, как гончая, почуявшая кровь.

— Она назвала тебя «какой-то лузершей из школы». Сказала, что не знает, зачем ты все еще этим занимаешься, что твой дебют был совершенно посредственным и что лучше б тебе прекратить все это дело, пока индустрия не сожрала тебя без остатка. — Он смешливо фыркает. — Ты ведь знаешь ту гримаску, с какой Афина изображала свое якобы искреннее якобы сочувствие? «Бу-у-у, бедняжка. Идем скорей, пока она нас не заметила».