Японская война 1904. Книга 4 - Антон Дмитриевич Емельянов

В итоге весь день так и проработали только артиллеристы и нестроевые части. Мелехов и Шереметев, готовые отразить контратаку японцев, так и не дождались своего шанса и немного ворчали. Я же был доволен. Почти… Все-таки после разговора с Пикаром я теперь не мог не думать о цене каждого из снарядов, что мы выпускали. Выстрел из пушки Канэ стоил примерно 150 рублей — зарплата поручика за месяц. Русские снаряды были раза в три дешевле, но все равно… Дорого!

Нас пока выручало то, что мы пользовались трофейными запасами, которые неплохо пополнили во время бегства японцев от Ляояна. Да и половина пушек у нас были трофейными, так что все выходило один к одному, но… Мысли о своем оружейном заводике так и лезли в голову. Если на японцев, которые тоже оказались не готовы к совершенно новым цифрам расхода снарядов в 20 веке, наших сил еще хватит, то что будет потом? Те же европейцы, которых походя разбил мой мобильный отряд, пока совсем себя не показали, но я не тешил себя иллюзиями. Война — это не только люди, не только тактика и стратегия, но еще и экономика. Снаряды для фронта, еда для тыла — и тут наши западные соседи могли развернуться быстрее, больше и эффективнее, чем мы.

— Сколько? — отвлекшись от мыслей о будущем, я заглянул к Мелехову, который как раз закончил принимать последние доклады от железнодорожных рот.

— Три километра двести, — ответил полковник. — Если бы делали насыпь поменьше, то могли бы ускориться хоть в два раза.

— Меньше нельзя, — я покачал головой. — Вы же были на тестовых стрельбах с Афанасьевым… Сейчас нам может навредить разве что точное попадание из главного калибра японского крейсера. 203 миллиметра «армстронговской» пушки — против такого разве что полноценные укрепления строить и балками укреплять. Вот только таких пушек у «Асамы» лишь две, а 6-дюймовок — четырнадцать, и вот от их выстрелов мы должны быть прикрыты.

— Да я понимаю! — только и махнул рукой Мелехов. — Просто хочется поскорее добраться до японцев. А то вдруг догадаются.

— А даже если и догадаются, — я улыбнулся, — что они сделают?

— Уйдут! — удивил меня Мелехов. — Сбегут ведь гады, а этот «Асама»… Мне наши моряки про него все рассказали. Как именно он начал войну, когда со стаей миноносцев зажал нашего «Варяга» с «Корейцем» в Чемульпо. Вот было бы хорошо наконец ему отомстить.

Я только кивнул. И действительно, мы столкнулись с тем самым «Асамой», и его уничтожение было бы очень символично, чтобы подчеркнуть перелом в войне. Вот только это совсем не повод торопиться и губить людей. Иногда начинаю думать, что главная задача генерала с талантливыми офицерами под его началом — это держать голову в холоде и не давать им принимать поспешные решения.

В итоге на следующий день мы занимались тем же самым. И через день тоже… А потом японцы не выдержали. Ночью незаметно для нас собрали аж шесть рот и кинули их вперед, стараясь добраться до растущей каждый день линии укреплений и все там разрушить. Вот только пока это была только гора земли, и разрушать там было нечего, а еще… Пусть японский командир и сумел тайно собрать и подвести силы для ночной атаки, но мы все равно были готовы.

Слишком очевидно было такое решение. Так что первая растерянность быстро сменилась решимостью, и идущих вперед солдат встретили сначала гранаты, а потом, когда они бросились назад, их еще и накрыли подлетевшие под прикрытием насыпи тачанки вернувшегося в строй поручика Зубцовского. Славная получилась охота, а утром снова, словно ничего и не случилось, заработали пушки и заспешили вперед нестроевые чины.

Японцы попробовали сменить тактику, усилив участие флота. Накрыть наши пушки на дальней линии железной дороги у них не получалось, а вот пострелять по строителям — вполне. Пришлось замедлиться: все работы с поверхности ушли в окопы и траншеи. В итоге за четвертый день мы сделали меньше километра насыпи вместо трех, но… Это решение тоже было слишком ожидаемо, и японская предсказуемость, ведущая их строго в рамках нашего плана, сегодня подняла настроение всем моим офицерам.

* * *

Подготовительные работы продолжались еще неделю. Больше сотни часов посменного труда, и насыпь дотянулась до центра японских позиций напротив Инкоу, а «Асама» успел пострелять не меньше наших батарей. И вот пришло время второго акта. В это утро с первыми лучами солнца в небо поднялись наблюдательные аэростаты, и сработавшиеся двойки артиллерийских офицеров тут же начали передавать вниз координаты уцелевших японских позиций. Что-то мы видели и до этого, что-то узнали только сейчас. Почти полчаса ушло на уточнение карты, а потом по идущей за насыпью железной дороге вперед пошел первый бронепоезд.

За ночь мы успели проложить для него всего четыре километра пути, но и этого хватило, чтобы все позиции японцев к западу от станции Инкоу были просто сметены. «Асама» и тяжелые орудия из самого города попытались ответить, но… Мы были готовы. Паровоз впереди состава, паровоз позади: наш бронепоезд стоял на месте не больше пары секунд, и по нему если могли попасть, то только чудом. А вот несколько наших снарядов зацепило городские батареи, а один даже врезался в борт японского крейсера.

Естественно, наши даже самые мощные 6-дюймовки не смогли ничего сделать 127-миллиметровой броне верхнего пояса крупного корабля. Небольшой пожар от задетых шлюпок мгновенно потушили, а по нам начали стрелять с утроенной яростью. Сначала по отходящему бронепоезду, потом только по насыпи и железной дороге, вымещая ярость на единственной цели, которую мы оставили. Японцы ждали, они прямо-таки требовали продолжения дуэли, но мы собирались продолжать сражение исключительно на своих условиях.

А несколько — да даже много — поврежденных секций тахтаревки, которые мы заменим уже ночью… Это такая мелочь!

— Отчет, — кивнул я Лосьеву, собравшему для меня сводки со всей линии фронта.

— В Инкоу новые пушки: похоже, подвезли совсем недавно. Издалека не разглядеть детали, но наблюдатели-артиллеристы уверяют, что это гаубицы.

Я оценил серьезность настроя японцев в желании удержать этот город. Или победить меня?

— Дальше, — кивнул я.

— В городе было несколько накрытий японской батареи, но ее неплохо обустроили. Сверху земля, под ней бетон. Такое так просто не достать, только если ближе подбираться. А там пока «Асама».

— То есть без потерь?