Чужак из ниоткуда-5 - Алексей Анатольевич Евтушенко

Сернан только вздохнул.

Как именно работает Тяни-Толкай, было полнейшей загадкой.

То есть, просто глухой и беспросветной. Ни малейших предположений.

Если к «мозгу», «сердцу», «кровеносной, 'нервной» и другим органам Малыша можно было применить хоть какие-то аналогии, то орган, способный вместе со своим носителем совершить двадцать четыре мини-телепорта в секунду или несколько более длинных, когда казалось, что Малыш просто исчезает в одном месте и появляется в другом… такому органу не было аналогов.

И сравнить его было совершенно не с чем. Даже с «Горным эхом», поскольку нуль-звездолёт двигался, используя совершенно иные физические принципы.

Оно и понятно. Теоретически гарадская наука допускала возможность телепортации — мгновенного переноса физического тела из одной точки в другую, но на практике… На практике даже отдалённо к этому вопросу подойти не могли — так, одни мечты и общие рассуждения. А тут — на тебе. Живое разумное существо, для которого телепортация такой же естественный способ передвижения, как для нас ходьба. Поневоле офигеешь. Вот мы и офигевали.

Кроме всего прочего, Малыш, как умел, «рассказывал» им (и нам заодно) о своём доме — Юпитере, друзьях-ровесниках и, главное, о взрослых разумных плазмоидах — своих родителях и не только.

Если верить его «словам», общество плазмоидов имело довольно жёсткую структуру и делилось на кланы, которые то вступали в союзы, то начинали конкурировать друг с другом в борьбе за ресурсы и влияние. Вплоть до самых настоящих войн.

Из его рассказов, к примеру, мы узнали, что не все плазмоиды ненавидели двуногих пришельцев. Были и те, кто выступал за мир и сотрудничество. Но как раз из других кланов, находящихся в жёстком противостоянии с союзом кланов, в который входил и клан Малыша…

Глава десятая

Ксария. Море Радости. О чем говорят земляне

Мы стояли на самой высокой точке города — верхней обзорной площадке башни Административного центра Ксарии и любовались окрестностями.

Башня только называлась башней, но была совсем не высокой, если сравнивать с московскими высотными домами и, уж тем более, с американскими, небоскрёбами. Да и по гарадским меркам тоже. Всего-то восемь этажей, каких-то тридцать метров над уровнем тротуара.

Тем не менее, видно отсюда было хорошо.

Ксария — столица и самый крупный город Цейсана, вообще больше прижималась к земле, нежели тянулась вверх.

Дело в том, что Цейсан «славился» своими песчаными бурями, когда скорость ветра достигает тридцати и больше метров в секунду, а мелкий песок, несущийся по воздуху с такой скоростью, убивает незащищённого человека в течение нескольких минут (кушкинский «афганец» — всего лишь свежий ветерок по сравнению с такой бурей).

В таких природных условиях строить высотки — глупость. Даже при наличии универсальных недорогих прочных и долговечных материалов.

Да и к чему, если разобраться? Бури, понятно, серьёзный аргумент, но обычно здания тянутся в высоту или из-за недостатка места для строительства или, следуя архитектурной моде крупных городов.

На Цейсане, слава богу, места для строительства будет вдоволь ещё не одну сотню лет, а крупные города с населением хотя бы в полмиллиона человек могут и вовсе никогда не возникнуть, если общая тенденция на разукрупнение городов продолжится.

Так что и без песчаных бурь Ксария, скорее всего, не стала бы тянуться к небу, а восьмиэтажную башню Ратуши возвели не из функциональной необходимости, а чтобы дать городу хоть какую-то вертикаль, обозначить центр. Известный градостроительный приём, который неизменно работает уже тысячи лет.

Сегодня ветра почти не было, поэтому я специально повёл своих товарищей на эту площадку (Кемрар Гели бывал здесь неоднократно). К тому же нам всё равно нужно было в Администрацию — утрясти некоторые бюрократические вопросы, связанные с нашим статусом и пребыванием на Цейсане.

Карантин закончился два часа назад, и мы, наконец, были абсолютно свободны.

— Абсолютно свободны в пределах разумного, — сказал по данному поводу главврач Салид Айрадо.

— Что это значит? — поинтересовался я.

— Это значит, что не нужно совершать безрассудных поступков, могущих отрицательно сказаться на вашем здоровье.

— Мы и не собирались, — сказал Юджин.

— Скажите главное, мы здоровы? — спросил Быковский.

— Абсолютно, — сказал Айрадо. — Как только могут быть здоровы люди.

— Абсолютно здоровы и абсолютно свободны, — заметил Сернан. — Что ещё нужно человеку для счастья!

— Абсолютного, — добавил Быковский.

— Но в пределах разумного, — поднял я палец.

Мы засмеялись.

— Идите уже, — сказал главврач. — Надоели.

И вот теперь, когда и бюрократические вопросы были решены (на всё про всё ушло не больше пятнадцати минут), мы действительно были свободны.

— Перед нами, друзья мои, столица Цейсана Ксария, — голосом профессионального экскурсовода рассказывал я. — Основана сто пятьдесят два года назад колонистами с Гарада. Интересно, что колонисты были в равной степени представлены уроженцами Западной Коалиции и Восточного Гарада. В те времена противоречия между двумя общественными системами ещё не достигли того критического уровня, после которого остаётся только одно средство для их разрешения — война. Война, которую назвали Последней, случилась только через семьдесят лет, а тогда колонисты вполне успешно высадились на Цейсане и основали Ксарию. К слову, когда началась Последняя Война, цейсанцы сумели не передраться между собой и удержали мир. Более того, относительно небольшая цейсанская колония после Войны послужила примером для всего Гарада. Примером тому, как нужно строить отношения между людьми, которые придерживаются различных взглядов на устройство общества.

— То есть, цейсанцам, а потом и всему Гараду удалось, говоря словами Пушкина, впрячь в одну телегу коня и трепетную лань? — спросил Быковский.

— Можно и так сказать

— Поверить не могу, — сказал Сернан. — Коммунисты трудятся на благо свободного мира и наоборот? Ха-ха.

— Вообще-то, мы втроём как раз этим сейчас и занимаемся, — заметил я. — Ты же коммунист, Валерий Фёдорович?

— Конечно, — сказал Быковский. — Иначе и быть не может.

— Вот. Я — комсомолец. А Юджин у нас — американский астронавт и военный лётчик, который, по его же рассказам, мечтал когда-то отправиться во Вьетнам, чтобы драться с коммунистами. Яркий представитель пресловутого свободного мира. Эталонный я бы сказал. И что?

— И что? — повторил Сернан. Ему явно не хотелось сдаваться.

— А то, что все мы сейчас трудимся на благо не только всего человечества Земли, но и Гарада с Цейсаном в придачу. И наши политические взгляды ничуть этому не мешают.

— Ты сравнил! — воскликнул американец.