Судоплатов. Начало - Вадим Владимирович Чинцов

присоединились Наденька Аллилуева и сын Дзержинского Ясик — худенький мальчик, застенчивый, в очках. А затем наше управление Специальных операций пополнилось и с нами стали бегать его новые сотрудники, в число которых вошли мой друг Федор Семенчук, двадцатилетний Наум Эйтингон и отобранные мной лично из числа беспризорных одиннадцать десятилетних мальчишек, из которых я решил в течении пяти-семи лет создать подразделение спецназа. Вспомнив про диверсанта Великой Отечественной, я попросил Дзержинского найти Николая Кузнецова и восьмилетнего Никанора (как назвали мальчика при рождении) привезли из под Екатеринбурга из села Зырянка и теперь этот милый ребенок с удовольствием изучает с нами азы диверсанта.

Я при составлении перечня необходимого указал необходимость тренировок подальше от людей. Дзержинский задумчиво сказал — Есть рядом с Кремлем Новоспасский монастырь, он расположен за Таганкой, на Крутицком холме, у берега Москвы-реки. Вот только сейчас там находится контрационный лагерь.

Я пожал плечами — Может мы с ребятами проведем проверку заключенных во всех лагерях столицы, тех, кто не опасен, к двухлетию революции выпустим.

Дзержинский долго не думал и согласился — Надеюсь на вашу революционную сознательность, но список амнистированных представите мне на согласование! Я сейчас распоряжусь и вам подготовят необходимые мандаты.

За два года гражданской войны в Москве было создано пятнадцать концлагерей, в них находилось четыре тысячи человек. Пять лагерей были устроены на территории известных московских монастырей.

Концлагерь на территории Спасо-Андроникова монастыря был открыт в июне этого года, прямо здесь и проводили расстрелы. В списках заключенных я наткнулся на княгиню Татьяну Куракину, урожденную Врангель. Состряпанное обвинение против нее было просто абсурдным. Ей в вину вменяли то, что она была двоюродной сестрой генерала Врангеля, помимо этого старательный следователь обвинил ее в том, что она якобы рекомендовала и поставляла офицеров в армию белых. Обвинение ужасное и пахнущее расстрелом. Ведь во время ее заключения в лагере в Москве были расстреляны ее отец, сын и дочь только за то, что у них найдена была переписка с их родственником, офицером в армии белых. И таких было большинство заключенных. Мы для руководства еще раз провели допросы и выявили несоответствие показаний с тем, что бессовестно написали те, кто вел следствие.

За три дня до праздничной даты наш отчет был зачитан на совещании, на котором помимо нас, сотрудников нового управления, присутствовали Ленин, Дзержинский, Сталин и Крупская, которую пригласил председатель ЧК по моей просьбе. Подумав, он согласился и Ленин был удивлен присутствием супруги на этом совещании. Наш отчет взволновал Надежду Константиновну.

Она была в шоке — Володя! Как же так! Женщины и дети, которым нет даже шестнадцати лет! Эти фальшивки лишили людей жизни и свободы! Крыленко явно не должен занимать место председателя Революционного трибунала! Необходимо срочно организовать пересмотр дел всех мест лишения свободы! А тех, кто сшил эти липовые дела, уволить и показательно привлечь к уголовной ответственности!

Ленин озадаченно переводил взгляд с Дзержинского, сидящего с непроницаемым лицом, на Сталина. Странно, но обычно защищавший своих сотрудников железные Феликс, теперь не сказал ни слова защиты в адрес своей конторы.

Я как в школе поднял руку — Разрешите сделать предложение! — мысленно добавив «От которого нельзя отказаться».

Крупская кивнула — Мы тебя слушаем, Павел!

— Все беды из-за отсутствия в нашем молодом советском государстве правового поля! Товарищ Ленин сам правовед и должен понимать, что суд должен выносить решение только при наличии улик, изобличающих преступника. Вот скажите, Владимир Ильич, вас в царских тюрьмах били, заставляя признаться в революционной деятельности?

Ленин усмехнулся — Да как то Бог миловал!

Я развел руками — Наверняка то же скажут все революционеры, прошедшие через царские суды. Только предъявленные надежные улики отправляли вас в ссылки. Не на каторгу, не в тюрьму с ужасным содержанием, а присуждали отправку в ссылку. Почему же советская власть вместо того же пути наказания применяет ко всем без разбору красный террор? Ой! Я надеюсь меня за мою критику не объявят приспешником белых?

Крупская не выдержала — А мальчик-то прав! И опять же почему под этот террор должны попадать родственники белых, или даже попросту те, кто является дворянами. И ты, Володя, и Феликс тоже дворяне! А занимаете высшие посты в государстве. И не смотри на меня так, Володя! Я устала молчать! С таким подходом сначала расстреляете всех дворян, ну кроме нас естественно, а затем и своих начнете за оппозицию в партийных и государственных вопросах отправлять к Духонину. Так вроде у вас расстрел называют! Я так понимаю здесь не амнистию нужно принимать, а полное оправдание! И вообще следует рассмотреть вопрос о возвращении прежней судебной системы. Когда вы сняли Штейнберга с поста наркома юстиции, я пыталась вмешаться, но вы же никакого тогда не слушали! Феликс искренне считал, что Исаак Захарович ставит ему палки в колеса, постоянно выставляя свои претензии ВЧК! Ведь СНК именно по его инициативе принял решение разграничивать функции ВЧК и Следственной комиссии при Петросовете. А после самосуда революционных матросов над членами ЦК партии кадетов Шингарёвым и Кокошкиным Совнарком, заслушав доклад Штейнберга, поручил НКЮ «в кратчайший срок проверить основательность содержания в тюрьмах политических заключенных, а всех, кому в течение сорока восьми часов не может быть предъявлено обвинений, освободить». Как же тогда ты, Феликс был недоволен! Как же покусились на твое детище! Штейнберг тогда обвинил в противозаконной деятельности членов коллегии Наркомюста, Козловского и Красикова. И он был прав! Вы же его убрали с поста наркома, чтобы он вам не мешал, а в этом году даже посадили, Исаак Захарович отсидел почти пять месяцев, если бы я за него не попросила, вы бы его сгноили в застенках! Я считаю, что его нужно восстановить и назначить опять наркомом юстиции.

Ленин покосился на нас, сотрудников нового управления, вздохнул и понизил голос — А как же нам тогда поступить с нынешним наркомом?

Дзержинский вмешался — Курского можно назначить Генеральным прокурором республики, если мы решили вернуть судебную систему. В качестве государственного обвинителя Дмитрий Иванович вполне сможет принести максимум пользы.

Ленин поморщился — Хорошо, сегодня же подниму вопрос о снятии Крыленко, вот только куда нам его направить?

Я поднял руку — Разрешите!

Вождь устало кивнул — Я так понимаю, у тебя еще есть предложение!

— Есть! Руководителей, которые не смогли справиться со своими обязанностями независимо от стажа в партии следует не перемещать по горизонтали, пытаясь найти им лучшее применение в другой области, а резко понижать в должности, опираясь на те