Деймос. Спектр силы - Сергей Извольский

— не простые исполнители, вы составные части совсем другого звена, в отличие от бессловесного рядового и младшего офицерского состава. Прежде чем превращаться в машину, вы должны уметь быстро обдумывать полученный приказ и, что еще важно, анализировать информацию. Эмильен, подскажи — когда я тебе говорила, что для победы в поединке последнего на сегодня испытания обязательно убивать соперника?

Красные глаза спрятавшегося в теле юного демона взрослого ублюдка заметно ярко сверкнули алым огнем. Анна отвела взгляд и невольно улыбнулась — ей все больше нравилось дразнить сенатского посланника. Тем более что в нем, вместе с железобетонной твердолобостью приобретенной за годы карьеры в Сенате, и так ума не прибавляющей, одновременно чувствовалась какая-то детская наивность.

Кадеты зашептались — теперь всем стало понятно, что убивать соперника не обязательно. Вот только Анабель Сангуэса — разъяренная публичными насмешками Анны, золотоволосую саксонку просто деклассировала, буквально разорвав на части, воспользовавшись нечеловеческой силой. Глядя на происходящее в яме арены Анна едва сдержала злость. Она ненавидела демонов всей душой, и будь ее воля давным-давно закрыла бы проект «Арагон». Впрочем, решение уже принято и очищающий огонь близок — но произойдет это не ранее, чем здесь увенчаются успехом ее долгие поиски.

После того как поединки в яме закончились, Анна сообщила оставшимся в живых, что к завтрашнему утру оценит действия как отдельных курсантов, так и команд в целом, после чего ушла к себе в адмиральскую каюту, где сразу включила камеры наблюдения. Прямой трансляции из кают подопечных не было, но датчики объема детализировано показывали трехмерной картинкой что происходит за закрытыми дверьми. И когда спрятавшийся за чужой личностью — уже преступление на смертную казнь, бывший сенатский посланник Давид Сангуэса вышел из душа, Анна уже успела приготовиться. Она переоделась в маленькое черное платье, дополнив его чулками и перчатками до локтей, а также приготовила стол с вином и закусками.

Получив вызов от куратора красного уровня срочности, Давид Сангуэса не медлил ни мгновения. На службе в Сенате он научился реагировать быстро, и стоял на пороге ее каюты меньше чем через минуту, закончив полностью одеваться уже на ходу в коридоре. Зачем только одевался, все равно сейчас раздевать придется — усмехнулась про себя Анна, чувствуя волнение и легкую дрожь предвкушения.

Развлекаться с синтетическими организмами — это одно. Но воспользоваться игрушкой, обладающей настоящей душой, это уже иной уровень, Анна давно ничего подобного не делала.

Она встретила сенатского посланника у стола — на ногах, прислонившись спиной к стене. Легким жестом для системы управления заперла за вошедшем дверь и показала проходить к столу. Садиться гость не стал, оставшись на ногах. Анна тоже не стала опускаться в кресло, так и стоя прислонившись спиной к стене и только что согнув в колене одну ногу, принимая близкую к непристойной позу.

— Эмильен. Тебе говорили, что так бесцеремонно пялиться на женщин — дурной тон? — с появившейся в голосе хрипотцой спросила Анна, одновременно медленно проводя себе по бедру, приподнимая подол платья. От нее не ускользнуло, каким взглядом юноша со взрослым взглядом провожал ее шаловливый пальчик.

— Подойди, — приказала Анна. — Ты сегодня вел себя очень плохо, и будешь наказан, но прежде…

Взяв Давида за руку, Анна положила его ладонь себе на грудь. Она отлично знала все сексуальные привычки каждого из сенатских посланников, и сейчас прекрасно понимала, что делает. Уже завтра бывший сенатский посланник будет хвостом перед ней вилять — и тем больнее ему будет падать в вечную тьму небытия.

С такими мыслями Анна порывисто вздохнула и схватила юношу за шею, привлекая к себе. Когда платье скользнуло вниз, и она почувствовала касание сухих губ, не получилось удержаться от стона — но тут же отпрянув с деланным возмущением, Анна зарядила партнеру пощечину.

— Ты что себе позволяешь, щенок?

Удивление, шок, непонимание — буря эмоций вспыхнула в сверкнувшем алом огнем взрослом взгляде юноши. Анна не дала ему прийти в себя и уже схватила за волосы, грубо и резко потянув голову вниз, одновременно задирая подол платья. Неожиданно ее руку не менее грубо и резко откинуло, а все еще заметно ошарашенный красноглазый демон отпрянул на несколько шагов.

— Женщина, это вы что себе позволяете?

* * *

Примечание: *** — все упомянутые здесь и далее события 2030-х годов рассказаны в трилогии «Ковенант»

Глава 8

Деймос

Мне нравилось происходящее ровно до того момента, как чарующий голос наполнился стальными нотками, и куратор не начала вести себя со мной как с синтом-игрушкой для развлечений, включив девиантную модель поведения «госпожа» из раздела половых взаимоотношений про садомазохизм.

Когда Анна зарядила мне пощечину, только невероятное усилие воли остановило меня от ломающего ей лицо удара в ответ. Но это было непросто, очень уж сильно взъярились внутренние демоны, даже красная пелена перед взором упала. Мгновение замешательства привело к тому, что Анна схватила меня за волосы, пытаясь опустить перед собой на колени, но тут уж я не сдержался, отбросив ее руку. Зато едва-едва сдержался, чтобы эту руку не сломать.

— Женщина? Какая я тебе женщина⁈ — прошипела изумленная сопротивлением Анна, вмиг став похож на разъяренную хищницу.

Странная, а как я ее еще должен был назвать? Не мужчиной же — мелькнула краем мысль, пока я рассматривал превратившуюся в фурию куратора. Если бы у нее сейчас было оружие, уверен, она бы меня пристрелила не задумываясь. Но мгновение ярости быстро прошло, и сейчас на лице Анны менялась сразу целая гамма эмоция — выглядело это так, как будто ей явилось некое масштабное откровение, и она начинает его постепенно осознавать.

— Данте… — вдруг прошептала эта странная женщина. — Ты же не просто так попросил называть себя Данте, верно?

Отвечать я не стал, потому что слова потерявшей самообладание женщины скорее всего для меня не предназначались. Тяжело ей сейчас; наверное, по эху эмоций ее нынешнее осознание схоже с тем, как было у меня, когда я впервые посмотрел на Сандру Веласкес мужским взглядом и был словно пыльным мешком по голове ошарашен открывшимся откровением женской привлекательности.

Анну, возможно, сейчас прихлопнуло даже сильнее и тяжелее — очень уж женщина поражена внутренним монологом, перестав на меня внимание обращать. И не только на меня — задранный недавно подол упал вниз, а вот верхняя часть платья так и оставалось на талии. Грудь, как и все у Анны, искусственно-идеальная, не мог не отметить я.

— Ты же Данте? Верно?