Г.Р.О.М. 4 - Никита Киров

как избавляться от трупов, чтобы заводить следствие в тупик.

Но мы его вычислили где-то. Что ещё… обычно маньяки — трусы, когда понимают, что за совершённое их ждёт расплата, панически этого боятся и редко оказывают сопротивление. Многие же слышали историю, как Чикатило чуть не околел от страха, когда во время следственного эксперимента на месте преступления окрестные жители чуть его не линчевали.

А этот дрался до конца, с помощью ножа, острого, как скальпель, который всегда носил с собой. Помню, как он серьёзно ранил одного из оперов, пропоров ему живот, другого чуть не оставил без глаза.

И в дежурной части вырвался. Оказывается, дуболомы проглядели бритвочку у него во рту. С ней он схватил какого-то парня из посетителей, чтобы взять в заложники. Не вышло, но у пацана потом остался шрам на лице на всю жизнь…

Хоть прямо сейчас его бери, но есть проблема — если этот гад внутри, а он часто проводит время в своей «мастерской», то он нападёт сразу. Темно, много проходов, и он там ориентируется как рыба в воде. Потому что долго готовился к этому делу.

Ведь в психушке его не вылечили, и на допросе он говорил, что каждую ночь, пока был там, планировал своё дело…

Но сейчас это может мне пригодиться. На текущий момент у Зверюги одно убийство, может быть, два, просто второе тело ещё не нашли. Но остановить его надо уже сейчас.

И не просто остановить. Пусть ещё принесёт нам пользу.

— Ты же видел фотки того бомжа, — сказал я Седову. — А Глеб видел, что осталось от тела. Вот есть данные, что тот «резчик», тот, кто это сделал, живёт внутри, вернее — работает, — я поморщился, вспоминая допрос. — Считает себя чистильщиком. Общество чистит от недостойных.

— Брать надо, гада этого, — Седов скрипнул зубами. — Или… при попытке сопротивления.

— Надо. Но не прямо сейчас. С паршивой овцы хоть шерсти клок, и он ещё поработает.

Я полез под сиденье и достал оттуда свёрток. Матёрый опер с удивлением его взял. Внутри — пистолет ТТ и два окурка в пакете.

Эти сигареты курили Гантимуров и Филиппов на квартире проститутки. А ствол — тот самый, который мы достали для этого дела. Выпущенная из него пуля подложена в морг, так что этот ствол сейчас по документам тот, из которого убили Жеребцова.

Пусть оружие найдут у маньяка. Следствие быстро разберётся, что это за пушка.

— С тобой пойдут Валера и Костя, — сказал я. — Ты с ними, как официальное лицо, на случай, если кто докопается, мол, чоповцы оказывают содействие правоохранительным органам. Увидишь маньяка — вопрос реши быстро, сам знаешь, как с такими лучше поступать. Отпишешься потом, сомнений ни у кого точно не будет, что ты по делу стрелял, улик там будет — выше крыши. А потом на пенсию уходи.

Ну, Седова пора вводить в группу активнее. На нём уже был Режиссёр, так что зверюгу он вальнёт без сомнений, как только убедится в его виновности, заодно срубит палку напоследок и избавится от опасного маньяка. И ещё — спасёт Ярика.

Всё в одном, как и привыкли.

Я свяжусь с Гантимуровым, чтобы он позвонил своим чекистам и отправил их сюда. Передал, что там якобы моя встреча с Некрасовым. Они или пойдут ставить жучки, или решат меня валить до начала встречи. Потому что поймут, что их планы рушатся из-за меня.

Но внутри они нарвутся на маньяка, который там будет находиться в своей стихии. И он параноик, всегда ждёт нападения. Так что коррумпированные силовики нарвутся на кого-то опаснее, чем они сами.

Может быть, они таки завалят зверюгу, может быть, он застанет их врасплох и перебьёт сам. При необходимости остальных зачистят Валера с Костей, а Седов поместит туда улику в виде пистолета и сразу её оформит.

Ведь нужно зацепить и двух продажных ментов, чтобы выставить их соучастниками маньяка, а заодно — убийцами Жеребцова. Неважно, убил коммерсанта Новиков или те два «рыбака». Они всё равно знают, что дело нечисто, но подкинули ствол всё равно.

А ведь они же оформляли труп убитого бомжа, и они же подкидывали ствол Ярику. А этот ствол отстреляют и сразу сделают выводы, что они сообщники, не отмоются никогда и поедут с Рустемовым на одну зону. Их даже не будут слушать, когда они скажут про расследование ОСБ. Всё сойдётся против них.

А «рыбаки» будут на маньяке, не будет сомнений, что это он их прибил. Обвинять будут его, не нас.

Может выйти избавиться от кучи гадов за раз, если всё будет отрепетировано и продумано.

Ну, детали как всегда на мне.

И на этом мы не заканчивали. Вечером я заехал к Иванову домой. Его самого не было, но его сын передал мне картонную карточку с номером телефона.

Контакт с боевиками, как и обещал Иванов. Нужно натравить их на Шаха, а Шаха — на них, и уже была идея, как это сделать. И продумать другие детали большого и сложного плана. Но он уже начал крутиться.

А чтобы всё сработало, мне нужен Костя…

* * *

Управление Федеральной службой безопасности по Бекетовской области

— Принёс? — недовольно спросил майор Вербицкий. Высокий мужчина в очках с громким стуком поставил кружку на стол.

— Вот как знал, Никита Андреич, — капитан Соколов положил перед начальником диктофон. — Что они в кабинете оперов говорить будут, где вы сами с ним разговаривали. Вот и поставил жучок там, а один оперок, который мне стучит, всё включил и микрофон на шкаф положил. Вот как кассету вытащили, я сразу к вам прибежал!

— Врубай, — Вербицкий показал на аппарат.

Соколов, невысокий худой мужик с синими от частого бритья щеками, нажал на кнопку, и маленькие катушки начали вращаться. Раздалось шипение, потом какое-то время была тишина. Соколов прокрутил запись. Наконец, послышались шаги, заскрипел стул.

— А слышно как чётко, — Соколов заулыбался. — Японский микрофон там был! Импортный!

Стул заскрипел ещё раз, потом раздался душераздирающий смех и скрип.

— Это чё? — спросил Вербицкий, посмотрев на подчинённого поверх очков.

— Да там игрушка дебильная китайская стояла. Катнёшь её — она ржёт, — Соколов хмыкнул.

— Серьёзнее будь, Артём. Дело важное.

Неестественный маньячный смех на записи стих, стало слышно разговор братьев Коршуновых. Они говорили тихо, но часть реплик всё равно записалась на качественную аппаратуру.

— А сейчас про мокруху