Тонкие грани. Том 5 (СИ) - Кири Кирико

— Добрый день, господин Руссо, — сел я за столик, без лишних церемоний, чтоб не привлекать чужие взгляды. — Лучше перейти сразу к делу…

— Ты стал борзее, — нахмурился он. Его усы-щётка недовольно задвигались, словно у пылесоса с активной насадкой.

— Нет, лишь не хочу рисковать и привлекать к нам внимание, господин Руссо, — покачал я головой. — Меньше мы контактируем, меньше к вам вопросов, выше наша общая безопасность, всё просто. Я не преследую только свои цели.

— Рассказывай мне.

— По крайней мере, я стараюсь учитывать и чужие. Насчёт моего предложения. Вы знаете о дезоморфине, который стал популярен в последнее время. О нём говорят иногда в газетах. Это случилось из-за банд, которые на смену коксу стали варить эту дрянь.

— Крокодил, — кивнул он.

— Да. Я хочу убрать это дерьмо с улиц. Вам делать ничего не придётся, ни рисковать людьми, ни принимать какое-то настоящее участие. Просто прийти в лаборатории и склады, которые мы предварительно подчистим от ублюдков, и взять их. Всё. Я избавлюсь от конкурентов, вы избавитесь от этих лабораторий со складами и покажете, что разобрались с бандами.

Они не перебил меня на протяжении всего короткого монолога, хотя я ожидал чего-то подобного. Лишь когда закончил, спросил:

— Что хочешь от меня, раз всё так хорошо?

— Брюссель. Мы займёмся бандами, уберём всех самых-самых, кто может создать как вам, так и нам трудности. Оставим пешек, которых можно крутить и обвинить во всех смертных грехах и упечь на пожизненное. Но это потребует людского ресурса с нашей стороны, что скажется на обороноспособности картеля. Этим может воспользоваться Брюссель.

— Хочешь, чтоб я прикрыл твою задницу?

— Абсолютно верно, — не стал спорить я.

— А что мне мешает скормить тебя ему и получить союзника, более уважительно относящегося ко мне, чем ты? — Руссо недобро улыбнулся.

— То, что я устрою кровавую баню, отстаивая свою территорию, и не премину использовать абсолютно все ресурсы для отстаивания своих интересов. Я вижу, что вы хотите сказать, господин Руссо, — приподнял я ладонь, — это ни в коем случае не угроза. Я просто говорю, что буду делать, если нападёт Брюссель. Делюсь планами. К тому же, вы говорите, уважительно относящегося? А вы с него тоже требовали двадцать процентов? Или двадцать пять? Он что ответил на это?

— Не зарывайся, щенок, — тихо произнёс Руссо. — Я таких, как ты, ломал, когда твоя мамка ещё ноги не раздвинула перед твоим папашей.

— Я не буду интересоваться, зачем вы следили за моей мамой и тем, как она раздвигает ноги, пока ломали таких, как я. У каждого свои пороки. Но предупрежу — я не другие. Я не дам себя ломать.

— Ты уверен, что я с тобой не разберусь? — усмехнулся он. — Что твой труп не окажется на дне залива?

— Вы уверены, что вы долго после этого проживёте? — угрожающе улыбнулся я. — Позвольте мне снять с ваших глаз пелену. Что даёт вам действительно иммунитет? Правительство? Да неужели? Стоит СМИ поднять крик, как государство вас спишет сразу же. Ваши головорезы? Эти продажные полицейские, что сидят в два стола от нас? Да этих Центурионов купить легче, чем портовых шлюх, раз уже один раз они продались — я умею предлагать то, от чего не отказываются. Департамент полиции? Он погрустит и перестанет — если что-то случится, мир не остановится. Что стоит за вами, господин Руссо, раз вы думаете, что можете вытирать об меня и мою вежливость ноги? Деньги? Нет. Реальная власть? Тоже нет. Какие-то заслуги? Нет. Положение? Близко, но… — я покачал головой, будто раздумывая, после чего улыбнулся во все свои зубы. — Нет. Это не фильм, где крутой полицейский-мафиози, пользуясь своей властью, убивает налево и направо. И перед вами не рядовой преступник, за которым никого и ничего нет. В реальном мире за всё приходится отвечать.

— За мной влиятельные люди, — прохрипел он с ненавистью. — Те, кого я держу за яйца. Стоит мне махнуть рукой, как тебя тут же порежут прямо на этом столе. И никто ничего не скажет мне. Потому что я здесь хозяин. Все будут врать ради меня, все будут покрывать меня, и никто никогда о тебе не вспомнит. Потому что я так сказал.

Я выслушал это с непроницаемым лицом.

— Вот в этом и проблема, господин Руссо. Вы хозяин только здесь. И за вас будут только врать. Я же хозяин Нижнего города. Ради меня будут убивать, шинковать всех, кто причастен к моей смерти. И вы, — я красноречиво огляделся, — со своим местом недалеко уйдёте. Я готов идти ва-банк, господин Руссо, но готовы ли вы пойти на это? Положить свою роскошную жизнь, деньги, свои заслуги, своих дорогих и любимых, всё нажитое непосильным трудом — и это ради того, чтоб действительно попробовать на прочность человека, который хочет сотрудничать с вами? Вам так важно показать свою власть? Я её признал. Что вы ещё хотите? Ответьте.

— Ты сдохнешь, — прошипел он, поднимаясь.

— Как только вы уйдёте отсюда, я буду считать, что вы стали моим врагом, господин Руссо, — облокотился я на спинку стула, скрестив руки на животе. — Я растворюсь в городе, и меня никто не найдёт. А вот вас будут искать все убийцы и наёмники не только Маньчжурии. Такая видная личность, как вы, не может просто так раствориться.

— Ты не выйдешь даже отсюда.

— Я-то выйду, за мной тут же придут, если что. А вот вы, господин Руссо… — пожал я плечами. — Но ваше право.

Никто за мной не придёт, естественно, но ему знать об этом не обязательно. К тому же, ирония судьбы, что он действительно не мог мне ничего сделать. Кто за ним стоит? Государство? Полицейские, его люди? Да все тут же отвернутся, если на него направят софиты и прилюдно обвинят взяточником. Руссо станет беззащитен. Может в каком-то захудалом городке он бы и был боссом, который всё держит, но не в Сильверсайде, где водятся куда более крупные хищники.

У него нет своей силы, в отличие от меня, лишь занятая у правительства в виде полицейского департамента. Отбери её, и он останется один. Руссо имеет своих головорезов, да, но их сомнут, не глядя, даже те же наёмники. Он не из тех полицейских, которые попутно и боссы мафии, держащие всё в своих руках. Да, есть какая-то власть, но её легко лишиться.

Он так и замер, привстав и глядя мне в лицо.

Опять игра в верю — не верю. Сработает ли мой частичный блеф, испугается ли он, возьмёт над ним верх логика или так же пойдёт ва-банк? Я тоже боялся, пусть и был зол. Боялся, что сейчас такое простое дело накроется медным тазом из-за мудака, который решил повыёбываться.

Однако верх взяла жадность и страх всё потерять. Такие люди, которые привыкли пользоваться силой и властью, сами зачастую понимают всё ту же силу и власть.

Руссо сел обратно.

— Я предлагаю начать всё сначала, господин Руссо. Вы не вытирали об меня ноги, я не угрожал вам. Незачем нам портить свою репутацию из-за того, что мы не сошлись во мнениях, — подался вперёд, миролюбиво предложив выход из ситуации. — Я собираюсь очистить Нижний город от банд и лабораторий со складами дезоморфина. Мне лишь нужно, чтоб мне не ударили в спину и не началась новая война. Не хочу лишней крови.

— И ты просишь меня просто проследить.

— Показать своё присутствие, чтоб у других не возникло желания развязывать войну. Я закончу тихо, после чего солью всё, включая их сбережения, вам.

При упоминании денег он пусть и немного, но оживился.

— Если там будет бойня, парень, тебя уже ничего не спасёт.

— Не будет, — заверил я. — Я лично прослежу за этим. Конечно, перестрелки будут, ведь это будет зачистка, но не такая громкая и привлекающая внимание, как тогда с войной картеля и банд.

— Я предупредил, парень. Без шума. А я, так и быть, присмотрю за тем, чтоб вы друг друга не поубивали. Однако… — он указал на меня пальцем.

— Вся добыча ваша, — кивнул я. — Наркотики, деньги, склады, люди, которые имеют вес, если они не помрут к тому моменту. Всё передам из рук в руки.

Даже не представляю, чего ему стоило сейчас делать вид, будто ничего не произошло, когда мы друг другу чуть ли войну не объявили. Но в этом и вся суть такого бизнеса — ты проверяешь человека на прочность, как далеко он готов зайти для защиты своих интересов, после чего делаешь вид, будто ничего не произошло. Покажет слабость — съедаешь или используешь. Покажет силу — ведёшь дело на равных. Только вряд ли он так же пытался проверить на прочность Соломона. Скорее всего, как и обычно, всё упирается в мой возраст. С этим у меня действительно беда.