Виктор Каменев - Абы не в пекло (СИ)

— Ну, смотри у меня, психолог. Если что не так, я тебя в порошок сотру. Учитель, подмени молодого на дежурстве, он идёт со мной.

У апостола находился тот самый серафим-полковник. Левая половина его физиономии превратилась в сплошной кровоподтёк, вместо глаза осталась узкая щёлочка. Старшина, не без удовольствия глянув на дело рук своих, обратился к апостолу.

Он говорил о том, что полчища ангелов напали на ни в чём не повинных сотрудников Отдела, ратующих за правду. Сегодня мы сумели защитить себя в неравном бою, но что будет дальше? И не следует ли расценивать это нападение как потворство нечистой силе?

Серафим пытался возразить, но я отпихнул его в сторону, а апостолу открыть рот не дал сам Старшина.

До каких пор, спрашивал он, будет продолжаться подобное отношение ангелов к его людям? Чем мы провинились? Уж не тем ли, что уничтожили массу упырей, вовкулаков и мертвецов, восставших из могил? Ясное дело, ангелы нам завидуют, ведь они на наших должностях не справлялись.

В этом месте мне опять пришлось отпихивать серафима в сторону.

И какого дьявола, недоумевал Старшина, специалисты Отдела не могут появиться на небесах без того, чтобы к ним тотчас же не прицепился патруль? Не лучше ли в таком случае вовсе нас расформировать?

Голос Старшины гремел негодованием и разносился по всей небесной канцелярии.

Апостол кивком головы выгнал серафима из кабинета и ответил:

— Вы слишком горячитесь.

— А вы бы не горячились на моём месте?

— Вот этот ваш подчинённый обещал мне никогда больше не драться с ангелами.

— Он и не дрался. Молодой защищал меня, своего прямого начальника.

Апостол помолчал, печально глядя на нас со Старшиной и барабаня пальцами по столу, а затем заговорил дальше:

— Допустим, вы правы. Но что это за позорный торг с чертями? Я всё знаю. Вы меняли ангельские перья на водку.

— Апостол…

— Скажете, не было? По всему пеклу черти понавтыкали, прости Господи, в задницы ангельских перьев и расхаживают эдакими павлинами.

— Апостол, это моя вина, — покаялся Старшина. — Я видел, как черти после боя собирали перья, но не обратил на это внимания и не разогнал их. А водкой они нас угостили за победу над ангелами, им такое всегда приятно.

Апостол посидел, подумал, а затем вынес свой вердикт:

— Я знаю, в чём тут дело. Вы чересчур много тренируетесь. От этого у вас растёт агрессия. Я запрещаю вам тренироваться.

— Апостол, но ведь мы должны поддерживать форму, — робко заикнулся Старшина.

— Не прибедняйтесь. Форма у вас что надо. Ну а ангелам я запрещу вас цеплять. Есть вопросы?

Ни у меня, ни у Старшины их не было.

РАССКАЗ ОБ АСОЛЮТНОЙ ИСТИНЕ

— А мы легко отделались, — заметил Старшина, облегчённо вздыхая. — Знаешь, молодой, а ты не такой дурак, каким кажешься. Дуй на место, а я пройдусь ещё по кой-каким делам.

Я вышел из небесной канцелярии и отправился к себе. Дорогу мне перебежал чёрт. Вертясь, корчась и хихикая, он сопровождал меня, а когда мы дошли до общежития, сказал мне:

— Не хотите ли чего, молодой человек? Героям-победителям скидка.

— А что есть? — спросил я.

— Всё, — самоуверенно ответил чёрт, распахивая чемодан.

Там действительно было много чего, но водкой мы и так заставили весь пол в спортзале, а сигареты у меня ещё не кончились, взять разве что-то для души…

В дальнем углу чемодана лежал конверт с пометкой: «Абсолютная истина».

— Что там? — спросил я.

— Понятия не имею, — ответил чёрт, озабоченно почёсывая затылок. — Эта штука у меня лет с тысячу, никак не могу избавиться.

— Сколько стоит?

— Послушай, никто не знает, что внутри конверта. Там, к примеру, может оказаться чистый лист бумаги. На кой ляд оно тебе надо?

— Сколько стоит? — повторил я.

— Миллион богохульств.

— Что??? — опешил я. — Это же совершенно несуразная цена.

— Как сказать, — ответил чёрт, усмехаясь. — Разве можно вообще оценить абсолютную истину?

— Вряд ли. Так что отдай мне конверт просто так.

— Идёт. А ты мне просто так скажи миллион богохульств. Слушай, мой тебе совет: возьми лучше водки на всю сумму. Хоть польза будет.

— Мне нужна абсолютная истина. Ты не устанешь выслушивать миллион богохульств?

— Для меня это лучше любой музыки, — ухмыльнулся чёрт, — Но мы можем сделать так: одно ты говоришь вслух, а на остальные пишешь расписку.

— Ты говорил, что героям-победителям скидка, — напомнил я.

— Ладно, — великодушно сказал чёрт. — Сбрасываю пятьдесят тысяч.

— Лучше бы пятьсот.

— А ещё лучше, если б ты оставил эту затею.

— Спасибо за совет. Конверт давай сюда.

И я прошептал чёрту на ухо богохульство, а на остальные девятьсот сорок девять тысяч девятьсот девяносто девять выписал расписку. Чёрт тотчас же исчез.

Я шёл к общежитию, отягощённый несметным количеством грехов. Что окажется в этом конверте? Будет ли там чистый лист или записка, гласящая о том, что никакой абсолютной истины вообще в природе нет? А может нечто такое, после чего цена, заплаченная мной за этот конверт, покажется мне ничтожно малой?

Учитель томился на посту дежурного по Отделу.

— Будь другом, посиди ещё немного. Я скоро тебя сменю.

Но слова эти оказались излишними. Учитель меня не слышал — он был мертвецки пьян.

Я заскочил к Философу, который сидел на подоконнике и размышлял о высших материях.

— Привет! Угадай, что я тебе принёс?!

Философ тускло посмотрел на меня.

— Танцуй, тебе письмо! Знаешь, что это у меня?

— Понятия не имею.

— Это конверт. А в нём — абсолютная истина. Держи.

Философ, однако, руку за конвертом не протянул.

— Всё издеваешься? — спросил он.

— Философ, чтоб мне сдохнуть! Это действительно абсолютная истина! А ты сидишь с такой кислой рожей! Открывай конверт.

— Где ты его взял?

— Да какая тебе разница?! У чёрта купил! Не всё ли равно, из чьих рук ты её получишь? Она же АБСОЛЮТНАЯ, то есть для всех одинакова.

— Я не могу это взять.

— Да перестань, Философ. Ну чего ты ломаешься? Я же знаю, что в этом смысл твоего существования.

— Тебе этого не понять, молодой. Да, я ищу смысл жизни, абсолютную истину, но мне надо дойти до этого самому, вот в чём сложность. САМОМУ, понимаешь? Вот представь себе: ты всю жизнь, да и после смерти, над чем-то работаешь, чего-то добиваешься. Ошибки, разочарования, находки, победы. И вдруг кто-то приносит тебе на блюдечке готовый ответ. Что ты тогда сделаешь?

— Выпью, наверное, на радостях.

— А после?

— Не знаю.

— Молодой, я очень тебе благодарен за твою заботу обо мне и понимаю, что этот конверт достался тебе недёшево, но взять его не могу.

Разговаривая со мной, он так и не слез с подоконника, только ногой туда-сюда покачивал всё яростней и ожесточённей.

— И вообще, молодой, там может оказаться нечто, разобьющее все наши представления о мире, жизни, морали, ну я не знаю, вообще ВСЁ. Белое окажется чёрным, а чёрное — серым. Тебя это не пугает? А меня — очень. К таким открытиям надо подходить постепенно, хотя бы примерно представляя себе результат.

— Ты слишком заумно говоришь, Философ.

— Иначе не умею.

— Сдаётся мне, что ты просто боишься того, что может оказаться в конверте.

— Очень возможно, молодой, очень возможно. Признаюсь тебе, как родному: побыв на небесах и посмотрев на то, что происходит вокруг, пообщавшись с людьми, я вообще начал сомневаться в существовании каких бы то ни было истин или правд. Ну хорошо: мне боязно открывать этот конверт. Легче тебе стало?

Я молча повернулся и вышел от него. Беда с этими умниками! Всё им не то, всё им не так. Выкобеливается ещё…

Но тут я поймал себя на мысли, что и сам не хочу открывать этот конверт. Действительно, мало ли что. Как говорят живые: меньше знаешь — крепче спишь.

— Чёрт! — позвал я.

Появился торговец, воровато оглянулся по сторонам. В коридоре никого не было, кроме меня, пребывающего в нирване Учителя, да ещё Химика, смешавшего самогон со спиртом и теперь бледной тенью блуждавшего около душевой.

— Никотин, спиртное, наркотики, — предложил чёрт.

— Ничего не надо. На, забери.

Взгляд чёрта потускнел.

— Товар обмену и возврату не подлежит.

— Забирай, сволочуга, пока я тебе рога не посшибал! А плату оставь себе.

Чёрт тотчас же исчез с конвертом. Я подошёл к Учителю и попросил:

— Будь другом, подежурь ещё немного. Я скоро буду.

Безмолвный Учитель был согласен на всё. Я вышел из общежития, перехватил транспортного ангела, сбросил с его спины курьера из отдела покаяний, оседлал скакуна сам и помчался к чистилищу.

Дежуривший там ангел-вахтёр встретил меня без особого восторга. Я пообещал расквасить ему физиономию, если он сейчас же не доставит сюда мою девочку, и мне плевать, на процедурах она или на литургии.