Александр Афанасьев - Силовой вариант ч. 2(СИ)

Бек тяжело вздыхает.

— Да… придется, наверное…

Полковник пристально смотрит на него. Потом лицо его начинает медленно багроветь от гнева. Бек многозначительно обводит глазами кабинет поверху и прижимает палец к губам.

Игра продолжается…

Афганистан, Кабул

03 июля 1988 года

В Кабуле — для них ничего не изменилось. За исключением одного — денег. Если раньше деньги на оперативные расходы выделялись скупо — то теперь товарищ Бек перед отправкой даже лишнего, на его взгляд получил. Но… денег как и патронов много не бывает.

Товарищ Бек готовился выполнять разведывательно-диверсионную работу в капиталистических странах — и к оперативной разработке подозрительной группы военных он подошел примерно так же, как он подошел бы к работе в чужой и враждебной стране. Прежде всего — он легализовался сам и легализовал свою группу. Сам — как слесарь-сантехник совпосольства, группа — сдала аттестаты в Экран-2[29] и получила предписание прибыть в учебный центр сил специального назначения под Кабулом. Товарищ Бек знал там кое-кого — и за один и пять литра спирта, переправленных сюда в бутылках Московского завода шампанских вин — договорился с командиром центра, что он его людей сильно напрягать не будет и Бек сможет располагать ими в любое нужное ему время. Договорились так: группа двенадцать человек. Четверо ведут занятия, четверо помогают Беку, четверо отдыхают.

Затем товарищ Бек потратил часть из имеющихся у него денег, чтобы снять две виллы в разных районах города. Еще одну виллу он захватил самовольно и точно так же самовольно он захватил пустую квартиру в городке советников, которая никому не принадлежала. Возможно, эти точки потребуются в работе, а возможно — и нет.

Затем, на базаре он купил машину — вполне приличный Симург. Вторую машину — Ниву — ему продал коррумпированный сотрудник представительства Мосэнерго, которое занималось ремонтом системы энергоснабжения Кабула. По документам — она проходила как расстрелянная моджахедами, а на самом деле — была целехонька. Вероятно, энергетик поопасался бы продавать машину советскому — а вдруг стуканет в милицию или КГБ — но узкоглазый, бойко лопочущий на дари незнакомец с пачкой афганец подозрений не вызвал.

Самому Беку тоже полагалась машина и тоже белая Нива — но ее использовать в оперативной работе было нельзя и сам факт того, что ему сразу предложили машину — вызвал у него серьезные подозрения. Мало ли — вдруг прилепили маяк и это — игра противостоящей ему группировки. Потому он загнал эту машину на стоянку в советническом городке, неподалеку от захваченной им квартиры и решил, что воспользуется он ей только в крайнем случае.

Последним, что надо было купить — было оружие. У них было штатное — но штатным не со всех случаях модно было пользоваться. Поэтому товарищ Бек съездил на базар и у знакомых дельцов купил два АКМ, два АКМС, один АКС-74У, один АКС-74, один АК-74, два РПК, один ПК, одну М16. непонятно как тут оказавшуюся, две СВД и двенадцать пистолетов самых разных моделей. Двенадцать, а не тринадцать — потому что у него пистолет был, даже два. Оба внештатные, нигде не зарегистрированные и за ним не числящиеся. А автомат ему не был нужен. Все это оружие — он развез по тайникам, оборудованных на подготовленных им точках. Патроны к этому ко всему — он получил в достаточном количестве в учебном центре спецназначения, расплатившись еще двумя бутылками «шампанского».

Вдобавок — ему подфартило. Катаясь на такси по Кабулу, чтобы уяснить, что к чему, что теперь где, какие здания разрушены, какие нет, где проходы открыты, где нет, где советские посты, где афганские, кто и как патрулирует город — он натолкнулся на своего старого знакомого, которого учил в восемьдесят третьем во время второй своей спецкомандировки в Афганистан. Сейчас — бывший боец афганских коммандос, с военно-учетной специальностью «командир разведывательно-диверсионной группы» — гонял на такси по Кабулу. Он вышел на него совершенно случайно: катаясь по городу, он не брал машину на час, на два, тем более на весь день: ехал от точки до точки, выходил, прогуливался по окрестностям, потом брал другую машину и ехал дальше. И вот, у одного из базаров — сев в машину он услышал знакомый голос…

Сейчас, они с Салимом — сидели в его машине как раз у рынка, у того, где они встретились. И ждали человека…

Любое расследование надо с чего-то начинать. Бек просил, чтобы ему в группу выделили опытного оперативника-разыскника — но ему отказались. Теперь, ему приходилось вспоминать собственные, весьма невеликие навыки оперативно-розыскной работы, которые он приобрел в первые годы работы в КГБ — оперуполномоченным в сельском районе Киргизии. Эти навыки не были так уж бесполезны здесь — скорей наоборот. Оперативник, привыкший работать в больших городах, тем более в капстранах — здесь почувствовал бы себя совсем неуютно, ведь Кабул был чудовищно разросшейся деревней, кишлаком, даже то, что было построено городского здесь — в основном было разрушено несколько месяцев назад. А вот Беку — все здесь было привычно…

Он представлял противостоящую ему группу — а данные на нее были весьма скудную — как некую небольшую группу. Команду. Скорее всего — работающую давно, спаянную совместно пролитой кровью. Не своей, конечно же, чужой. Они понимают, что в случае раскрытия им всем светит вышка — так что завербовать кого-то — задача совершенно нереальная. Просто раскрутить на стук — тоже, даже и без протокола. Но у них — была одна уязвимая точка, по которой он и решил ударить. Дело в том, что такие группы должны иметь очень малую численность. С каждым лишним человеком возникает серьезная опасность того, что новый человек проговорится, раскается, просто допустит ошибку. И в то же время — масштабные операции — требуют привлечения большого числа людей. Вывод из этого может быть один: большинство используется втемную, они сами не понимают, что делают. В армии это легко: подай, принеси, пошел вон, исполнять твою мать, молча. Но о чем-то они должны догадываться, а кое-кого — должна мучить совесть. Вот из них как раз — и получатся отличные осведомители. Не агенты, для агентов надо немного ругой уровень внедрения — но рассказать компетентным органам, кто, куда и на чем летал, сколько там был, чего оттуда привез — в принципе, возможно…

Но это первый вариант. А второй…

Бек, как и всякий оперативник, имел два варианта работы. Даже… наверное три, получается. Первый — обычный, оперативный сбор информации, о чем сказано выше. Второй — используя информацию, полученную от доктора Бахи в Мазари-Шарифе, он намеревался обозначить свою активность и пугнуть подозреваемых. Пугнуть — способ, применявшийся еще СМЕРШем. Например — безо всяких оснований вызвать на допрос соседа подозреваемого, расспросить его о соседях и посмотреть — а что подозреваемый будет делать. Невиновному человеку пугаться нечего. А вот виновный — задергается, попытается выйти на сообщников, уничтожить улики, просто сбежать. Тут то его и брать можно.

Третий вариант — ложная цель. Бек намеревался раскрыть себя и дать понять, что его интересует совсем не то, что его интересует на самом деле. Не взрыв в Баграме, не возможное предательство — а незаконные действия резидентуры. Строительство тайной тюрьмы, хватание людей, даже подозреваемых, бессудное их содержание, пытки — все это чревато. Нет, приказ такой, конечно же, кто-то дал. Но дал его «на ухо». И эта группа, засевшая в местной резидентуре — понимает, что в случае чего начальство их же и подставит. Незаконные, больше похожие на методы латиноамериканских диктаторов, юаровских расистов и палачей — чреваты сроком, а то и вышкой. Если группа поймет, что на нее выходят, но выходят с другой стороны — она попробует заблокировать информацию. Вполне возможно — незаконными методами. И вот тут то — появится формальный повод для ареста. А когда человек в камере и неважно, по какому обвинению — считай, дело уже сделано…

Побочное поручение, мать твою…

— Идет — ровным голосом сказал Алим

Они увидели советского офицера — среднего роста, с короткими усиками, в старой, поношенной форме без знаков различия — так одеваются здесь советские офицеры, которые не хотят тратить деньги на одежду, копят валюту и чеки. В руке — он нес большую сумку, из нее торчала зелень. Настоящая, свежая, не такая чахлая как в московских магазинах…

— Он?

Алим попросил таксистов — и они на какое-то время свалили отсюда. Бывший диверсант среди кабульских бомбил был в авторитете.

— Он…

Майор госбезопасности — раздраженно огляделся. Было только одно такси, вдобавок на переднем сидении кто-то сидел. Будь другие — он никогда бы не сел в это. Но два года пребывания в Кабуле — притупили бдительность.