Анти-Горбачев-6 - Сергей Тамбовский

президент тем временем смешал в двух высоких стаканах содержимое этих бутылок и предложил один Бейкеру:

— Мой любимый коктейль ВВ — бренди плюс бенедиктин, будешь?

Госсекретарь осторожно принял из рук начальства этот высокий стакан и отхлебнул… внутри оказалась взрывоопасная смесь с мерзким вкусом. Но перечить высокому руководству было себе дороже, поэтому он сказал с осторожной улыбкой:

— Оригинальный вкус, босс… так мы продолжим?

Буш кивнул ему без слов, потому что был занят дегустацией своей порции.

— Так что я там не согласовал по этой… по Югославии? — спросил он, оторвавшись от коктейля.

— Русские предлагают не мешать им в урегулировании внутри-югославских конфликтов, а взамен обещают помощь по Саддаму Хуссейну…

— Тааак… — почесал голову Буш, — а что у нас с Саддамом? Что-то не так?

— С ним все не так, шеф, — признался Бейкер, — после окончания войны с Ираном, Саддам закусил, грубо говоря, удила и посчитал себя самой большой лягушкой в ближневосточном болоте…

— Он хочет напасть на Израиль?

— Боже упаси, — сразу открестился от такого сценария Бейкер, — до этого, вроде, пока не дошло. Его целями сейчас являются соседние страны Персидского залива — в первую очередь Кувейт, а во вторую и последующие очереди Эмираты с Катаром.

— И зачем Саддаму, например, Кувейт? — Буш допил свою дозу до дна и поставил стакан обратно в тумбочку, — что он с ним будет делать?

— Завоевывать, мистер Буш, — вздохнул Бейкер, — а потом использовать его нефтяные богатства в своих целях — в Кувейте сейчас добывают 2–2,5 миллиона баррелей в день, это сравнимо со всей иракской добычей.

— Да, это нехорошо, — Буш задумчиво побарабанил пальцами по столешнице и продолжил, — у нас же, кажется, хорошие отношения со всеми этими персидскими монархиями…

— Особенно с саудитами, — уточнил Бейкер, — оттуда мы получаем половину нашего нефтяного импорта. На них, я так думаю, у Саддама хватит ума не нападать, но Кувейт по данным нашей разведки это его цель номер один.

— И что предлагают русские в этом направлении?

— Не мешать нам разбираться с Саддамом, раз, а еще предоставить свои данные по вооружениям Ирака плюс какие-то непоименованные связи в Багдаде. Это два.

— Немало, немало… — погрузился в раздумья президент, — а что там, собственно, такого в Югославии происходит?

— Югославия же это большая федерация из отдельных республик, — отвечал Бейкер, — их там шесть штук плюс еще две автономии. Вот они сейчас по очереди объявляют независимость и хотят перекроить границы в свою пользу. Бывший руководитель этой страны Тито…

— Он же умер лет 8 назад?

— Правильно, босс, умер, но дело его живет — так вот, Тито провел эти границы очень произвольно, так что местами в Хорватии, например, имеются области, почти целиком состоящие из сербов. Плюс вопрос по Косову, на которое имеет виды соседняя Албания. Плюс Босния, в которой вообще намешан винегрет из разных наций и вероисповеданий. Так что обстановка в Югославии в ближайшие годы обещает стать очень горячей.

Глава 14

— Значит, обмен Югославии на Саддама, — задумчиво произнес Буш, одновременно смешивая вторую порцию коктейля, — это интересно… вот что мы сделаем, дорогой Джеймс…

Президент наконец закончил приготовление коктейля, госсекретарю не предложил, видя его прохладное отношение к этому напитку, отхлебнул добрую треть стакана и закончил свою мысль.

— Нет, я не согласен… Европа это Европа, а Саддам из дикой Азии нам гораздо менее интересен. Пусть русские предложат еще что-нибудь поинтереснее, тогда разговор получится.

— Так мне и передать Воронцову? — вежливо спросил Бейкер.

— Ну не прямо же так, — поморщился Буш, — ты же дипломат, значит, владеешь разными способами донести свое мнение косвенно, так? Вот и донеси мою мысль — одного Саддама Америке мало.

— Окей, босс, я все понял, — поднялся со своего места Бейкер, — я могу идти доносить эти мысли до русских?

— Конечно, — приветливо сделал ему ручкой Буш, — делай только то, что хочется — и тогда у тебя никогда не появится язва желудка.

Колонный зал Дома Союзов, окончание процесса

До вечера Рекунков успел допросить генерала Босова, который ничего нового для публики не сказал — повторил в принципе почти то же, что и Лебедь. А тут и конец дня подоспел, прокурор объявил перерыв до десяти ноль ноль завтрашнего дня, народ, пошумев, разошелся, подсудимых препроводили в Лефортово, а между Генеральным секретарем и прокурором произошел такой приватный разговор.

— Как думаете, созреет до завтра Щербицкий? — спросил Романов.

— Думаю, что да… — с некоторой задержкой ответил Рекунков, — он не такой твердокаменный, как Кунаев с Локтионовым.

— Тогда у нас будут трое оставшихся при старом мнении, — сказал Романов, — Кунаев, Лебедь и Локтионов, против двоих осознавших неправильность своего поведения, Алиева и Щербицкого. Босова пока оставляем за скоюками. В принципе вполне достаточно для общественного мнения… и прошу вас ни к кому высшую меру не применять — ладно?

— Конечно, — кивнул прокурор, — я и сам не большой сторонник крайних мер… 15 лет пусть посидят в Белом Лебеде, этого хватит чтобы осознать свое поведения до выхода на свободу.

— Если они доживут до этого, Кунаеву 77 лет, Босову 71…

На этом их разговор прекратился, Романов погрузился в свой лимузин, который доставил его на улицу Косыгина. Супруга встретила его в переднике и с поварешкой в руке.

— Смотрела я сегодня трансляцию, как же — очень интересно, — после чего сразу перешла к домашним делам, — борщ будешь?

— Конечно буду, — буркнул супруг, снимая пиджак и проходя на кухню, — чего спрашиваешь.

Утолив немного голод с помощью тарелки наваристого борща с обязательной стопкой Столичной сверху, он поинтересовался жизнью