Стрела в печень - Андрей Готлибович Шопперт

просто развалится. Был между первым и последним Царь-колоколом один промежуточный. Так-то несколько было, но судьба этого показательна. 130-тонный колокол подняли, и он, разрушив конструкцию, упал и несколько лет пролежал на земле. При этом не разбился при падении. Погиб колокол в 1701 году при пожаре. И Анна была тому свидетелем. Вот и решила потому отлить замену, да ещё и добавив в весе.

Главной же ошибкой было то, от чего открещивались все приглашаемые иностранные мастера. Нужно де полностью использовать металл старого колокола. Так нельзя, с каждой отливкой количество вредных примесей, в том числе и серы увеличивается, а ещё при отливке в печи кидают золото и серебро. Бытует на Руси мнение, что эти добавки улучшают звук. Серебряный звон. Это обман. И серебро, и золото ухудшают свойства бронзы. И звук тоже ухудшают.

Если брать медь и олово у пушкарей, как довесок, то почему не сделать ход конём. Оставить немного металла от колокола, ну, преемственность сохранить, взять максимально возможной количество свежей меди и олова, и добавить до двухсот тонн старыми пушками. Вероятность, что исходный сплав будет чище того, что получился у отца и сына Моториных огромна. По химическому анализу металла Царь-колокола определили в наше время, что в нём более полутоны серебра и почти сто кило золота. А в Царь пушке только следы этих металлов. А из лишнего металла, что остался от колокола старого с добавлением опять-таки свежей меди и олова отлить современные гаубицы. Скоро плыть Азов в зад вертать.

В Реале, насколько помнил Брехт эта отливка из-за проволочек всяких в Сенате и прочих коллегиях затянулась на четыре года. Это просто образец, как не надо делать. Брехт написал указ, а Анна Иоанновна его подписала. А в Указе написано, что министру обороны Брехту надлежит в течении полугода отлить колокол массой… «…чтоб в нём в отделке было десять тысяч пуд, а на литье того Колокола медь брать из Берг-Коллегии и из Монетной Конторы, где приличная к тому явится, а олово взять из Артиллерии, а припасы всякие покупать и работников нанимать настоящею ценою…». И приписка, а в случае чинения препятствий конфискация имущества и ссылка в Тару с чадами и домочадцами.

Так-то можно и без приписки, уж Бирон выбьет и медь, и олово, и работников из любой коллегии, но лучше потешить Государыню, что она суровая и…Государыня.

Первым делом досталось Семёновскому лейб-гвардии полку. Там же не только офицеры, есть и простые солдатики, бывшие в детстве и юности холопами. Им дали деревянные лопаты, спецодежду (Штаны и рубаху с лаптями) и вместо шагистики заставили возле Ивана Великого в Кремле рыть яму деть метров глубиной и десять в диаметре. В Реале долго копали и дорого. А тут — практически бесплатно. И очень быстро. Единственная задержка была в районе двух метров, там докопались до могилы. Может, немцев и ляхов хоронили во время Смуты, от голода померли, перезахоронили за стеной кремлёвской.

Не последовательно, а параллельно начали и четыре печи на пятьдесят тонн бронзы каждая возводить рядом с ямой. А как яму окончили, то те же солдатики включились в помощь печникам, в частности кирпичные желоба делали для стока металла в приёмную чашу.

И вот первого августа прибыл старший Моторин и доложил, что яма выкопана, модель готова, печи сложены и олово с медью получено, более того, старых пушек собрано в сумме на восемь тысяч пудов, лишку получилось бронзы.

— Лишку? А давай мы для царь-пушки отольём лафет. А то стоит на деревянном, как сирота. За державу обидно.

— Начинаем? Колокол-то, начинаем⁈ — закивал на всё согласный литеец.

— Козе понятно. Завтра буду в Москве и двор весь переедет.

— Не, Ваше Высокопревосходительство, завтра не надо. Завтра только формовать буду начинать, это неделя, потом сушка формы и стержня. Ещё неделя.

— Ты, на торопись, Иван Фёдорович. Как закончишь формовать и сушить, весть пошлёшь. Да, и заготовь длинных берёзовых жердей. Бронзу «дразнить» надо.

— Про то знаю. Вашество, а почему вы запретили серебро и золото в печи кидать, так же завсегда делали и дед мой и отец, когда колокола отливали?

Пришлось рассказать откуда эта ересь пошла. А пошло понятно с Европы. Ушлые литейщики колоколов придумали удивительный способ обогащения. Они распространяли слухи о серебряном звоне и предлагали населению города, для которого отливали колокол для красоты звучания приносить серебряные и золотые монеты, можно и украшения. Заливка всегда происходила при большом скоплении народа, практически весь город приходил посмотреть. И несли и монеты, и украшения. Их собирали в котёл красивый или в горшок, тоже разукрашенный, и когда метал был почти готов высыпали золото и серебро, собранное, в жерло печи. Народ видел это и ура кричал. Потом происходила заливка колокола, и горожане точно знали, что чудесный серебряный звон у их колокола именно оттого, что не поскупились они последнюю серебряную монетку отдали. И вот как красиво звучит. Есть и моя, мол, в том лепта.

На самом же деле литеец делал в жерле печи дополнительный ход, на время засыпки центральный перекрывался, а открывалась заслонка дополнительного и золото с серебром по этой трубе, пусть будет, ссыпалось в специальную ёмкость, никак не связанную с местом, где кипела в это время бронза. Потом, а печи ведь тогда были одноразовые, её ломали мастера, забирали втихаря «лишние» деньги и украшения и, помахав ручкой, довольным горожанам ехали в другой город.

Но это в продвинутой Европе. У нас вначале колокола лили тоже иностранцы и они завезли на Русь этот обман. Только русским колокольных дел мастерам, которые у них науку переняли, варяги не объяснили, что злато — серебро нужно в карман, а не в расплав. Так сотни лет на Руси и кидают серебро и золото в бронзу народ. И радуется серебряному звону этих колоколов. И только в двадцатом веке при помощи специальных исследований определили, что и золото и серебро ухудшают и механические свойства бронзы, она становится более хрупкой, и звучание тоже ухудшает. Чем меньше любых примесей в бронзе, тем чище звук и лучше механические свойства.

— Да не могёт того быть, а Чохов Андрей, когда свой «Лебедь» отливал, он моему деду про серебро обратное говорил. Что чем больше серебра, тем чище звук! — не поверил Моторин.

— И на Солнце бывают пятна. А, тьфу. Ну, его тоже варяги обманули. Мы ничего кидать в Царь-колокол не будем. Это приказ. Это не обсуждается.

Глава 11

Событие двадцать девятое

Генные селекционеры с гордостью сообщают, что вывели квадратные персики, груши и т. д. Это для того, чтобы было удобнее складировать, перевозить. Это выгодно. Да не изменить ли и форму человека, чтобы удобнее было набивать его в автобусы или еще куда?

Владимир Кутырёв

Третьим замечательным событием этого тёплого августовского дня стала полученная бандероль. Посылка? Контейнер целый. Пять телег. Если килограмм по пятьсот в каждой, то получается две с половиной тонны самого ценного груза, какой в этом времени можно себе представить. Злато? Фигня на постном масле. Ну, хотя, две с половиной тонны золота — это прилично. Вес червонцев золотых, которых начали чеканить на Московском монетном дворе с портретом Анны Иоанновны вместо цифр (наверное, единственная монета без обозначения номинала в мире), три с половиной грамма при диаметре примерно двадцать миллиметров, он специально по размеру и весу приближен к дукату. Так вот, если из двух с половиной тонн золото начеканить червонцев, то их получится около семисот тысяч. Это, как бы, годовой доход Российской империи сейчас. Не плохо. Но в телегах не золото. И ладно, намоем. Кость мамонтовая? Ну, тоже заказана, но пришла и не она. Чего же ещё ценного есть? Пушнина? Сорок сороков, две с половиной тонны мягкой рухляди — это мама не горюй сколько денег. Но и не соболя в телегах. Лакрица? И за ней послано? Должны привезти в горшках корни. Нужно попытаться посадить вдоль рек в Московской губернии и отправить в Поволжье. Может там и есть, но Брехт точно знал, что в Башкирии есть, туда и заказал. Нужно рассадить этот сорняк везде, где только возможно сейчас и потом организовать его распространение на весь юг России. А через