Андрей Посняков - Гладиатор: Тевтонский Лев. Золото галлов. Мятежники (сборник)

Ознакомительный фрагмент

– Наверное, потому, чтобы ты меня после выручил. Долг платежом красен!

– Интересное присловье. А ты умный!

– С чего ты так решил? – усмехнулся аспирант.

– Понял, что я тебя выручил. Оптий наш, да и все остальные, вовсе так не считают. Ты хоть представляешь, что такое гладиатор?

– Вполне.

– Ага-а-а-а… – Велит вдруг хитро прищурился. – Вот я тебя и раскрыл! Никакой ты не галл, даже языка галльского не знаешь. А кто ты – сказать?

– Ну, скажи, – заинтересовался Виталий.

Может, и сам он вовсе не то, что о себе думает? Если весь мир перевернулся вверх дном, то почему он должен остаться прежним аспирантом Замятиным? Вот сейчас ему скажут правду…

– Ты – беглый гладиатор, вот кто! – округлив глаза, прошептал Юний. – Таких, как ты, лет двадцать назад было много… Все слышали про Спартака! Ну, что смотришь? Только не говори, что я не угадал!

– Не скажу. Считай как хочешь.

– Поэтому мой приятель ланиста не пожалеет на тебя денег, как только испытает в бою. Оптий наш конечно же проиграет пари. Жаль, мой отец был его старым клиентом, а я вот подался в легионеры.

– Интересно, с чего?

– Не твое дело, раб!

Парень вдруг замкнулся и замедлил шаг: видать, испугался наболтать лишнего.

По пути отряд миновал несколько деревень, но близко к ним не подходил и рассмотреть их толком не удалось. К деревням, через поля, луга и рощицы, тянулись повертки, отходившие от главной дороги. Снова попались навстречу возы с сеном, потом дровосек с вязанкой дров за плечами, потом идущие с речки девчонки – русалочки с мокрыми волосами. Ишь, вырядились: туники до пят с вышивкой мелким бисером, красные ожерелья, браслеты. Мокрые волосы у некоторых украшены пышными венками из васильков и ромашек – кстати, очень мило! У одной на голове – серебряная сеточка. Тоже еще, модницы сельские. Легионеры конечно же снова не упустили случай позубоскалить: говорили девушкам разные глупости да ржали, как кони. Правда, руками волю не давали, вели себя вполне корректно и, можно сказать, дружелюбно.

И опять же, ни у кого – ни малейшей современной мелочи, кругом сплошной «фул аутент». Ни автомобиля, ни трактора, даже на велосипеде никто не проехал, все встречные-поперечные передвигались исключительно на телегах или верхом, причем Виталий на это особо обратил внимание, в охляпку, без стремян. Из одежды – ни джинсов, ни кроссовок, вообще ничего такого. Хоть бы лесовоз какой попался или, на худой конец, мужик со «Штилем» или «Хуксварной»! Хоть бы стекляшка бутылочная под ногами… С надеждой он вглядывался чуть ли не в каждый предмет, попадавшийся на глаза: повозку, человека, столб. Ведь те селения, что встречались по пути, лишь мелькали за полями, он их толком и не рассмотрел. Да неужели такие огромные пространства обрабатываются античными орудиями труда? Может, в селах-то есть тракторы, грузовики, всякие сеялки-веялки? При виде каждого встречного он вскидывал глаза: может, попадется парень в джинсах, девчонка в короткой юбочке, мужик с часами на руке? Или вон там что за столбы? С проводами? Виталий всматривался, вывернув голову, так что едва не споткнулся, но никаких проводов разглядеть так и не сумел. «Но ведь провода могли украсть!» – с маниакальным упорством утешал он себя, лишь бы отодвинуть кошмарную правду, которая подступала все ближе к сознанию. Украли да сдали в скупку, в глуши это запросто, ибо больше заработать не на чем.

Ну, допустим, – от скуки и безнадежности Виталий снова пускался в нелепые фантазии в попытке объяснить себе нелепую действительность, – как Васюкин организовал себе галльскую крепость, такой же любитель древности, только на порядок богаче, организовал в глуши целую римско-варварскую провинцию. Желает, дескать, воображать, будто он в Древнем Риме… Но как отучить сотни людей курить, носить очки, лечить зубы? Говорить по-русски и материться? Пить пиво и бросать мусор под ноги? Под гипнозом? С помощью какой-нибудь психоделической… тьфу, психотронной установки? Научная фантастика, да и только! А без фантастики это невозможно. Ни за какие деньги!

По сторонам, среди полей и рощиц, все чаще мелькали селения – хутора, деревни. Можно было бы, конечно, еще раз попытаться бежать: тщательно подготовиться, выбрать удобный момент. Рисковать здесь не стоило, ибо местные шутить не любят – запросто могут пустить вслед убегающему стрелу или швырнуть дротик. Попадут причем, гады. Бедная девчонка! Такая вот гнусная и нелепая смерть!

Итак, сегодня легионеры собрались ночевать на каком-то постоялом дворе. Пленников наверняка опять запрут в каком-нибудь амбаре – попробуй, выберись. И все же надо хоть попытаться… Куда он двинет дальше, Виталий пока не думал.

– Чего это ты там высматриваешь? – язвительно промолвил Юний. – Снова замыслил побег? И не надейся! Здесь уже наши места, где есть закон и римский порядок! – Юноша горделиво приосанился, будто сам и обеспечивал здесь торжество цивилизации.

А впрочем, почему нет – ведь он легионер, пусть и захудалый, опора великого Юлия Цезаря!

– В этих местах далеко не убежишь, – продолжал Юний. – Беглого выдаст любой крестьянин или пастух, нет смысла и пытаться.

– А тебя так волнует моя судьба?

– На твою судьбу мне плевать! – с показной подростковой циничностью скривился «защитник правопорядка». – Меня волнуют мои шестьдесят тысяч сестерциев. А потом еще жалованье за три месяца получу… – мечтательно добавил он. – Ух и погуляю же! В Нарбонне у меня много друзей – я же там родился и вырос. А для тебя стать гладиатором – не худшее, что может случиться! Да кому я это объясняю? Ты ведь уже был гладиатором. Кстати, хотел спросить – на каких аренах ты выступал? Может, я тебя уже видел? Не сражался ли ты в Медиолане два года назад? Не ты ли ранил Каррита Фракийца? А Гельветский Вепрь – не твой ли дружок? Что молчишь, а?

– Не знаю я никаких вепрей!

Аспирант пожал плечами, с тоской вспомнив собственный клуб «Галльский вепрь», который возглавил два года назад после отхода от дел Юры Энгуса. И так его поразил контраст между обычной жизнью, деятельностью и манерой поведения простой «реконской» братвы и тем, что он уже который день видел вокруг себя, что правда встала перед мысленным взором во весь рост. Не может все это происходить в двадцать первом веке! Не может!

– Что ж, не хочешь говорить – не надо. – Юний хитро прищурился. – А на постоялом дворе я, пожалуй, попрошу хозяина запереть тебя отдельно от всех. Чтоб не мутил народ! Ты ж такой, ты ж гладиатор.

– Да не гладиатор я! – отмахнулся Виталий.

– Ага! Рассказывай сказки. Как будто я с тобой не сражался.

Впереди в колонне послышался радостный гул – похоже, легионеры увидели наконец долгожданный постоялый двор. Да и вовремя – уже начинало смеркаться.

Вот и Виталий различил впереди строения – обширный двор, огороженный плетнем, крытые соломой мазанки. Все это напоминало типичный казацкий хутор где-нибудь на Дону или Кубани, но здесь, на севере, мазанки, плетень и соломенные крыши выглядели неуместно. На севере… если он в Нарбонской Галлии на самом деле находится, то есть во Франции!

– Добро пожаловать, славный центурион! – Выйдя в ворота, поклонился вислоусый добродушный толстяк. Ему бы шаровары и свитку вместо туники с сандалиями, и был бы настоящий казацкий «дядько».

– Салве, Бранит! – Оптий Марк Сульпиций спешился, бросив поводья подбежавшему чумазому мальчишке, тоже, кстати, не в джинсах или шортах, а в типичных галльских браках. – Говорят, легионеры великого Цезаря уже выпили у тебя все вино?

– Вино выпили, это правда. – «Дядько» виновато развел руками. – Заказал в Нарбонне дюжину амфор, так ведь пока их привезут! Зато наварил свежего пива и напек хлебов! Вам понравится, клянусь Бахусом и всеми богами лугов!

– Пиво, ну, что же, – улыбнулся оптий. – Сойдет и пиво, коль нету вина… Верно, Луций?

– Так точно, господин центурион!

– Ну-ну, не торопись, дружище тессарий, письменный приказ о моем назначении будет только в Нарбонне.

– А это значит, уже очень скоро, мой господин! – ухмыльнулся сержант.

– Да-а! – Проходя по просторному двору к распахнутым дверям приземистого строения, оптий покачал головой. – Все же приятно возвращаться в родные пенаты. Бранит, где нам разместить пленников?

– Женщин с детьми можно и в риге, хлеба уже давно высушили да обмолотили. – Хозяин постоялого двора обернулся, задумчиво подергал ус. – А мужчин запрем в амбаре, где обычно храню вино.

– Пленников вместе с вином?!

– Так вина-то нет, господин центурион, старое выпили, а новое еще не прибыло. Прошу, прошу, проходите… Вас, смотрю, много, места в гостевых покоях на всех не хватит, так что воины могут разбить шатры снаружи.

– Так и сделаем, любезный хозяин.