Константинополь-Босфорский - Алексей Николаевич Осадчий

России, не без нашей, кстати, помощи, заигрались в революцию? Как бы по Антанте этот хаос рикошетом не ударил.

— Что такое, Витенька? — Порохов радостно разулыбался, изображая доброго дедушку, без пяти минут маразматика, с которого взятки гладки.

— За годы войны Российская армия поимела почти полтора миллиона дезертиров. И эта цифра за два «революционных» месяца самое малое удвоилась. Кто воевать будет с тевтонами? Фронт не рухнул лишь потому, что у Австро-Венгрии точь такие же проблемы, а немцы пока не атакуют, ждут что вскоре сами разбегутся доблестные русские воины.

— Так и разбегутся, нам то, что за беда? Пойми, Виктор, мы хоть по крови и русские, но не российские. Что там случится, дойдёт ли немец до Пскова или даже до Петербурга — наплевать и растереть.

— Германия, воспользовавшись ослаблением противника, запросто проведёт наступление и захватит огромные запасы вооружения и продовольствия, сосредоточенные на армейских складах. Это здорово затянет войну, Георгий Георгиевич, увеличит число жертв. Наших, русотихоокеанцев гораздо больше погибнет.

— Николашка, гад, докомандовался. Имея такие ресурсы, всё спустил. То Турцию аки «больного человека Европы» сотню лет готовились расчленить, то империю Габсбургов лоскутной именовали. Ну да, вот-вот Венгрия выделится, Чехия, Словакия и пшик один от Австро-Венгрии останется. Так ведь и Российская империя запросто разделится на «дольки», что тот апельсин. Слыхал о созыве во Владивостоке съезда по провозглашению «Дальневосточной республики»?

— Так повязали жандармы тех делегатов, не срослось у сепаратистов.

— Гм, ну и жаргон у тебя, Витя, — подозрительно сморщился посол, — портовый, не портовый, никак не пойму. Сегодня не получилось, а через месяц, через полгода, когда немчура основательно ударит, тогда на окраинах империи заполыхает.

— Во Владике не без нашей помощи начнётся? А не боитесь, что японцы перехватят инициативу? Их флот вон какой.

— Что-нибудь да придумаем. Лучше скажи, есть шансы у Эссена прорваться в Мраморное море при нынешнем бардаке?

— Да запросто. Если поставить такую цель и пойти напролом, сметая батареи на Босфоре, высадить пару дивизий на европейском и азиатском берегах, корректировать огонь с аэростатов, — можно добиться успеха. Другое дело, откуда сейчас у Николая Оттовича возьмётся стрелковый корпус, обученный десантированию. Генерал Путинцев рвётся в Верховные Главнокомандующие, ему не до Царьграда сейчас, о Петербурге думает Юрий Сергеевич.

— А знаешь, — радостно оскалился Порохов, — ведь во многом твоя шуточка про фельдмаршальский жезл для царя-полковника, мнительного Путинцева перетянула в стан заговорщиков.

— Не понял, Георгий Георгиевич.

— Святая простота! Помнишь ты с Николашкой беседовал и совет дал стать царю фельдмаршалом, чином превзойти генералов, дескать главковерх-полковник не внушает должного уважения армеутам…

— Было дело, не отказываюсь.

— Вот и Коля Второй начал прикидывать, одному то стыдновато в фельдмаршалы лезть, надо на пару с лучшим комфронта, то бишь с Путинцевым. Обнадёжили генерала, а потом отложили чинопроизводство, великие княжны ангиной вроде как заболели. И не получил командующий Юго-Западным фронтомзаветный жезл. И когда Рузский царя арестовал, Путинцев отбил телеграмму, что считает отречение необходимым условием для успешного завершения войны.

— Ёпрст! Как всё закручено!

— Пойми, адмирал. Со вступлением в войну Америки, поражение Германии лишь дело времени. Это пока армия САСШ считается необстрелянной и слабой. Но подвезут янки артиллерию, снаряды, тысячи пулемётов — любую оборону проломят заокеанские вояки. И немцы не дураки, понимают, выравнивать начали фронт, уже думают как посильнее вымотать врага, как с наименьшими потерями отойти на «Линию Зигфрида» на границе и там уже стоять насмерть. Не станет немчура более на Западном фронте наступать. А вот на разваливающемся Восточном — запросто. И Финляндия, заявившая о независимости, — то первая ласточка. Украина, Польша. Ну ладно, Польша пока под немцами. Но после заключения мира обязательно появится на карте Европы польское государство! И если империя распадается, надо не зевать, подбирать, что плохо лежит. Во Владивостоке и Петропавловске-Камчатском сильные наши миссии работают, если не будет центральной власти в Питере, попросится Дальний Восток под державную руку Николая Константиновича!

— Однако, планы наполеоновские.

— Много понимаешь, мальчишка. Ты пешком под стол ходил, когда мы с Василием Ивановичем те планы строили. Жаль, не дожил твой почтенный родитель. Однако, собирайся в Севастополь. С Эссеном и Семёновым накоротке сошёлся, будешь наблюдателем от Русского Тихоокеанского Королевства за проведением исторической операции по штурму Проливов.

— А если не состоится штурм?

— Так и слава Богу, Витя! И слава Богу! Через Дарданеллы рано или поздно союзная эскадра «прогрызётся», у турок просто снарядов не хватит, да и какая война, когда Австро-Венгрия, считай развалилась. А против покачнувшейся России османы до последнего стоять будут, вот увидишь! Всё, поезжай на Чёрное море. На Балтике ничего интересного не случится, немчура готовится к решающему сражению за овладение морем с Королевским Флотом, отвлекать кораблики в Финский залив не станут. Да и тебе лучше подалее от Петербурга побыть, ступай, дипломат-головорез. Хе-хе…

Оставалось только кивнуть пристыжено и выйти. Дёрнул же чёрт первого апреля с лейтенантом Антоном Васильевым зайти в кафе недалече от казарм Преображенского полка. Дивные булочки и чудесный кофе, самое-то для лёгкого перекуса. Хозяйка, обрусевшая немка, из Магды превратившаяся в Марью, вела дело одна, мужа убили в четырнадцатом, во время «патриотического погрома». В кофейне как назло заседала компания из трёх преображенцев и двух офицеров Атаманского полка, обсуждавшая, само собой, будущее России. Хотя мы и были в штатском (чтоб с солдатнёй пьяной на улицах не цепляться) Антона узнали. Год назад Васильев счастливо женился, как оказалось, уведя девушку у блестящего гвардейца. И надо же — какая встреча.

— А, островитяне, — язвительно поприветствовал нас отвергнутый Дарьей Некрасовой (ныне Васильевой) капитан, — а отчего в штатском, боитесь?

— Чего же бояться в столице союзников? — вопросом на вопрос, только так.

— Ах, союзников, — неожиданно вскинулся от стола сотник-атаманец, — сволочи! Государя императора такие союзники немцам продали! Ненавижу!

Собутыльники начали утихомиривать буяна. Странно, вроде и не пьян казачок, но на взводе. И невероятно похож на одного неприятного персонажа из первой жизни. Тот тип был на два года старше, килограмм на десять тяжелее и всё время провоцировал, искал повод к драке, давил морально. Ах, как славно после летних каникул между восьмым и девятым классом я оторвался, расколотив хлебальник не ожидавшему отпора амбалу, оказавшемуся мастером лишь повыёживаться, а держать удар не мог, культурист хренов, сразу сдулся. Да, в хлам тогда Валерика ушатал, как приятно вспомнить…

— Мрази, гниды — не унимался сотник, — если бы не война, к барьеру поставить сволочей. А так сбежите, трусы, отговоритесь паспортами дипломатическими!

И тут меня переклинило. Как тогда, в юности. Народ в кафе испуганно жался к выходу, преображенцы придерживали разошедшегося атаманца, вполсилы,