Дроны над Курской дугой - Алексей Андров

— Мы хотели предоставить вам полные результаты, мой фюрер, — твёрдо ответил Йодль. — Первая волна атаки русских аппаратов была успешно отбита. Наши танки практически не пострадали. Мы уверены, что сможем эффективно прикрыть наступающие части.

Гитлер задумчиво посмотрел на разложенную карту, затем на мгновение замолчал. Все присутствующие, затаив дыхание, ждали его слов.

— Оборона русских под Прохоровкой должна пасть, — наконец, произнёс он глухо, но решительно. — Это ключ ко всему наступлению на Курск. Я не потерплю больше никаких сбоев.

— Мы сделаем всё возможное и невозможное, мой фюрер, — заверил Кейтель.

Гитлер кивнул, снова посмотрев на Йодля:

— Если русские аппараты снова прорвутся, последствия понесёте лично вы. Не будет никаких оправданий, ясно?

— Так точно, мой фюрер! — одновременно произнесли Йодль и Кейтель.

Гитлер резко повернулся и быстрым шагом направился к выходу, сопровождаемый напряжёнными взглядами своих генералов.

Когда дверь за фюрером закрылась, в комнате ещё долго сохранялась напряжённая тишина. Первым её нарушил Канарис, который, переглянувшись с Йодлем, тихо произнёс:

— Нам нужно немедленно активизировать агентуру и выяснить, откуда русские берут эти разработки. Мы должны уничтожить источник.

— Совершенно согласен, — отозвался Йодль, — и чем быстрее, тем лучше. Но я думаю, что на результат летнего наступления операции Абвера уже не повлияют.

Генералы медленно начали расходиться, неся с собой тяжесть ответственности за исход битвы, от которой зависела судьба всей Германии.

* * *

Солнце медленно садилось за горизонт, окутывая багровым светом позиции советских войск под Прохоровкой. На передовой линии шли последние приготовления. Танкисты и артиллеристы с тревожной сосредоточенностью проверяли орудия и технику.

В командном блиндаже, скрытом в густых зарослях у небольшого оврага, собрались генералы Николай Ватутин и Павел Ротмистров, напряжённо обсуждая диспозицию сил.

— Павел Алексеевич, немцы явно намерены прорваться здесь, через Прохоровку. У нас нет права на ошибку, — голос Ватутина звучал резко, но уверенно.

— Да, Николай Фёдорович, — ответил Ротмистров, — 5-я гвардейская танковая армия заняла позиции. Артиллерия прикроет левый фланг. Танки выстроены в засаде — пусть немцы зайдут поглубже, а затем мы дадим им бой.

Ватутин кивнул, задумчиво глядя на карту:

— Главное, чтобы разведка сработала вовремя. Нам нужно знать точное место главного удара.

В это время в командный пункт вошёл Громов. На лице инженера была заметна усталость, но взгляд оставался твёрдым. Генералы посмотрели на инженера, ожидая доклада.

— Товарищи генералы, — начал он, — вы знаете, ситуация сложная. Немцы внедрили мобильные группы РЭБ и защитные сетки на танках. Наши беспилотники несут серьёзные потери. Но мы работаем над усилением зарядов и совершенствуем системы наведения.

Ватутин внимательно посмотрел на Громова:

— Алексей Андреевич, мы рассчитываем на ваши аппараты. Нам нужна точечная разведка и хотя бы несколько эффективных ударов по их головным танкам.

Громов спокойно ответил:

— Всё будет сделано, товарищ генерал. Сегодня ночью мы проверим новые модификации. Завтра утром аппараты смогут подняться в небо.

Ночь прошла в непрерывной работе. На фронтовом аэродроме техники в свете фонарей устанавливались новые мощные боеголовки на дроны. Инженеры перепроверяли систему навигации и улучшенные приборы связи, предназначенные для преодоления немецких помех.

— Проверьте ещё раз все контакты! — отдавал распоряжения Громов, переходя от аппарата к аппарату. — Нам нельзя потерять ни одного дрона впустую.

Утром, перед рассветом, он снова стоял рядом с генералом Ротмистровым, наблюдая, как беспилотники один за другим поднимаются в сероватое небо, скрываясь в утреннем тумане.

— Ну что, Алексей Андреевич, теперь дело за вашими «птицами». Удастся ли пробить немецкую защиту? — спросил Ротмистров, прикуривая папиросу.

— Должны пробить, Павел Алексеевич, — уверенно ответил Громов. — Мы изменили алгоритм работы систем наведения и усилили заряды. Главное, чтобы хватило времени на обнаружение целей.

Ватутин, стоя чуть в стороне, задумчиво произнёс:

— Сейчас решается судьба не только Прохоровки, но и всего Курского выступа. Если немцы прорвутся здесь, последствия могут быть катастрофическими.

Наступило напряжённое молчание. Лишь гул моторов беспилотников, удаляющихся в направлении противника, нарушал тишину рассветного утра. Солдаты и офицеры знали: битва, к которой готовились все эти месяцы, начнётся уже скоро. Каждый понимал, что от предстоящих часов зависит многое — не только успех операции, но и исход всей войны.

Громов внимательно следил за дисплеем приёмника, на котором мелькали первые кадры с камер разведывательных беспилотников. Немецкие позиции отчётливо просматривались, и он с облегчением заметил, что новые системы успешно преодолевают радиопомехи.

— Товарищ генерал, у нас первые данные, — Громов повернулся к Ротмистрову. — Немцы сосредоточили крупную танковую группу прямо напротив нас. Вижу «Тигры», «Пантеры», несколько самоходок и мобильные группы РЭБ.

Ротмистров нахмурился:

— Отлично, Алексей Андреевич. Немцы идут ва-банк. Ну что ж, встретим их достойно.

Ватутин твёрдо сжал кулаки, глядя вдаль:

— Пусть приходят. Мы готовы.

* * *

Утренний туман тяжёлой серой вуалью окутал равнины вокруг Красного Октября. Воздух наполнился глухим, нарастающим гулом моторов, словно огромная железная волна медленно накатывала на советские позиции.

— «Пантеры» вперёд, держать строй! — отчётливо звучал голос командира 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» в радионаушниках танкистов.

Десятки танков, с установленными защитными сетками, медленно, но неумолимо ползли вперёд. Гусеницы с грохотом молотили землю, перемешивая грязь и траву в однородную массу. За танками двигались самоходные орудия «Фердинанд», похожие на хищных зверей, притаившихся за бронированными щитами.

На советской стороне командиры 5-й гвардейской танковой армии внимательно следили за приближением противника через бинокли. Генерал Ротмистров, стоя возле броневика, негромко сказал:

— Огонь открывать только по команде. Подпустим их поближе.

— Вас понял, товарищ генерал! — ответил молодой офицер, нервно сжимая рацию.

Тем временем в воздухе появились первые ударные беспилотники. Они быстро приближались к немецким позициям, удерживая минимальную высоту.

— Наблюдаю цели, — доложил оператор дрона, внимательно следя за экраном монитора.

— Держи курс, — ответил Громов, стоя рядом и изучая видеотрансляцию.

Но неожиданно сигнал с одного из аппаратов пропал. Затем ещё с одного. На экране были видны вспышки выстрелов с земли.

— Что происходит? — резко спросил Громов.

— Похоже, немцы нас ждали, — растерянно ответил оператор. — Сбивают!

Громов сжал кулаки, наблюдая за гибелью очередного дрона, который взорвался в воздухе, зацепившись за стальные сети, установленные на башнях танков.

На земле, среди немецких танков, бойцы спецотрядов ликовали.

— Отличная работа, господа! — кричал лейтенант СС, сжимая дробовик. — Русские птицы сегодня не полетают!

В этот момент в рядах советских войск прозвучала команда на открытие огня. Танковые пушки загрохотали одновременно, создавая непрерывный шумовой вал.

Советские Т-34 и СУ-152 врывались в бой с отчаянной решимостью. Тяжёлые снаряды били по броне немецких «Тигров» и «Пантер», но многие попадания не пробивали их толстой брони.

— Вот это броня у фашистов! — крикнул механик-водитель одного из Т-34, стараясь маневрировать среди падающих