Калгари 88. Том 10 - Arladaar

спортивную куртку. Зная, что предстоит долгая дорога, не стала сковывать себя дорогой красивой одеждой, за которую придётся переживать и которую постоянно будешь стремиться не помять и не замарать. Так что вид у неё сейчас был самый обычный.

— Ладно, время уже к вечеру, пойдёмте до дома, — предложила бабушка и показала на стоявший у автостанции коричневый УАЗик с надписью «Совхоз 'Красный партизан». Похоже, для того чтобы встретить дорогих гостей, бабушка привлекла так называемый административный ресурс, приехав на служебной машине, на которой она ездила как директор совхоза.

— Ух ты, так вы сами и машину водите? — с удивлением спросила Арина, увидев, как бабушка уверенно садится за руль и заводит УАЗик.

— Лётчице, и чтобы этой тарантайкой не уметь управлять? — рассмеялась бабушка и, крутнув руль, медленно отъехала от автобусной станции. — Сама… Всё сама. Иногда, если ехать далеко, беру из шоферов кого-нибудь, а здесь-то, по деревне и по полям, сама езжу. Сейчас из райцентра до деревни вам повезу.

Впрочем, ехать было недолго. Через 30 минут довольно неспешной езды по узкой асфальтовой дороге машина доехала до села Бутка и подкатила к большому бревенчатому дому, выглядевшему как картинка: ставни, стропила, веранду, калитку и местами забор украшала богато и ярко расписанная искусная резьба, настоящее произведение искусства русского деревянного зодчества. На доме рядом с дверью выделялась большая красная жестяная звезда, прибитая местными тимуровцами, знак того, что здесь живёт ветеран Великой Отечественной войны, который нуждается в помощи. Арина, конечно же, таких частностей не знала, поэтому хотела спросить у бабушки о происхождении звезды, но вовремя сообразила, что её вопрос выглядел бы очень странным. Настоящая Люська наверняка знала, что значит эта звезда, да и сама Арина подспудно догадалась, что это связано с войной и ветеранством Антонины Никифоровны.

— Вот и приехали, — радостно сказала бабушка, остановив машину у калитки. — Заходите, мои дорогие.

Арине всегда было очень любопытно, где живёт бабушка и как выглядит родной дом Дарьи Леонидовны. Она иногда просто поражалась и не верила, что её мама раньше жила в деревне и только потом переехала в город, при этом закончила институт в Свердловске и стала работать бухгалтером в заводоуправлении Уралвагонзавода. Дарья Леонидовна нисколько не походила на деревенскую женщину. Интеллигентными манерами, эстетичным поведением, вежливостью, умом она скорее напоминала потомственную интеллигенцию, из семьи врачей или учителей. И вот теперь предстояло узнать, где же корни её достоинств. Начинать изучение корней Люськи Хмельницкой следовало с дома, где родилась и где жила её мама.

А дом выглядел прекрасно. Старый, но крепкий, сложенный из больших брёвен, опирающихся на массивный высокий фундамент. Доим был крытый железом, по городскому. Он смотрелся символом крепости и надёжности. Окружала его крепкая деревянная ограда, украшенная искусной резьбой. За оградой сразу же начинался ухоженный палисадник, в котором сейчас только начинали проклёвываться первые побеги цветов. Но земля в палисаднике уже была вскопана и разборонована. От калитки вела мощёная камнем дорожка прямо к крыльцу, к веранде, опоясанной рамами из наборного остекления, складывающегося в круглые узоры. Делали же раньше!

Хозяйственных построек было мало. Чуть поодаль от дома виднелась баня, относительно недавно сложенная из бруса. Чуть поближе — дровяник, углярка и летняя кухня. В углу усадьбы виднелся деревянный нужник. Арина с подозрением посмотрела на него. «Офигеть, мраки. Все удобства на улице. Так живот скрутит посреди ночи, и побежишь на улицу. Да вы издеваетесь???».

Арина помнила себя маленькой и в раннем подростковом возрасте, когда они ездили на Урал, в гости к Оксане Ивановне, бабушке. Неведомо как, но она, сейчас, в 1986 году, абсолютно городской житель, бухгалтер-экономист Уралвагозавода, в нулевые-десятые годы уже была фермером. Имела большой современный дом, пару иномарок с одним джипом, трактор, грузовик и несколько рабочих. Разводила и продавала лошадей, держала конюшню. Дом, хоть и в сельской местности, был полностью автономным: отопление, горячая и холодная вода, баня, душ, канализация, всё было. Когда ездили к друзьям отца на дачу близ Иженска, тоже самое. Все удобства в доме. Здесь же… Дремучий век какой-то!

— Проходите, гости дорогие, чего встали, первый раз что-ли увидели тут всё? — Антонина Никифоровна показала на красивую наборную дверь из обожжённой вагонки.

На просторной веранде стоял стол со стульями, крытые чехлами, за которыми обедали в летнее время года, и несколько шкафов с посудой и кухонными принадлежностями. Из веранды красивые двери вели в избу. Даже сейчас, вечером, в ней было довольно жарко натоплено и аппетитно пахло жареной картошкой с мясом.

— Вы уж извиняйте, — слегка виновато улыбнулась Антонина Никифоровна. — Мы тут привыкли в тепле жить, рассчитываем только на себя. Но хотим новую котельную в совхозе построить и отапливать не только коровники и помещения, но и в дома к людям тепло и воду провести. Всё это запланировано на период с 1986 по 1992 год. Не знаю уж… Справимся, или нет, но нужно постараться.

Обстановка в доме Антонины Никифоровны поразительно сочетала в себе старину и в то же время модерн. Пол в доме был сделан из громадных широких старинных досок, идеально подогнанных друг к другу и крашенных блестящей коричневой масляной краской. Доски были такие крепкие, что не скрипели, хоть бегай, хоть прыгай по ним. На полу лежали не только дорогие магазинные паласы, но и самотканные дорожки и круглые вязаные половики, которые продавали шабашники на рынках. Мебель была как старинная, чуть ли не ручной работы, так и вполне современная, которая была дефицитом и явно раздобыта по блату.

В доме оказалось три комнаты. Сначала дверь с веранды вела в одну из них, небольшую комнату, которая служила как прихожка и одновременно комната для хранения припасов. В этой комнате стояли холодильник, тумбочка с с газовой плиткой и красным баллоном сбоку, висели несколько полок с сухими продуктами и специями. В полу был сделан лаз, сейчас закрытый дверцей, ведущий в так называемый подпол, в котором хранились картошка и соленья-варенья. Налево был вход в кухню, где стояла печка, сейчас источавшая приятное тепло, чуть в стороне от печки, напротив окна, стол, на котором разделывали продукты, рядом со столом раковина, с рукомойником, водопроводным краном и несколькими полотенцами.

По всему видно, что в доме была только холодная вода, да и та нерегулярно, скорее всего, только летом, когда её можно накачать в какую-то ёмкость. Рядом с краном к стене прибит обычный пластиковый рукомойник, воду в который наливали эмалированным ковшиком из большого эмалированного бачка,