Вторжение - Иван Валерьевич Оченков

Кстати, об обществе. Первым номером, разумеется, был ваш покорный слуга. По правую руку, помня о моей флотской принадлежности, усадили моряков, во главе с Корниловым, а вот по левую рядком пристроились генералы во главе со светлейшим князем Меншиковым. Признаться, сначала я не придал этому особого значения. В конце концов, субординацию никто не отменял, а после меня в здешних местах именно он старший по чину и должности.

И все бы ничего, но в какой-то момент безмятежная физиономия Александра Сергеевича стала меня раздражать. Он ел, пил, иногда шутил, причем шутки его были как обычно едкими, а в моей груди понемногу разгоралась злость. Наконец, когда он позволил себе с иронией отозваться о попадании сигнальной ракеты во вражеский корабль, терпение кончилось.

— Посмотрите, господа, — опрокинув очередную рюмку водки, заметил я. — Как живо рассказывает наш князь о морских сражениях! Можно подумать, что он в них неоднократно участвовал…

— В морских не приходилось, — невозмутимо парировал Меншиков, намекая на свой более чем впечатляющий послужной список [1]. — Разве что десант на Анапу, но…

— Что ж в нынешней компании не попробовал? Враг вот он, флот под рукой!

— Уступаю эту честь вашему императорскому высочеству! — учтиво поклонился лукавый царедворец, вызвав одобрительные усмешки своих сторонников.

— Пойдем-ка, перекурим?

Игнорировать приглашение великого князя Меншиков не посмел и вскоре мы оказались в специально отведенной для этого занятия комнате.

— Александр Сергеевич, — начал я как только закрылась дверь. — Ты в Петербург скоро отбудешь?

— Прошу прощения, Константин Николаевич, но предпочту немного задержаться.

— Что так?

— Видите ли, после нашей давешней беседы, я отправил гонца в Симферополь, чтобы послать телеграмму его величеству. И уже сегодня утром получил ответ. Государь не только не возражает против моего присутствия в войсках, но и настаивает, чтобы я сохранил командование всеми сухопутными силами. Разумеется, под верховным началом вашего императорского высочества!

— Вот значит, как…

— Не печальтесь так, Константин Николаевич, — с деланным сочувствием вздохнул князь. — Вы еще молоды и много не знаете. Признаю, Балтийский флот под вашим руководством добился замечательных побед, а нынешняя диверсия против союзников со всей очевидностью показала, что эти успехи не были случайностью. Однако же, хочу заметить, что командование армией требует совсем иных навыков и знаний. Скажу более, нужен опыт!

— Это все?

— Увы, нет. Получив телеграмму государя, я переговорил со всеми генералами Южной армии и заручился их полной поддержкой. Поймите меня правильно, — добавил он примирительным тоном. — Я вовсе не ищу личных выгод, а руководствуюсь исключительно интересами дела!

— Да неужели?

— Я уже стар, ваше высочество. Шутка ли, почти пятьдесят лет в строю. Дайте мне закончить свое служение большой победой. После этого я уйду на покой, а слава… славы на всех хватит!

[1] Меншиков принимал участие в Русско-Турецкой войне 1806–1812 годов. Отечественной войне и Заграничных походах, где зарекомендовал себя храбрым и знающим офицером. Во время Турецкой компании 1828–1829 годов командовал десантом при взятии Анапы и тяжело ранен при осаде Варны.

Глава 9

Я календарь переверну и снова третье сентября… — навязчиво крутилось в голове, глядя на стоящую перед входом в Севастопольскую бухту английскую эскадру. Судя по всему, наш ночной налет привел Дандаса в бешенство и теперь он жаждал крови. Причем настолько, что привел все корабли под флагом святого Георга. Но и только, а это значит, что французы и турки сейчас высаживаются в Евпатории или еще где-нибудь на побережье.

Главные силы наших противников — два парусно-винтовых линейных корабля 90-пушечный «Агамемнон» — первый британский паровой линкор специальной постройки и 70-пушечный «Сан Парэй». В отличие от первого, он был заложен как чистый парусник еще в 1845 году и провел на стапеле более шести лет, пока лорды решали, какой корабль им нужен. В конце концов, паровую машину на нем поставили, но по своим тактико-техническим данным он мало отличался от «блокшипов», с которыми нам довелось иметь дело на Балтике. Такой же тихоходный и для своих размеров слабовооруженный.

За ними парусники 120-пушечного ранга [1] «Британия», «Трафальгар», «Куин», 90-пушечные «Родней», «Альбион», «Лондон» и более мелкие «Вендженс» и «Беллерфон». Всего десять вымпелов, идущих под парусами, что, в общем логично. Отдельную колонну из двух линкоров не составить, тем более что один из них, мягко говоря, довольно тихоходен.

Командовал британской эскадрой вице-адмирал Джеймс Уитли Дандас, державший свой флаг на «Британии» и младший флагман контр-адмирал Эдмунд Лайонс на «Агамемноне». Фрегаты и прочая мелочь держались в стороне.

Им противостояла великолепная четверка самых больших и мощных линейных кораблей Черноморского флота. Впереди «Париж» под флагом контр-адмирала Федора Новосильского и названный в честь вашего покорного слуги «Великий князь Константин» затем «Три Святителя», «Двенадцать апостолов». Первые два новейшей постройки и активные участники Синопской баталии. Остальные более старые, но перед войной прошли тимберовку и вполне боеспособны. На всех не менее 120 орудий разного калибра, включая 28 — 68-фунтовых на нижнем деке.

Их поддерживают семь 84-пушечных кораблей под началом вице-адмирала Павла Нахимова. Его бессменный флагман — «Императрица Мария», затем «Храбрый», «Чесма», «Гавриил», «Ягудиил», «Ростислав» и «Святослав». Эти гораздо слабее, 68-фунтовок на них от четырех до восьми штук, а на некоторых нет вовсе.

Общее руководство эскадрой возложено на Корнилова, снова поднявшего свой флаг на «Владимире». Шесть пароходо-фрегатов под его непосредственным началом держаться чуть поодаль от главных сил готовые в любую минуту прийти на помощь, чтобы поддержать огнем или помочь с маневром.

На первый взгляд такое распределение флагманов может вызвать удивление, но… Дело в том, что самый опытный и авторитетный адмирал на Черноморском флоте — Нахимов совершенно не рвался в бой. Судя по всему, он вообще считал противостояние англичанам на море делом безнадежным и сделал все, чтобы отговорить нас с Корниловым от предстоящего боя.

— Не лучше ли встретить врага-с на сухопутных позициях? — с жаром говорил он. — Пусть количество наших войск в Крыму невелико, но мы всегда можем усилить-с оборону артиллерией и личным составом с кораблей. Когда же союзники увязнут в укреплениях, с севера подойдут-с свежие силы Дунайской армии и сбросят противника в море!

— Отличный план, господа — скривился я. — Пусть армия воюет, а мы будем прохлаждаться! И вообще, зачем нам корабли, если мы боимся сойтись с противником борт о борт, если это, конечно,