Держава - Олег Валентинович Ковальчук

— Орденом? — нахмурил я царское чело, обдумывая — каким орденом следует наградить посла? Ордена «Дружбы», что вручают иностранцам, здесь нет. Станислав?

— Орден — слишком много, — улыбнулась княгиня, — подарите ему перстень с вашим вензелем. Ему будет очень приятно, — сказала Ольга Николаевна и спохватилась. — Ах, у вас же еще нет своего наградного перстня. Тогда пообещайте его прислать после коронации.

— А мне нужен наградной перстень?

— И перстень нужен, и часы, — принялась перечислять Ольга Николаевна. —Можете заказать портсигары и радиоприемники с гравировкой.

И впрямь. Что-то я это упустил из вида. Зачем одаривать всех подданных орденами, если можно подарить часы, бьющие «Боже царя храни!»? Так ведь дешевле. Орденом наградил — приходится ежемесячно деньги кавалеру платить, а тут, почти даром. Тогда надо ещё фаянсовых кружек заказать со своей физиономией. Тарелок ещё. Дешевле обойдется. А можно — настенный календарь с портретом Александра Романова, четвертого по счету. Карандаши там, блокноты.

Похоже, увлекся. Но кто-нибудь да озаботится подобными сувенирами и без меня.

— Ольга Николаевна, не хотите стать консультантом при моей особе? — поинтересовался я. — Есть столько вещей, о которых я представления не имею…

— Я догадываюсь, — хмыкнула великая княгиня. — Считайте, что я уже стала вашим консультантом. Готова даже поработать без жалованья. Вы только официально включите меня в комиссию по подготовке коронации.

— В комиссию включу сегодня же. А что без жалованья — это прекрасно, — кивнул я. — Не стоит вводить государство в лишние расходы.

— М-да, какой экономный государь у нас будет, — протянула великая княгиня, а потом сообщила. — Вообще-то, ваше величество, я у вас ещё и по другому поводу.

— Я догадался, — вздохнул я. — Наверняка вы присмотрели место, где сможете разместить Александра, а теперь пришли просить моего разрешения на его перевод из Крестов?

— Вы приставили ко мне слежку? — похолодевшим тоном спросила она. Любой другой бы не понял, а я физически почувствовал как напряглась дочь императора. Ишь, даже голос зазвенел.

— Господь с вами, — отмахнулся я. — Делать мне больше нечего, как приставлять слежку. И как, по вашему, я мотивирую Охранное отделение? Дескать — проследите передвижение моей матушки?

На этот раз она усмехнулась.

— Александр, — твердо сказала Ольга Николаевна. — Простите за резкость, но зарубите себе на носу: вы никому ничего не должны объяснять и ничего не должны мотивировать. Вы — государь. Вы отдаете приказ, его выполняют и докладывают. Все. А за матушкой ли, за батюшкой — это никого не должно волновать.

— Ясно, — кивнул я. — А чтобы догадаться, что вы явились с предложением о перемещении сына — так это очевидно.

Кажется, Ольга Николаевна и сама поняла, что не стоит искать подоплеки в банальных вещах. Что еще может волновать мать, если не благополучие ребенка? Хотя мысль о том, что она нарочно решила меня отчитать, чтобы увидеть мою реакцию, а потом и поучить уму разуму, тоже промелькнула.

— Прошу прощения, ваше величество за глупое подозрение, — слегка улыбнувшись, покаялась великая княгиня. — Я думаю, что мы сможем разместить Сашеньку на нашей даче, в Царском селе.

Дача в Царском селе… Эту дачу я видел в той истории, а в этой как-то не добрался… По сравнению с прочими зданиями и имениями, так не очень и большое. Кажется, английский модерн?

— Я все продумала. Я могу нанять опытного врача, сиделок. Медикаменты, все остальное, что нужно для ухода, мы завезем. И я смогу бывать при дворе, и навещать Сашеньку несколько раз в день.

— А прислуга? А конюхи, водители, дворники? — хмыкнул я. — И как мы с вами станем объяснять, что на даче, принадлежащей отцу императора, лежит юноша, как две капли воды похожий на молодого царя?

— Саша сейчас мало на себя похож, — с грустью в голосе ответила она. — А кто на самом деле здесь лежит — кому какое дело? К тому же можно поменять ему личину.

— Вот как? — заинтересовался я, начиная кое-что понимать. — И что вы предлагаете?

— У Саши кажется что-то подобное получалось, — задумчиво сообщила матушка императора. — Но мы так и не изучили природу его способности. Однако теперь сможем проверить. Вы ведь теперь тоже так можете? Менять свой облик?

— Вам Александр рассказал, что он передал мне свой дар? — поинтересовался я.

— Когда я вас впервые увидела, то сразу поняла, что вы — не мой сын. Похожи, да, но не настолько. А потом, на поминках, засомневалась. Вы стали совсем схожи…

Да уж, да уж. Я же тогда вспомнил юношу из Чертогов, и наложил на себя его облик.

— А теперь?

— И теперь тоже, — вздохнула Ольга Николаевна. — У вас даже и походка, и манеры стали его…

Хм… А ведь верно, я и сам не заметил, как принял облик Александра, а не свой. Видимо, тот облик, «прирос» ко мне? Вот, кстати, и отпал вопрос как на мне личина для посторонних выглядит. Не только лицо меняется, но даже и походка.

— Но я ведь только свою личину меняю, — заметил я.

— Саша. при определённых обстоятельствах и другим мог изменять облик. Но очень уставал после этого. А ещё, можно найти человека способного накладывать чужой лик. Это будет более верное решение. Уверена, у генеарала Кутепова есть такие в ведении.

— Давайте не будем торопиться? — попросил я. — Я не знаю, смогу ли я накладывать личину на другого человека, а если смогу — то сколько этот облик продержится? Предположим, получиться, а потом личина спадет. Подберу себе подходящего э-э субъекта, потренируюсь, посмотрю, что к чему.

— Александр в детстве наложил на себя облик дедушки — государя-императора, а потом, в таком виде, прошелся по Невскому. Представляете, сколько было переполоху? — засмеялась Ольга Николаевна. — Городовые чуть в обморок не попадали, движение встало. А из Дома Зингера посетитель из окна выпал.

Представляю. Но, подозреваю, что тогда ей, да и всем остальным, было не до смеха.

— А что касаемо способности накладывать на других людей чужие личины, — продолжила рассказ великая княгиня. — Однажды превратил своего учителя арифметики в гувернантку… Саше было смешно, но он потом надолго заболел.

— Я попробую, обещаю, — кивнул я. — Но все-таки, давайте