Сын маминой подруги - Антон Сергеевич Федотов

способ. Одних буквально запытали заживо. Тела мы находили по кускам. Другие же как живые. Так что это? Жестокая "игра" или какой-то "план по убийствам в этом месяце?".

Помотал головой. Так я точно ни до чего не додумаюсь.

А отчет должен быть написан вовремя.

Глава 9

Это были шикарные выходные. Особенно воскресенье, вполне достойное звания воскресенИя.

Я позволил себе великолепный подарок - потренироваться не "как надо", а в собственное удовольствие. Ведь известно, что лучший результат лежит далеко за пределами зоны комфорта и, как правило, самые "нелюбимые" упражнения отказываются наиболее эффективными.

Однако какое же это счастье иногда просто взять и побежать. В шортах и беговых кроссовках, а не когда на плечи давит почти три десятка кило экипировки. Да и автомат, при всей его ухватистости, при забеге штука крайне неудобная! А если еще и отключить в онлайн-отчетах "дядькам" все параметры, оставив в трекере всего два замера - пульс и время... Ммм, красота! Всего час бега при комфортных 120-140 ударах минуту буквально вернули меня к жизни, так что воскресного заряда бодрости вполне хватило и на утро понедельника.

- День рождения, Костя? - Первым делом уточнила Ярослава, едва я вошел в наш кабинет.

- Сочту за комплимент, - усмехнулся я. - Ты тоже замечательно выглядишь.

- Я знааааю, - протянула девушка, приседая у легком шутливом книксене. - Скажи что-нибудь новое!

Франт на меня внимания привычно не обратил, все так же наслаждаясь видами за окном. Похоже, он находил невероятно эстетичным сочетание стены соседнего дома и кусочка ярко-голубого неба. Больше с его места нельзя было рассмотреть ничего. Я проверял.

А, ладно, не до него сейчас. Нужно уважить просьбу нашей красавицы.

- Ни один лист бумаги невозможно согнуть пополам больше семи раз. - С серьезным видом выдал я.

Девушка не растерялась. Но задумалась. Стоит ли сообщить, что она имела ввиду нечто другое или уточнить. Все ж интересно...

- А почему? - Наконец поинтересовалась Лыкова-Дудина.

- Потому что существует физический предел складывания бумаги. - Столь же серьезно заявил я.

- Бред, - сообщил франт, оборачиваясь. - Мы повелеваем Землей, Воздухом, Огнем и Водой...

- Он, - не преминула ткнуть в меня пальцем, а господина Тюфякова носом в неопровержимый факт, девушка. - Вы, Григорий Васильевич, только Воздухом.

"Гришка" отвлечься на столь ценное замечание нужным не посчитал, отнеся его в разряд несущественных.

- ... И ты хочешь сказать, что мы не сможем сложить лист бумаги более семи раз.

- Ха, не все подвластно магии Стихий, - заявил я. - Им не под силу справиться с магией Математики!

Собеседник задумался. Очевидно к умным мыслям не пришел, но просить меня уточнить счел ниже своего достоинства.

- Почему? - Пришла ему на помощь Ярослава.

- Прааааавда хотите знать? - Нехорошо усмехнулся я.

Коллеги стажеры переглянулись, услышав угрозу в моем голосе, но все же кивнули. Вместе.

- Шииикарно! - Сообщил я им, беря из принтера обычный лист и кладя его перед собой на стол.

- Итак, я утверждаю, что лист обычной бумаги размера А4 можно сложить пополам не более семи раз[7], - торжественно начинаю свой рассказ. - Причина в быстроте роста показательной функции. Смотрите, количество слоёв бумаги равняется двум в степени n, где n — количество складываний бумаги. Несложно подсчитать, что если мы сложим этот лист пополам пять раз, то количество слоёв будет два в степени пять, то есть тридцать два. Пока все понятно?

Взгляд Ярославы слегка осоловел. Но она от своих слов отказываться не стала. Правда, в этот раз кивок вышел не совсем уверенным.

- Итак, есть две формулы для вычисления предельно возможного количества складываний, - продолжаю просвещать коллег. - Одна для квадратного листа, вторая для полосы бумаги, то есть формата прямоугольника, как наш А4. Тогда формула примет вид...

Быстро записываю не такую уж сложную формулу.

-... Где L — минимально возможная длина материала, t — толщина листа и n — количество выполненных сгибаний вдвое.

- Стооооооп! - Замахала Ярослава, сдаваясь. - Я не совсем это имела ввиду!

- О, - "стушевался" я. - Тогда имею сообщить, что твое платье прекрасно подчеркивает твои глаза.

При этом, правда, посмотрел я отчего-то в сторону выреза. Но тут уж извините! Формально, конечно, его величина не нарушала никаких устоев и норм, но с фигуркой Дудиной-Лыковой смотрелось... Кхм... Не говоря уже о том, что при ее росте чуть в сто шестьдесят пять сантиметров, да еще и с учетом того, что сегодня (прочем, как обычно!) девушка предпочла каблукам кеды, вид с высоты моего роста открывался завораживающий.

- Уже лучше! - Повеселела девушка, явно направление взгляда отметившая.

Сделав легкий пируэт, она направилась на свое место.

- Ну никакой любви к науке! - Грустно констатировал я.

- Угу! - Столь же печально согласился франт.

Немного помолчали. А потом каааак поняли. Переглянулись, да и сделали вид, что ничего не было. В конце концов, не можем же мы действительно быть в чем-то согласны? Особенно в столь щепетильном вопросе как дамы!

А вот попить чаю мне до начала рабочего дня не удалось. Не успел я привычно исполнить функцию шредера с исписанным листом перед перед утилизацией его в корзину (ага, так и вижу, как СБшники разбираться будут, что ж там такое написано - вернее, будут, конечно, но в рамках дознания при служебной проверке). Пришло сообщение от наставника.

Глянув на сообщение, я закончил свое медитативное занятие и поднялся на ноги.

- Доброго всем дня! - Учтиво склонился я, демонстративно не в сторону франта.

Тот еще более показательно даже не соизволил обернуться. А Ярослава помахала на прощание рукой, мол, "услышала, тебе того же, давай до свидания!".

***

- Я думаю, что это какой-то "клуб по интересам". - Заметил я, едва мы выехали со стоянки все на том же служебном "Тахо".

Развалившийся на пассажирском сидении Семен Палыч покивал.

Настоящие маньяки в Москве "безобидные". В смысле, вреда от них на фоне тех же игрищ благородных не так уж и много. А ведь есть еще и подражатели из обычных жителей столицы. Прямо таки какой-то культ карго. Была такая штука распространена во время и после сороковых годов нынешнего столетия во время заварушки США и Японии. Особенно в районе Папуа - Новой Гвинеи была развита. Суть ее в том, что амеры десантировали с самолетов в