Псы Господни 2 - Олег Велесов

обводке телеги, щёлкнул кнутом, крикнул зычное: Эй, а ну дружно, чтоб вас волки съели! Волы натянули постромки, наёмники зашагали следом. Мы с Чучельником ехали сбоку. Скорость не впечатляла, от силы километра три, при таком раскладе достигнуть Вокулёра получится только в сумерках. Конечно, можно было пришпорить коней и встать пред светлы очи отца Томмазо уже часа через три, но в этом случае у судьи появится шанс оспорить моё право нашедшего. Так что ничего страшного, потерпим. Верхом — это не ногами грязь месить.

Дорога тянулась сплошной лентой вдоль заросших буком холмов. Чучельник дремал, пристроив арбалет на седельной луке перед собой, я по привычке присматривался к склонам. Возчик сказал, что дорога на Вокулёр не самая безопасная, но я этой версии не придерживался, хоть и прихватил ради спокойствия троицу наёмников. Вот от них ещё могла исходить опасность, не приведи я их словом божьим к покорности. За последние пять часов навстречу нам несколько раз выезжали повозки, люди. По большей части мелкие торгаши, крестьяне с лубяным товаром. Ни им до нас, ни нам до них дела не было. Ещё пара поворотов, и должны показаться заснеженные поля предместий, а там и сам город. Через час начнёт темнеть, короче…

Скучно. Со скуки я взялся разглядывать телегу. Нехилая такая конструкция с высокими бортами и мощными колёсами. На ней камни для требуше перевозить или местную артиллерию. Я, кстати, обратил внимание, что в башнях замка Вокулёр есть несколько бомбард и кулеврин. Подойти и рассмотреть их поближе не удалось, стража не подпустила, типа, это секретное оружие, вдруг возьмёшь да испортишь. Больно мне надо их портить! Но дело не в этом. Телега двигалась слишком уж тяжело, словно действительно везла нечто весомое.

— Брат мой, тебе не кажется, что эти специи слишком тяжелы для специй? Посмотри какую колею оставляют колёса.

Чучельник пожал плечами. Ему было всё равно, а вот мне нет.

— Странно, я всегда считал, что перцы и прочая гвоздика весят не тяжелее птичьего пёрышка. А тут… Камней они что ли наложили?

Я перекинул ногу через седло и спрыгнул. Ухватился за борт, потянул прикрывающий товар холст. Ткнул пальцем в мешок, в нос шибануло перцем. Чихнул. Ага, значит всё-таки специи. Но всё равно не понятно, почему так глубоко проседают колёса.

— Господин, — послышался голос Хруста, — нас всадники нагоняют.

Я выпрямился и посмотрел назад. Долина в этом месте была ровной, и дорога просматривалась хорошо. Примерно в километре позади нас действительно двигалась кавалькада всадников. Шли ходко, ещё минут десять и догонят. Я насчитал семь фигур, сердце ёкнуло в предчувствии нехорошего. Кто это: очередная команда по отлову оголодавших крестьян, сбившихся в шайку грабителей, или важный гонец с группой прикрытия? С точностью могу сказать лишь одно — это не паломники.

— Брат мой неразговорчивый, готовься, у нас гости. Может, конечно, не к нам, но кто знает. Ныне дороги полны сюрпризов.

Чучельник, не слезая с седла, зарядил арбалет и развернул коня в сторону гостей. Телега остановилась, возчик на всякий случай спрятался за волами. Наёмникам я велел встать слева на обочине и прикрыться щитами, но не так, как они сделали это возле рекламного столба, а словно бы невзначай. Места, чтоб проехать конным, оставалось более чем достаточно, так что путь им чист. Никто из нас не расстроится, если они не поздороваются, и с этой целью распахнул плащ, открывая псиную голову. Пусть посмотрят и едут дальше. Вот только… Всадники умерили ход. Торопились, торопились и вдруг перешли на шаг.

— Хруст!

— Да, господин?

— Если что, держитесь возле телеги. Не расходитесь, это ваш шанс пройти естественный отбор.

— Что пройти?

— Господи, всё время забываю, что вы не знакомы с теорией сэра Чарльза Дарвина. Короче, держитесь вместе, и да поможет нам бог.

Чем ближе подъезжали всадники, тем сильнее билось сердце под бригантиной. Я снял плащ и бросил на телегу, повёл корпусом влево-вправо, подпрыгнул. Когда увидел лица преследователей, понял без слов, что это по наши души. Тут не будет разговоров, только действия. Когда до нас оставалось шагов сорок, всадники вынули оружие и пришпорили коней. Я крикнул:

— Чучельник, второй!

Одновременно выхватил меч и перескочил на правую обочину, чтобы первому нападавшему было неудобно бить. Он повернулся в седле, замахнулся, но дотянуться до меня не мог, и замах так и остался замахом. Зато я без труда рубанул его по ноге. Поножами нападавший не озаботился, удар пришёлся по голени и конскому крупу. Оба подали голос, конь встал на дыбы, сбросил седока и помчался дальше по дороге, высоко вскидывая задние ноги.

Второго всадника сбил болтом Чучельник. Не понимаю, на что тот рассчитывал. Мчаться с открытой грудью на арбалет — верх безрассудства. Ладно ещё, если у тебя хорошая кираса, способная выдержать удар болта в упор, тем более что у Чучельника арбалет не самый мощный. Однако у нападавшего из-под сюрко выглядывала банальная кольчуга. Бронебойный болт легко раздвинул железные кольца и по самое оперение вошёл в грудь. Удар получился такой силы, что всадника выбило из седла и отбросило на дорогу.

Остальные притормозили. Взять нас нахрапом не вышло. Двое валялись в грязи, и счёт участников драки сравнялся: пять на пять. То, что они верхом, — скорее минус; дорога не вот какая широкая, к тому же прикрыта по бокам деревьями. Я подумал, что они спешатся и продолжат бой, но всадники развернулись и помчались в обратную сторону. Чучельник успел перезарядиться и пустить им вслед ещё один бронебойный подарок. Все мы видели, что болт попал в спину последнему, но он удержался, только припал на конскую шею и обхватил её руками.

Я выдохнул. Ну, в общем-то, победили. Впервые я реально столкнулся пешим образом против верхового. Вовремя смекнул, что нужно встать под левую руку противника, тот оказался не готов к этому, и как следствие, корчился сейчас в пяти шагах от меня. Ногу я подрубил ему основательно, её проще отрезать, чем сшить, ну да это не мои заботы.

Чучельник подъехал к убитому, спрыгнул на землю и потянулся к поясной сумке. Это его добыча, имеет право. Я подошёл к раненому, приставил лезвие бастарда к горлу. Интересовало меня только одно.

— Объясни, пожалуйста, почему вы на нас напали?

— Убивай, — сквозь зубы простонал он. — Убивай! Все равно… всё равно… и ты не жилец…

Ему было очень больно, и смерть сейчас стала бы для него облегчением.