В трех шагах - Герман Иванович Романов

полностью укомплектованные экипажей. К тому же при необходимости можно и дальше «раскулачивать» итальянский флот, и Муссолини теперь не пикнет. Только сейчас фельдмаршал стал понимать саму суть этого русского слова, с которым впервые встретился прошлой зимой на восточном фронте. И это правильно — у них есть корабли нужные рейху, но нет нефти, и команды трусоваты, не горят желанием сражаться за интересы «Объединенной Европы».

— Их вполне достаточно, мой фюрер, гросс-адмирал Редер полностью ввел меня в курс положения дел. В Королевском флоте осталось всего десять линкоров, у нас с итальянцами и испанцами совокупно четырнадцать, причем все они имеют максимальную скорость больше двадцати семи узлов. И еще один старый тихоходный линкор, переданный туркам. Завершается строительство двух авианосцев, еще два строятся. Отобрано десять больших теплоходов и лайнеров с дизельными и паротурбинными установками, их переоборудование в авианосцы будет проведено за год-полтора, и этого будет вполне достаточно, чтобы взять под полный контроль Индийский океан, и выйти в Атлантику. Просто сейчас нет хороших моряков, но для кригсмарине провели усиленные наборы, а немцы прекрасно воюют везде — хоть в танке, или на корабле, либо в небе. А в бывших дивизиях СС собраны отборные кадры, образованные, физически крепкие, с отличной подготовкой. Они должны заняться настоящим военным делом, но не с собственным начальством, которое за редким исключением, совершенно безграмотно в этом отношении, и не способно командовать войсками на поле боя.

Гудериан, как и другие армейские генералы, всегда резко выступал против формирования каких-либо дивизий, не состоящих в армии. И наконец, Гитлер прислушался к его советам и просьбам, оценил демарш Геринга, и отдал приказ о включении ваффен СС в состав вермахта, но в основном в панцерваффе. А это решение абсолютно правильное — предстоят решающие бои, и этим летом фактически определится исход этой войны…

Со строительством субмарин XXI-й серии Германия отчаянно запоздала, а на них действительно были революционные новшества, как в конструктивные, так и в самой постройке, которая проводилась секционно…

Часть вторая

Глава 20

— Товарищ Сталин, только радиограмма получена. Танки Орленко в Харбин ворвались, за ними Романенко со всей армией накатывает — выдвинутые японцами резервы напрочь растрепали!

Маршал пребывал в возбужденном состоянии — прорыв 6-й танковой армии был осуществлен во всю глубину, причем выдвигаемые противником подкрепления просто сметались на пути. И даже выдвинутые самураями несколько групп «панцер-ягер» им не помогли — советские танкисты уже знали чего от них ожидать, много было ветеранов повоевавших с немцами. Но ситуация несколько напрягала, если не сказать больше — несомненно, что из Германии поставки противотанковой артиллерии идут вполне серьезным потоком, а это грозит нешуточными проблемами будущим летом, до мая остается чуть больше трех полных месяцев. Танки с противоснарядным бронированием японцы в ближайшее время не создадут, дюймовая «нашлепка» ситуацию не изменит, даже два дюйма дополнительной брони все эти вариации «Чи-ха» не спасут от бронебойного снаряда длинноствольной «гадюки». А это означает только одно — в наступление с решительными целями японцы не перейдут, нет у них стоящего инструмента для прорыва обороны, тем более части РККА имеют избыточное число противотанковых ружей, которые быстро и эффективно выводят всю японскую бронетехнику, что защищена только противопульным бронированием. А «сорокапятки», которых дюжина в каждом стрелковом полку, выбивают азиатские «панцеры» примерно также как танкетки Pz-I, которых сейчас на фронте не встретишь, как и «двоек» с чешскими легкими танками. А тут в Маньчжурии, словно время застыло до монументального состояния — японцам нечего противопоставить русским танкам кроме германских же противотанковых пушек.

— Вы меня обрадовали, товарищ Кулик, и оправдали доверие партии и правительства. Представьте генерал-лейтенанта Орленко к званию Героя Советского Союза, и поздравьте от меня его танкистов-гвардейцев.

— Сегодня же отправлю самолетом в Москву представления, — Кулик все понял правильно, какая тут может быть ошибка или оговорка. За взятие важнейших городов награды так и дают, индивидуально и коллективно, с почетными наименованиями для отличившихся частей и соединений. Так что появился 5-й гвардейский Харбинский механизированный корпус, слова Верховного главнокомандующего следует воспринимать именно так.

— Что у вас на восточном направлении, товарищ Кулик?

— Добиваем японцев в Муданьском укрепрайоне артиллерией, давим танками и огнеметами — истребляем, как только можем, товарищ Сталин. Но 1-я Краснознаменная армия уже прорвалась вглубь, накатывает на Харбин, а 25-ю направили на Гирин. Японские гарнизоны по Амуру и Сунгари окружены, сейчас они добиваются, а местность «зачищается». Крупных формирований противника уже нет, японцы успели вывести часть соединений заблаговременно, части Приамурского фронта вели бои с не более чем тремя пехотными дивизиями совокупно, действовавших против наших корпусов полками или даже побатальонно.

— Это хорошо, товарищ Кулик, что ваши войска добились таких успехов. Держать в Маньчжурии три фронта уже нет смысла, а потому есть Предложение Приамурский фронт расформировать, а товарища Пуркаева назначить командующим Приморского фронта вместо заболевшего генерала Смородинова, которому надлежит отбыть в Москву на лечение, и пребывать в распоряжении Генштаба. Армию будут перераспределены между фронтами — 2-я Краснознаменная будет у Малиновского, а 15-я у Пуркаева. Как вы относитесь к предложению Ставки, товарищ Кулик?

— В целом оно отвечает сложившейся ситуации, — Кулик все прекрасно понимал — решение уже принято, и не собирался «лезть в бутылку». Нечто подобное собирался предложить и сам — после соединения ударных группировок Забайкальского и Приморского фронтов Приамурский остался глубоко в тылу. А с занятием всей северной части Маньчжурии, огромная фронтовая линия сократилась втрое, так что надобность в нем полностью отпала.

— Предлагаю действующие на Сахалине и Камчатке силы объединить под единым командованием, с подчинением замнаркома флота адмирала Исакова, и вывести из состава Забайкальского все наши части в Монголии, образовав там отдельную конно-механизированную армию с подчинением непосредственно мне как главнокомандующему…

— Вы меня несколько опередили со своим предложением, товарищ Кулик, именно это предложение исходит из Ставки. Все действующие в Монголии части передаются под командование генерал-полковника Городовикова, который уже прибыл в Улан-Батор для введения в курс дела маршала Чойбалсана, которому он переходит в подчинение. Все наши части, находящиеся там, будут действовать исключительно как «монгольские», и для их доукомплектования следует отправить из частей красноармейцев азиатских народностей. Надеюсь, вы меня правильно понимаете, товарищ Кулик?

— Так точно, товарищ Сталин, немедленно через аппарат политуправления передам соответствующее распоряжение.

— Вам необходимо как можно быстрее освободить территорию Внутренней Монголии, как и Маньчжурии, впрочем. Мы не воюем ни с императором Пу