Космонавт. Том 3 - Феликс Кресс

возникла фигура. Зотов. Он оттолкнулся от шинельника, где хранилось обмундирование, и шагнул ко мне.

— Серёг, — позвал он тихо. Его лицо в полумраке коридора было напряжённым. — То, что ты говорил в пельменной… Это ты серьёзно? Про аварию? Про зацепки?

Я остановился. Дневная суета давала о себе знать, и теперь мне хотелось лечь и уснуть. Но отмахиваться от вопросов было нельзя.

— Серьёзно, Стёпа, — ответил я вполголоса. Повёл рукой в воздухе, словно отгоняя назойливую муху. — Орлов… он прояснил некоторые детали. Не всё, но… направление есть. Завтра, если силы будут, он обещал рассказать больше. Милиция в курсе…

В этот момент из дальнего угла коридора, где обычно стояли вёдра и швабры, донёсся громкий лязг металла о бетонный пол, а следом послышалось приглушённое, но отчётливое русское матерное слово. Мы оба резко повернули головы на звук.

Возле стены со шваброй в руках возился уборщик — вечно недовольный и незаметный мужик, которого все звали просто и без затей: дядя Витя. Он нагнулся и принялся поднимать опрокинутое ведро, ворча себе под нос и вытирая тряпкой разлившуюся по полу воду. Его движения показались мне нервными, поспешными.

— Тьфу ты… — пробормотал Зотов, отводя взгляд от уборщика обратно ко мне. — Напугал.

Зотов продолжил что-то говорить, но я слушал вполуха и не отводил глаз от уборщика. Дядя Витя никогда не задерживался так поздно, насколько я помню. Всегда был незаметным, как тень, старался держать подальше и от курсантов, и от инструкторов. Что изменилось? Почему опрокинул ведро именно сейчас? Слишком… вовремя. Слишком громко. В мозгу щёлкнуло: «Наблюдение?» Но подтверждений догадки у меня пока не было. Только ощущение.

— Ладно, — Зотов понизил голос почти до шёпота и наклонился ближе. — Держи меня в курсе, а? Хорошо? Это ведь… — он запнулся, — меня тоже касается. Я там был.

Я кивнул, наконец оторвав взгляд от уборщика, который теперь усердно тёр пол, не глядя в нашу сторону.

— Буду держать в курсе, — пообещал я твёрдо. Потом моргнул, будто прогоняя усталость и навязчивые мысли. — А сейчас нужно отдохнуть. И тебе тоже пора, комсорг.

Зотов хмыкнул, но кивнул.

— Это да. Нога-то как? — спросил он, двигаясь в направлении комнаты.

— Нормально, — сказал я, открывая дверь в комнату.

— Так я тебе и поверил, — фыркнул он. Я ответ лишь пожал плечами.

Мы вошли в комнату, и я тихо прикрыл дверь за собой. Тусклый свет ночника едва разгонял тьму. Ребята спали, слышалось тяжёлое дыхание и посапывание. Боль в колене наконец-то вышла на первый план, требуя внимания. Я аккуратно снял одежду, стараясь не шуметь, и опустился на койку. Обработав колено, я лёг.

Но сон не шёл. Образ подозрительно задержавшегося уборщика, его нервные движения, грохот ведра именно в тот момент, когда Зотов заговорил о деле — всё это вертелось в голове, как назойливая муха. Мысль о наблюдении снова щёлкнула сознание. Грачёв не стал бы полагаться на одни лишь угрозы. Он бы подстраховался. И дядя Витя, этот вечный серый призрак казармы, выглядел единственным логичным кандидатом на «уши и глаза» Михаила Валерьяновича здесь, в училище.

Я встал и подошёл к своей тумбочке. Открыл её, отодвинул учебники и тетради в сторону. В глубине, под стопкой писем от Кати, лежала обычная, потрёпанная записная книжка в синем переплёте. Её мне Орлов тайком передал в больнице, когда медсестры не было рядом. По его словам, он давно хотел соскочить с крючка Грачёва, поэтому он собирал материал — компромат, который стал бы страховкой для Петра. Но информации было собрано мало.

Этого было недостаточно для полного разгрома Михаила Валерьяновича, но эта книжечка сгодится для другого.

— Это приманка, Сергей, — шёпотом говорил тогда Орлов, его глаза горели лихорадочным блеском даже сквозь боль. — Грачёв должен узнать о её существовании. Он должен узнать, что она у меня была. Он обязательно начнёт её искать. Отчаянно. И если он узнает, что она теперь у тебя… Он клюнет. Это наш шанс загнать его в угол, заставить ошибиться.

Я взял книжку в руки. Она показалась мне невероятно тяжёлой, хотя это было не так. План был рискованным, сродни намерению дёрнуть тигра за усы. Нужно было дать Грачёву понять, что ключ к его разоблачению — у меня, но так, чтобы это выглядело случайной утечкой, моей неосторожностью. Мне необходимо будет сыграть свою роль. Сыграть так, чтобы поверили.

Я положил книжку обратно, но не на дно, а чуть ближе к краю, прикрыв её только одним письмом. Этого было достаточно, чтобы при беглом обыске её могли не заметить, но при целенаправленном поиске — нашли бы.

«Пусть ищут, — подумал я, надеясь, что моя догадка с наблюдателем или наблюдателями верна. Иначе придётся придумывать что-то другое. — Пусть знают, что она здесь».

Я улёгся, глядя в потолок, погруженный во тьму. За окном казармы стояла тишина, нарушаемая только воем ветра. Словно вторя ему, внутри меня бушевал шторм. Завтра нужно будет встретиться с Орловым после того, как я посажу на поезд Катю, Ольгу и Аню. Завтра начнётся этот опасный спектакль, почву для которого я сегодня подготовил. И завтра… завтра дядя Витя, если он действительно его человек, должен будет заметить кое-что важное. Кое-что, что заставит его шепнуть своему хозяину: «Книжка у Громова».

Безопасность Ольги и Ани была обеспечена, и теперь в игру вступала настоящая ловушка, и приманкой в ней должен был стать я сам. Удастся ли заманить в неё такого хитрого и осторожного хищника, как Грачёв? И чем он ответит, когда всё поймёт? Время покажет. А пока… Я перевернулся набок.

«А теперь пора спать…» — Подумал я и закрыл глаза.

Глава 8

Поздняя ночь.

Лунный свет пробивался сквозь щель в тяжёлых занавесках, узким серебристым клинком рассекая темноту коридора. Он ложился на пол, высвечивая пылинки, кружащие в почти неподвижном воздухе. Вязкая тишина нарушалась лишь частым дыханием мужчины, который крался в этой тишине как тать, прижимаясь к стенам и стараясь не наступать на те участки пола, где скрип досок был ему доподлинно известен. Сердце колотилось где-то в горле, гулко отдаваясь в ушах. Мужчина смахнул пот со лба и в очередной раз обернулся — не идёт ли кто.

Наконец, он добрался до нужного кабинета, аккуратно открыл дверь и юркнул внутрь. Прокравшись вдоль стены, миновал знакомый шкаф с документами. Его тень