Испытание славой - Дмитрий Викторович Распопов

— Как думаете, вы сможете когда-нибудь ходить? — на глазах Паулы появились слёзы, и она щекой прижалась к левой руке.

— Не исключаю такой возможности, — скромно сказал я, и сразу оказался в шквале поцелуев, обильно приправленных горячими слезами.

С трудом успокоив девушку, сказав, что это только мои предположения, а всё зависит от моих молитв и услышит ли их господь, я оставил Паулу в комнате чахнуть над вернувшимися к ней ценностями, а сам позвал Марту и Бернарда, чтобы одевали меня и несли завтракать.

* * *

— Сеньор Фернанду, — поймал я младшего Браганса на выходе из столовой, и мужчина повернулся, радостно мне улыбнувшись.

— Сеньор Иньиго, чем могу вам помочь? — поинтересовался он у меня.

— Его светлость очень мне помог в деле с кораблями, — вздохнул я, — сеньор Энрике благодаря рекомендациям герцога меня выслушал, и я хотел бы хоть как-то отблагодарить вашего дедушку за это, только у меня есть один вопрос. Что можно подарить человеку, у которого всё есть?

Фернанду выслушав меня, закатился в хохоте.

— Сеньор Иньиго, ваше чувство юмора меня просто поражает, — вытирая слёзы, ответил он минуту спустя, — вы, пожалуй, единственный человек, кто задумывается о таком, поскольку чаще всего люди дарят просто лошадей, оружие или драгоценности.

Я не очень понял, где и в каком месте я пошутил, поэтому решил уточнить.

— Ну что, по-вашему, ему понравится больше всего из подарков?

— Дедушка последнее время увлекается искусством, — Фернанду почесал задумчиво затылок, — но конкретных художников я не знаю.

— Благодарю вас за помощь, вы очень мне помогли, — я поклонился ему.

Он кивнув, пошёл по своим делам, а я попросил Бернарда найти дворецкого, у которого поинтересовался, где герцог хранит свои картины. Тот показал мне путь до огромного зала, где ими были завешены все стены. Осмотревшись, я увидел, что там были в основном животные, а больше всего нарисовано собак.

— Нужна помощь зала, — вздохнул я и отправился разыскивать ещё кого-то из мужчин Браганса. К сожалению в это время во дворце было хоть шаром покати, только женщины и слуги, хотя в одной из комнат я обнаружил девятилетнего ребёнка, который под присмотром нянек и одного взрослого мужчины, играл в солдатики, выстроив из их огромного количества большую батальную сцену.

— Сеньор, я не отвлекаю вас? — вежливо обратился я к ребёнку.

Тот изумлённо оторвал взгляд от солдатиков, затем увидев меня, поднялся с пола, сделал поклон по всем правилам и ответил.

— Ваше сиятельство, разумеется нет, чем я могу вам помочь?

Воспитание вскармливалось в детях дворян с молоком матери, так что его поведение если меня и удивило, так только тем, как хорошо он мне ответил.

— Мне нужна помощь мужчины рода Браганса, а никого сейчас во дворце нет, — я вежливо ему поклонился, — вы не могли бы мне помочь?

Девятилетний ребёнок поджал губы, прежде чем ответить.

— Если вас утроит бастард рода Браганса ваше сиятельство, то я с радостью готов вам помочь.

— Главное, чтобы в нём текла нужная кровь, — улыбнулся я, меняя опасную тему незаконнорождённости, — можно вам кое-что показать и задать пару вопросов?

Попросил я и он оставив игру, лишь бросил один взгляд на взрослого, который за ним присматривал и тот с явной любовью и гордостью за его поведение, кратко ему кивнул.

Мы прошли в тот зал, где я недавно был, я и показал ему на картины.

— Хочу сделать герцогу подарок, за его гостеприимство и помощь мне, но не хочу быть сильно банальным. Как думаете, ему понравится, если я подарю ему новую картину? Я вижу, что он увлекается живописью.

— Я понимаю, — серьёзно кивнул мне ребёнок, — если вы хотите его порадовать, то думаю правильным выбором будет заказать картину с изображением Алексо — это любимый охотничий пёс дедушки. Вон он на той картине и на той.

Мальчик показал пальцем картины, и я понял, что да действительно, этой собаки тут больше, чем остальных.

— Не будет большой наглостью с моей стороны, если вы нас с ней познакомите? — повернулся я к ребёнку.

— Да конечно, ваше сиятельство, — мой помощник показал рукой на север, — псарня здесь недалеко.

— Сеньор, можно вас попросить принести одежду для вашего сеньора? — я повернулся к тому взрослому, который молчаливо нас сопровождал, — на улице довольно прохладно, мне бы не хотелось, чтобы ребёнок заболел.

Он понимающе кивнул и вскоре меня и его одели, и мы направились к огромной псарне, которая и правда была неподалёку от дворца. Увидев нас, тут же к нам бросились псари и кланяясь, поинтересовались, чего изволят сеньоры.

— Приведите Алексо, — приказал мой сопровождающий и они бросились выполнять его приказ, вскоре приведя мощного, поджарого пса, который отряхиваясь от росы на своей шерсти, при виде меня и Бернарда сразу насторожился, но когда его позвал к себе ребёнок, радостно замотал обрубком хвоста и зашёл с того бока, где мы стояли со швейцарцем, отгораживая его от нас, видимо на всякий случай.

— Вот любимчик дедушки, — ребёнок потеребил огромную голову и посмотрел на меня, поскольку я тем временем запоминал собаку. Было понятно, что за то время, пока я нахожусь здесь, ни одному нормальному художнику я не смогу заказать нарисовать пса, а это значило, что нужно было это сделать самому. Благо, что грунтовка, холсты и краски были у меня с собой, приготовленные ещё во Флоренции моим учителем, и сейчас видимо настало время пустить их в ход, пока они окончательно не испортились.

— Благодарю вас, сеньор, — я поклонился ребёнку, — вы очень мне помогли.

Тот улыбнулся и стал играть с собакой, радостно упавшей на спину и дрыгавшей лапами, пока он чесал ей пузо.

— Чем можно порадовать вашего сеньора? — тихо спросил я у его сопровождающего, чтобы этого не слышал ребёнок.

— Сеньор Антониу уже год выпрашивает себе полный рыцарский доспех, ваше сиятельство, — вздохнул тот, — сеньор Фернанду даже снял мерки и раздумывает заказать его на следующий день рождения сеньора Антониу.

Я показал Бернарду снять один из своих перстней и протянуть его собеседнику.

— Вы ведь узнаете для меня имя мастера, который снимал мерки? — с улыбкой спросил я у португальца.

Перстень исчез в его руке, и он мне улыбнулся.

— Я водил