Курьерская служба 3. Кандидат - Андрей Валерьевич Скоробогатов

масла, кусок чёрствого хлеба, полбутылки кефира и куча специй — всё, что я нашёл. Выбирать не приходилось — употребил, что было, а затем подумал уже было выйти и прогуляться до той самой пельменной, где ужинал в прошлый раз. Но вспомнил про Иннокентия и подумал, что не стоит светиться. Потому рискнул обратиться к рабочим.

— Салам Алейкум, — сказал я. — Мужики, есть чего пожрать? Не ел с дороги.

— Алейкум ассалам, брат. Кем будешь, брат? — спросил на хорошем русском старший из них, видимо, бригадир.

— Родственником Искандеру. По линии отца.

— Дворяне? — спросил другой парень, молодой.

Это выражение лица я не спутал ни с чем. На лице читалось пренебрежение. Насколько я знал, Великий Туран, осколок империи, сейчас активно переманивали к себе социалисты и другие великие державы.

— Дворянин. Но можно на «ты». Дайте провизии, я могу деньги вернуть.

Они заговорили на своём языке — вероятно, это был какой-то вариант местного туркменского. А я ещё помнил не то с прошлой, не то позапрошлой жизни отдельные слова турецкого, который весьма близок к нему.

— Kurnaz, alcak! Babalarımız bunun iсin savasmadı!..

Он сказал что-то вроде «хитрый, скотина», а дальше что-то про дедов, которые за что-то воевали.

— Yarisini ona ver, — сказал бригадир, расплывшишь в улыбке, и сказал мне по-русски. — Мы всё съели, брат, уже вечер, брат.

В итоге откуда-то из пакета выудили измятую половинку крохотной булочки и протянули с ухмылкой.

— Десять копейка давай!

В местных ценах я уже хорошо разбирался. За десять копеек можно было купить три-четыре таких свежих пирожка либо простенькое блюдо в какой-то забегаловке. Тут уже я не выдержал.

— Hadi ya!… Dalga mi geciyorsun? Gotune Koi! (Да ладно! Ты издеваешься? Засунь себе в задницу!), — выругался я по-турецки и зашагал на второй этаж.

Позади заголосили на смеси русского и родного, не то испуганно, не то удивлённо. Я проигнорировал и отправился на второй этаж. Следующим сюрпризом была здоровенная, грубо вырезанная дыра на втором этаже: в полный рост и полметра в ширину. Заглянув внутрь, я увидел шахту лифта — узкую, проходящую через весь особняк. Лифт стоял на два этажа вниз, в подземном гараже.

Хоть меня уже основательно клонило в сон, мне стало интересно. Прошёл коридор, спустился вниз по лестнице, прошёл по заваленном барахлом паркингу к задней двери. Там обнаружился лифтовой холл с пандусом для колясок. Тут-то я и вспомнил, что на поминках деда вспоминали о прабабушке: ещё в восьмидесятые, когда она была совсем плоха и почти перестала ходить, дед озаботился установкой лифта в особняк. Позже, после смерти бабушки, лифт замуровали, а сейчас, по-видимому, в ходе ремонта решили восстановить. Я нажал кнопку. Загремели двери и открылась кабина лифта — тесная, в которой едва умещался один человек сидя.

Тут у меня возник план. Порывшись в кладовке, я нашёл столярный нож. Зажал подушечку среднего пальца, уколол и капнул на пол.

— Попробуем.

После отправился спать.

Проснулся я от того, что кто-то сел ко мне на кровать. Я инстинктивно дёрнулся за пистолетом, лежащим на тумбочке, и только затем увидел лицо в тусклом утреннем свете из окна.

— Ну, — послышался голос Андрона. — И зачем ты здесь?

Размялся, потянулся.

— Есть что-нибудь принёс?

— Я тебе что, Яндекс-пицца? — усмехнулся он.

Если слова турецкого я ещё как-то помнил, то бренды из отдельных миров Основного Пучка уже основательно подзабылись.

— Что такое яндекс? Что-то очень знакомое.

— Забей. Нет у меня еды. Я вчера только закончил переезд от местной жены. Лёг спать. В полночь меня разбудила Лекарь.

— Что сказала?

— Сказала, что ты каким-то образом оказался в Казани. Что подал знак, и назвала координаты. Сказала, что отвозил сюда какую-то девку, деталей не сказала. Ну, что, рванул через Бункер. Так зачем ты здесь? И почему телефон был сутки недоступен?

Значит, они знают про Ануку. Изначальный план беседы пришлось немного подкорректировать.

— Значит, вы и телефон мониторите. Отлично. Впрочем, ничего нового. Во-первых, хочу предупредить. Если что-то случится с той девочкой…

Он меня перебил:

— Слушай, начинаю припоминать детали из досье. Это что, та крепостная с высоким уровнем этой вашей силы? С севера? Мне мой кукусик местный сказал, что вы со своим слугой в Дальноморске куда-то поехали. Я навёл справки — там какая-то девка жила, потом пропала. Получается, она где-то здесь?

— Где-то здесь, — кивнул я.

Отпираться не было смысла. Андрон в ответ прищурил глаза, и следующий вопрос я прочитал как ультиматум.

— Как там, кстати, наше предприятие с Артефактами? Нашёл подвижки?

— Ещё раз, — вкрадчиво сказал я. — Если что-то. Случится с Анукой Анканатун. Я рискую потерять один из возможных инструментов уничтожения данного мира.

— Так может её — того, как инструмент в Бункер, в Хранилище? До лучших времён?

Я уже начал забывать о Хранилище. Мне доводилось быть в нём последний раз десяток жизней назад, а то и больше. Одна из дверей спирального коридора вела в огромный, длиной в несколько километров ангар, уставленный стеллажами, книгами, капсулами, вычислительной техникой, оружием и прочим. Всё это пришло из разных эпох и Ветвей: но, как и многое в реальности Бункера, не было подвластно времени, существуя как бы перпендикулярно всем его потокам. Всё, что попало в Хранилище, не исчезало из него, однако можно было попросить зайти туда и взять нужную копию.

Подозреваю, и стазис-камеры там тоже были, технология, которая развилась только в нескольких Ветвях ближе к концу XXI века. Я не был точно уверен, шутил ли Андрон, или говорил всерьёз. Точно никто не мог сказать, можно ли в Хранилище заморозить девочку-сенсея и доставать копии, если потребуется. Но я был уверен, что мне такого не хочется.

— Ты экспериментов захотел? Зоны ответственности не путаешь?

— Ладно, ладно, убедил, — кивнул Андрон. — Пусть так и будет. Надо охранять — что-то придумаем. Людей мало, сам понимаешь. Не больше пяти человек сейчас на Ветвь дают, говорят. В конце двадцатого — начале двадцать первого вообще какой-то дефицит кадров, парадоксов мало, на все Ветви не хватает… Хватают кого попало — вот, например, меня. Ну, придётся решить всё техникой.

— Кстати, о технике. Сколько у тебя капсул перехода?

— Сегодня утром, когда пошёл, передали ещё шесть штук. С собой две. Только не говори мне, что вызвал меня сюда как маршрутку.

Я кровожадно усмехнулся.

— Именно так. Именно как маршрутку. Иначе мне напишут прогул. Ты же всё равно лифтами собирался возвращаться?

Здесь я немного не рассчитал — похоже, я задел за живое. Андрон поджал губы, вскочил с кровати. Мимика стала другой, совсем другой. В целом все личности двойников от Ветви к Ветви слегка похожи, но есть и различия. Этот был определённо гораздо злее своей предыдущей копии. Он начал нервно ходить по комнате.

— Нет, ты издеваешься? Тут что, нет самолётов? Поездов нет? Велосипед не изобрели, чтобы ты на педальной тяге проехался, в конце концов?

Терпеть не могу уговаривать кого-то сделать свою работу, от которой зависит мой успех, но я понял, что придётся.

— Вопрос в другом. Следить за Анукой и искать её можете не только вы. Ещё и Общество, какая-нибудь Северная Лига и местная дворянская мафия. Я не хочу светить своё цифровое присутствие здесь. Если я поеду на машине, как планировал, или на поезде — меня однозначно увидят. И моё присутствие будет раскрыто. К тому же мне нужна эта работа, как инструмент.

Аргумент был так себе, хотя я и был максимально-честным. Но Андрона несло.

— Откуда ты знал, что я лифтом собирался возвращаться? Может, я тоже хотел самолётом? Ты знаешь, я ненавижу лифты. Ты знаешь, каково это — стать Лифтёром, а? Ты живёшь своей простой жизнью. Да, не всё так гладко, но… Ты пьёшь пиво с друзьями. Играешь в настолки, в танчики, на выходные — на дачу. Потом в какой-то момент…

На этот раз я его перебил, повысив голос.

— Потом в какой-то момент ты решаешь покончить с собой. Заходишь в лифт своего родного дома… Там оказывается пара плечистых парней. Тебя везут в Бункер, на ковёр к Верховному, чтобы тот многозначительно кивнул. По дороге, если повезёт, тебе удаётся не нассать себе в штаны от страха, потом ещё один лифт. Там твоя же квартира. Там ты сам, первая копия, которую ты увидишь. Тебе дают в руки пистолет и говорят — мол, ты же хотел убить себя, вот, пожалуйста, убивай. И ты как миленький выполняешь указания. Да? Я всё