Евгений Красницкий - Покоренная сила

– Кто точит?

– Он сам тебе расскажет. А от нас… – Нинея запнулась, потом поправилась: – От меня. От меня тебе помощь всякая, какая понадобится для воинской школы, будет. Корм для учеников, работники для строительства, брони, оружие…

– Брони-то ты где возьмешь? Полсотни доспехов – недешевая вещь.

– Дядька твой Никифор привезет.

– Что? И он тоже? – поразился Мишка.

Сюрпризы сыпались, как из рога изобилия.

– Купцам твердая власть и порядок выгодны, – пояснила волхва.

– Но пятьдесят доспехов! Это даже для него неподъемно! Я свою полусотню только потому и могу вооружить, что добычу у татей большую взяли – они обоз с ранеными дружинниками разбили…

– Ну Никифор-то, чай, не один. Таких купцов, которым доспех купить – не разорение, много есть.

– Ага! – не удержался от колкости Мишка. – Особенно если у того, кто откажется, вдруг склад сгорит или еще какая-нибудь неприятность случится.

Нинея хитро улыбнулась и ответила без малейшей тени смущения:

– Не без того, так и Христос ваш делиться велит.

– Не нравится мне это все, баба Нинея: сомнительно и ненадежно.

– И что же тебе сомнительно, Мишаня? – За все время разговора Нинея впервые назвала Мишку ласковым именем.

– Сомнительны мне три вещи, баба Нинея. Первая, – Мишка загнул на левой руке один палец, – здоровье княжича Михайла. Я его в Турове хорошо разглядеть успел. Тощий, бледный, квелый какой-то. Все вокруг него, на наше представление глядя, смеялись, кричали, ахали, в ладоши хлопали. А он даже не улыбнулся ни разу, как будто через силу смотрел. Ты вот говоришь: «десять лет», а он столько проживет?

– Болел он недавно сильно. – Нинея тяжело вздохнула. – Не оправился еще. Но знающие люди обнадеживают – выздоровеет.

Мишка кивнул, принимая ответ волхвы, и загнул второй палец:

– Второе сомнение мое в числе войска. Если в течение десяти лет принимать в воинскую школу по сотне парней, то получится тысяча. С одной стороны, не так уж и много – киевский великий князь, как я слышал, вдесятеро больше выставить может. С другой стороны, для нас это очень много. Каждому воину кроме пропитания, одежды и оружия нужно три коня – строевой, заводной и вьючный. Три тысячи голов! Где их столько взять и где такие табуны среди наших лесов и болот кормить? Где это войско разместить? А жениться парни начнут? А обоз и прочее, что такому войску при себе держать надо? Можно и дальше перечислять, но я добавлю только одно: как ты думаешь, почему численность ратнинской дружины никогда не превышала полутора сотен? Всё просто: больше в одном месте не собрать. Для того чтобы хорошо содержать одного воина, нужно пятнадцать-двадцать холопских семей. Или семей сорок вольных смердов, платящих подати. Где их столько взять и где расселить? Можно, конечно, и поменьше холопов, самим пахать-сеять, но тогда постепенно число годных к службе воинов станет уменьшаться. У нас так и получилось.

– А где, по-твоему, князья все это берут? – Нинея смотрела на Мишку так, словно уже знала ответ, но хотела его проэкзаменовать.

– Их земля кормит – княжество. Подати, мыто, виры, полюдье. К тому же большую часть их войска составляют боярские дружины, а боярам, опять же, нужны земли и холопы или смерды на тех землях. У нас-то княжества нет!

– У нас княжество есть! – Нинея утвердительно пристукнула по столу костяшками пальцев, сжатых в кулак. – И князь Вячеслав будет только рад его укреплению и появлению бояр с большими дружинами! На то он и земли пожалует, и заселять их позволит. Да и заселенные земли тоже имеются, только в Турове о них мало что знают, а то, что все это будет делаться не для самого Вячеслава, а для сына его, князю знать вовсе и не обязательно, достаточно того, что Ядвига… – Нинея досадливо поморщилась на собственную оговорку, – достаточно того, что княгиня Ольга знает.

– А бояре? Где их-то взять?

– А где их твой дед взял? Поверстал своих десятников!

– Но я деду не наследник, у него сын сесть – Лавр. А У Лавра свои сыновья…

– Ну и пусть себе! – Нинея сделала движение, будто отмахнулась от мухи. – Поверстаешь в бояре своих сотников… воевода.

«Блин… Да это же настоящая программа! Десятилетний план подготовки к созданию суверенного государства. Все продумано: структура, кадры, ресурсы… Неужели все сама Нинея? Нет, не может быть! Кто-то опытный и знающий, да не один, с ней работал, чувствуется коллективное творчество. Но пока это все лишь теория. Впрочем, можно проверить».

– Поверстать-то в бояре легко, да только куда их сажать? – Мишка вспомнил дедово высказывание об иеромонахе Илларионе и добавил: – А даже если и посадишь, примет ли их земля?

– Молодец! – Нинея расплылась в довольной улыбке. – Умница, о главном спросил! А только и мы не дураки! Ты думаешь, куда Корзень своих новых бояр сажал? Да туда, куда я указала! Он за этим ко мне и приезжал, а ты, поди, решил, что просто из вежливости? Ратнинская сотня сто лет на этих землях силой продержалась, но вечно воевать нельзя! Настала пора своими становиться. И дреговичам пришла пора признать, что в Ратном сплошь их родня живет – за сто лет сколько девок замужем в Ратном оказалось? Да в каждой семье! Вот о том у нас с твоим дедом разговор и был – Кунье городище должно быть последней кровью между дреговичами и Ратным! Умных и сильных бояр роды на своих землях примут и отроков в дружину дадут, а ты этих отроков в своей воинской школе выучишь. Ну, развеяла я твое второе сомнение?

Сразу отвечать утвердительно, пожалуй, не стоило. Слишком многое оказалось неожиданным, слишком многое надо было обдумать, но сделать это можно было и потом, поэтому Мишка молча кивнул и загнул третий палец:

– Третье сомнение мое – дед. Он был близким другом князя Ярослава Святополчича, женат на его сводной сестре. Понимаешь, баба Нинея, дед неравнодушен к судьбе младших братьев Святослава, которые в Пинске на кормлении сидят. Но особенно он считает себя обязанным позаботиться о старшем сыне покойного князя Ярослава – Вячеславе Клецком. Вячеслав не мальчик – почти ровесник моему отцу, но князь без княжества, да еще и очень не любимый Мономахом и Мономашичами…

– И об этом у нас разговор с Корзнем был. – Казалось, у Нинеи есть ответы на любые вопросы. – Дед твой честный муж, родню покойного друга в беде не забудет. Только… – Нинея пожала плечами, словно речь шла о чем-то не очень уж и важном. – Все зависит от того, как эти князья сами себя поведут. Хватит ума, так и найдутся для них уделы в… – Нинея запнулась, а потом, по-молодому тряхнув головой (говорить так говорить!), продолжила: – В королевстве Туровском! Герцогские короны тоже на земле не валяются…

– Нет!!! – Мишка и сам не ожидал от себя такой резкой реакции. – Нет!!! Под Папу Римского не пойду и людей не поведу! Ты! – Мишка вскочил с лавки. – Ты… Да как ты смеешь… Предлагать мне…

– Да дослушай ты…

– Нет, я сказал! – не дал Нинее продолжить Мишка. – Совсем обалдели со своей Ядвигой? Думаешь, я не знаю, что королевские короны Папа Римский раздает только католикам? Не видел латинский девиз на твоем знамени? Еще одну мясорубку устроить желаете? Сначала крестили Русь огнем и мечом, теперь перекрещивать будете? И это Велесова волхва! Да дреговичи тебя сами, как капусту, нашинкуют, и ратнинская сотня поможет, а Ядвигу с ублюдком в Польшу кнутами погонят!

– Молчи! Ты не знаешь…

– Знаю!!! Знаю, что с тобой после этого будет! Велес с тебя спросит! Я для такого дела сам к нему обращусь – знаю средство!

«Господи, что я несу? Вот именно, сэр, бред сивой кобылы в похмельное утро 9 марта. Под свист рака на горе после дождичка в четверг, позвольте вам заметить, досточтимый сэр. И это – еще сильно смягченная формулировка!»

– Да замолчи ж ты, наконец! – Снова, как и в начале разговора на улице, это был вскрик обиженной женщины. Впрочем и Мишка уже не знал, что еще можно сказать, замолчал бы и без ее просьбы.

Нинея оперлась локтями на стол, обхватила ладонями опущенную голову и замерла, не глядя на Мишку. Из угла, где тихо сидели Нинеины внучата, на Мишку уставилась Красава. Непонятно как, но Мишка почувствовал, что детишек сдерживает уже не Нинея, а эта маленькая волхва, и у нее еще хватает сил на то, чтобы пытаться понять: что же такое происходит между бабулей и Мишаней.

«Понять не поймет, но то, что вмешиваться нельзя, сообразить сумела, и перехватить у бабки управление малышами тоже. Стоп! Это что же, Нинея сейчас вообще никакая, что ли? То есть с ней, как с обычной бабой, разговаривать можно?»

Додумать мысль не удалось.

– Тебе сколько лет? – спросила вдруг Нинея, не поднимая головы.

– Тринадцать, скоро четырнадцать…

– Врешь!

– Вру…

– Так сколько?

– Тринадцать.

Нинея тяжело вздохнула, выпрямилась на лавке и обернулась к Красаве. Та вся так и подалась навстречу бабке. Волхва ничего не сказала, лишь одобрительно кивнула, слегка прикрыв глаза, Красава так и расцвела счастьем, видимо, бабкина похвала, даже такая скупая, была для нее редкостью.