Андрей Круз Цикл "Лучший гарпунщик" - Андрей Круз

Вроде получилось по-тихому. Глаза уже давно к темноте привыкли, да и фонарь над сходнями светит, край борта мне виден прекрасно. Приподнял арбалет, прицелился.

Байкин поднял кулаки, несильно стукнул ими в борт, затем провел в стороны. Звук получился такой, словно некая морская животина возле судна проплыла и об него толкнулась. Если вахтенный на палубе и не спит — обязательно глянуть придет, из чистого любопытства. На палубе ему никакие морские монстры не страшны, но интересно же…

Никого. Байкин вновь провел руками по борту, потом добавил локтем, затем отплыл под причал.

Шаги?

Точно, босые ноги сверху затопали.

Прицел у арбалета с фосфорной точкой, он для всяких ночных тихих дел создан. И эту точку на срез фальшборта…

Есть, голова… аж перевесился через борт.

Спуск. Тетива рывком выпрямилась, налетев на резиновые амортизаторы с негромким хлопком, я услышал, как стальной болт пробил кость. Человек на палубе шхуны даже не вскрикнул, просто осел и исчез за фальшбортом.

Замерли.

Тишина. Никакой паники и тревоги.

Ждем, ждем, ждем… все тихо.

Пошли.

Стащили с себя дыхательные аппараты и маски, отстегнули ласты, все подвесили на сваи. Теперь это лишнее, только мешать будет. Я еще и арбалет оставил: не хочу здесь его трещоткой взводить, вооружился пистолетом. Сдвинулись под ту опору, что ближе к сходням. Скобы и здесь есть, так что подняться сможем.

Я пошел первым. Тут уже вода с меня ручьем полилась, но деваться некуда, авось некому слышать. Когда мои глаза оказались выше уровня поверхности причала — замер, оглядываясь.

Никого. Тишина. Собак, к слову, в усадьбе нет, их с собой взяли — меня искать. А я уже тут: вот как, сам нашелся.

Точно никого. Уже времени сколько? Да четыре утра, спят без задних ног все, кроме сторожа. А может, даже и сторож спит, чего ему тут бояться?

По сходням на борт шхуны, на четвереньках. Фонарь гасить не будем, это сигнал для остальных — они тогда к забору выдвинутся, — рано еще.

Все, фальшборт прикрыл, с берега нас уже не увидишь. Вот убитый вахтенный, револьвер в кобуре, значит, не насторожился, из любопытства через борт смотрел, как мы и рассчитывали. На палубе больше никого, точно, а вот саму шхуну надо проверить.

Сначала заглянули в рубку через окна, потом заползли — никого. И оба замерли — снизу храп. Переглянулись, кивнули — действуем по плану. Если можем кого-то из экипажа брать живым — берем живым, нам нужны свидетели для допроса.

Трап вниз крутой, но не скрипучий, спустились беззвучно. Планировка как на «Чайке» — две каюты и грузовой трюм, храп из трюма. На входе в трюм лампа горит, свет есть.

Показал Байкину, чтобы контролил вход, сам повернул ручку на двери одной из кают. Заглянул — пусто. Шкиперская, карта на стене и все прочее, у нас Игнатий так же живет. Справа должна быть «хозяйская», на торговых судах обычно старшего приказчика. Запирать каюты на судах не принято, обычно и замков нет, так что легкая дверь открылась — и тут никого.

Показал рукой — «пошли».

И трюм как на «Чайке», гамаки по бокам, дальше место под груз, которого сейчас нет. Решеткой отгорожено, кстати, — примета работорговца, за которую не притянешь к ответственности. Главная деталь — решетка частая, все как брат Иоанн растолковал.

Так, вон он, храпун — немолодой мужик в гамаке, спит, скособочившись и открыв рот. Сразу у входа, налево — может быть, моторист, койко-место там статусное. Обычно мотористы, к слову, на берег на войну не ходят, их берегут как спецов.

Байкин вытащил нож и полоснул по подвеске гамака. Веревка лопнула мгновенно, спящий головой упал на палубу, где мы уже навалились на него, затыкая рот его же портками и поднеся лезвие к лицу. Испугался, замер. Осталось только перевернуть и связать, но с этим проблем на судне нет, веревок тут сколько угодно. Через минуту пленный уже сидел у решетки, связанный по рукам и ногам, с заткнутым ртом и притянутый к ней, чтобы и уползти не смог.

Заодно мы оказались обладателями двух револьверов, двух «павловок» и целой стойки помповых дробовиков — опять же четкий показатель того, что это не только работорговцы, но и пиратством публика не гнушается. Помпа — она для абордажа здесь первая вещь. Так что по делу мы здесь, точно по делу.

И к помпам патронташи снаряженные уже лежат, в полной готовности, хватай — и в атаку.

Прошли назад, в корму, к машине, проверили бак — почти полный, топливо есть, так что на моторе вполне можно будет отсюда уйти. Потом поднялись в рубку, там выложили трофейные «павловки» — пусть лежат, может, и пригодятся еще. Еще больше могла бы пушка пригодиться, заранее стоящая на носовой тумбе, но здесь она сейчас на корме, вроде как для обороны от угроз с моря, а перетаскивать ее все же не стоит.

Из рубки оказалось очень удобно наблюдать за имением — со стороны моря забор хоть и есть, но тут все на склоне, просматривается далеко. Но калитка по-прежнему закрыта. А над ней колючка в десять слоев.

Караульный там в будке, под навесом. Если не спит, может услышать, как мы будем подходить. А рассчитывать на то, что он спит, все же не стоит, наверное. А еще он иногда прогуливается вдоль забора — то ли по обязанности, то ли чтобы размяться. Но в темные и укрытые места не заходит, просто вдоль забора туда-сюда, так что, наверное, для разминки.

Но территория большая, а сейчас темно. Планировка простая — в середине, фасадом к морю, хозяйский дом, довольно большой, с просторной террасой. Слева и справа, вытянувшись вдоль забора, выстроились домики прислуги, охраны, какие-то сараи. Поэтому забираться внутрь надо будет где-то там и затем уже идти к охраннику. И снимать его тихо, так, чтобы не всполошить самого Белого, ради которого все это и затеялось.

Вообще-то авантюра, конечно. Но по большому счету деваться некуда, потому что иначе пришлось бы уходить на яхту: завтра весь район, в котором у нас лагерь, наверняка прочешут с собаками.

В любом случае попробовать стоит. Хотя бы потому, что эта шхуна — отличный путь отхода. Пленный у нас, правда, всего один, лучше бы больше,