Вот и свела нас судьба (хотят ли русские войны)… - Анатолий Н. Патман

class="p1">— Да, Татьяна! Твой Борис вообще разошёлся и точно решил ещё больше взбаламутить твои мысли! Сколько всяких нелепиц он тут насочинил! И как только всё это ему в голову пришло?

— Ну и пусть, Зинаида! Вот, скажи, откуда у Бориса знания об этой странной Антарктиде? Видишь же, что и эта «Земля Санникова» получилась красивой и интересной. Не то, что письма Павла. У него одни только сплетни из Императорского Двора. Они, конечно, тоже интересные, но больше для Мама и Папа. Зачем мне эти сплетни?

— Так, Татьяна, ему не понравилось, что ты начала дружить с Борисом. Вот он и пытается перетянуть тебя обратно.

— Фи, не надо, Зинаида. Ведь он ранее вообще не обращал на меня внимание. И теперь не надо. Если хочешь, забирай его себе. Тебе же он нравится. А мне больше Борис. С ним интересней.

— Ага, Татьяна, твой Борис, как Мама и Папа говорят, вообще нищий и только благодаря нашему участию он со своей тётей что-то начали зарабатывать. А Павел сын самого императора Александра Николаевича. И Мама с Папа тоже будут рады, если ты его простишь. Жаль, но он пока не очень обращает внимание на меня.

— Не, Зинаида, Павел мне больше не интересен. А Борис ещё заработает. Видишь же, какие чудесные музыку и песни он сочинил.

— Ну, да, Татьяна! У себя в имении он время зря не терял. Но и ты отличилась! Вообще неплохо сыграла некоторые его мелодии. А уж как чудесно спела «Под небом Парижа»! Вон и адвокат Бернард Спири как побывал у нас на домашнем концерте, так сразу же преисполнился желания непременно опубликовать все мелодии и песни твоего Бориса. Конечно, они и на самом деле интересны. Только вот Мама и Папа никак поверить не могут, что он сам их все написал. И господин Бернард сначала тоже не поверил.

— Ну и пусть! Это он просто так с нами торговался. А Мама и Папа всё сами видели. Просто их удивление слишком велико.

— Конечно, твой Борис очень способный. Но он точно неровня Павлу! Одними песенками состояние сделать нельзя. И Мама с Папа за такого нищего тебя точно не выдадут.

— Э, Зинаида, до этого ещё очень далеко. Может, потом мне Павел больше понравится? А пока он мне неинтересен. И даже можешь забрать его себе. А Борис и без песен и сказок заработает. Если он сделает свой самолёт, то сразу же разбогатеет.

* * *

И вот в середине октября, через неделю после концертов, тётя Арина решилась на более полную проверку. Конечно, после занятий в гимназии и по моей просьбе, она вместе с Лукианом Осиповичем и парой его помощников взяла с собой и меня. К счастью, в ателье размещалась и вся главная контора Доме Моды «Татьяна», и полный бухгалтерский учёт вёлся именно здесь. Так что, пока никуда ходить не требовалось. Имелось ещё пять небольших швейных мастерских, которые выполняли отдельные задания.

К счастью, тёте Арине с бригадой поверенных удачно удалось проверить как остаток всех имевшихся в ателье материалов, так и выполнявшиеся заказы. Ещё и движение денег в кассе и перевод их в банки и обратно. С большой неохотой приказчики дали им многие учётные книги. Конечно, я тоже полез в них. И все этому удивились, но промолчали. Наверное, решили, что, мол, пусть дитё потешится. Некоторые служащие откровенно над нами ухмылялись. Мы и на самом деле ничего им не могли поделать. Все они были наняты именно Юсуповыми. Их люди, им и наказывать. А пока будет вести переписка с главными хозяевами, так всё и будет скрыто. Видимо, на это и был расчёт приказчиков.

Но, к их несчастью, я тоже действительно почти всё понимал. Это тётя Арина пока не очень разбирались в бухгалтерском учёте, а вот у меня нужные знания, и неплохие, имелись. Кто-то там в другой жизни точно был жертвой ЕГЭ, но только не я. Похоже, пришлось почитать и изучить всякого на самые разные темы. Век всё-таки информационный, и многое находилось даже в открытом доступе! И Лукиан Осипович с помощниками в этих делах собаку съели.

К вечеру стало понятно, что с сентября примерно половина пошива, может, и больше, точно не отражалась в учёте. К счастью, нам предоставили все учётные книги с самого открытия. И надо было что-то делать. Юсуповы находились далеко, да нам, скорее всего, на их поддержку нечего и было рассчитывать. Не могли приказчики пуститься в такие сильные нарушения без их ведома! Жаль, но мы, похоже, попали в довольно неприятное положение. Хотя, в самом начале положение у нас было ещё хуже. Оставалось только терпеть и самим искать возможности открытия своих швейных мастерских. Но вот уже от предоставления далее кому-либо как бы своих открытий я начисто зарёкся. На жизнь у нас уже хватает, имя себе мы сделали. Разве что песенки петь остаётся и готовиться к открытию разных производств у себя в имениях.

Время было уже сильно позднее. Наша проверка всё никак не могла закончиться. Хотя, такие вещи быстро не делаются. Тётя Арина с Лукианом Осиповичем и помощниками опять отлучились на проверку на складах наличия очередных материалов и готовой продукции. А я вот остался в бухгалтерии главной конторы один и всё рассматривал ещё одну учётную книгу, и тоже довольно толстую, и делал из него выписки. Кстати, на интересные сведения нарвался. Мне попался перечень договоров, и даже с указанием сумм заказов. Один из главных приказчиков, и именно тот, что когда-то в самом начале именно вместе с княгиней Татьяной обсуждал наши дела, с ненавистью глядел на меня. Он сильно волновался и, похоже, решил поставить меня на место. Уж и в комнате больше никого не было. Наверное, и сильно спешил куда-то? Хотя бы домой. Тем более, ему невольно пришлось остаться в внеурочное время. Только лишь привычка повиноваться хозяевам заставила его терпеть наше присутствие. Хоть и младшие, но хозяева. А тут малец один остался, и пока точно можно было сорвать злость на нём.

— Ты, малец, ещё долго тут будешь возиться? Всё равно ведь ничего не понимаешь. Давай-ка лучше сворачивайся и отправляйся на баиньки. И тётю свою забери. Пора уже. А уж с Лукьяном мы потом по-свойски поговорим. Надоели уже! Нечего тут наше время отнимать. Нам работать надо, а не с вами возиться!

И он так нагло приблизился ко мне и почти навис надо мной. Похоже, точно, пока никого нет, решил напугать меня. Потом, если что,