Не тот год III - Михаил Владимирович Баковец

дома, заканчивает работу поздно вечером и не прочь, чтобы её провели по тёмным улицам после смены.

Наелся так, что чуть не собрался расстегнуть ремень, впившийся в раздувшийся живот. А ещё мне всё показалось очень-очень вкусным. То ли это был психологический нюанс из-за спокойного мирного завтрака. То ли местные поварихи обладали золотыми руками с мастерством, до которого будущим шеф-поварам, как ползком до Пекина.

Вернувшись в свою квартиру, я почти час валялся на диване, листая газеты, которые на время взял у вахтёра, давая немного перевариться сытной трапезе. В каждой была статья о победах над финнами и жёсткому отпору гитлеровским воякам. Про то, как доблестно сражается Ленинград. И что город никогда не достанется врагу. Также упоминались зверства немцев и обязательный призыв бить врага везде и всем. А если не получается лично сражаться, то помогать фронту всеми силами как-то иначе. Были и упоминания о том, кто и сколько оказал помощи. Из газеты я узнал, что даже сейчас во время войны работают лотереи. И что они около половины дохода отдают на нужды Красной Армии.

«Да уж, — мысленно вздохнул я, — а наши лотерейщики, небось, только цены на свою крашенную бумагу во время СВО подняли. Да ещё и все бабки гнали за рубеж. Реально помогали простые люди, в том числе пенсионеры».

Подробно описывалась помощь со стороны Монголии, которая уже прислала несколько сотен тысяч лошадей, сотни тысяч полушубков и валенок с унтами, сотни тонн продуктов, в основном мясо. Тут же вновь мозг подкинул сравнение этой помощи с ленд-лизом. О том, что одни помогают потому что могут и хотят помочь, а вторые только за золото. А в будущем за кровь наших солдат. Надеюсь, что в этой истории Сталин не станет отвечать на призывы союзников, которых будут лупить немцы только в путь, и посылать в наступление армии, чтобы отвлечь внимание гитлеровцев от второго, мать иху, фронта.

«А ещё как было бы хорошо, если бы к году сорок третьему наши построили ядрён-батон и жахнули им в качестве примера по какому-нибудь военному центру, укрепрайону, где только одни солдаты, — вновь проскочила в голове мысль. — Не по мирняку, как америкосы сделали, мстя за свой Перл-Харбор, а по самым отъявленным гитлеровцам. По какому-нибудь „Волчьему логову“, где одной охраны под пару тысяч эсэсовцев».

Во время СВО, когда НАТО уже официально заявило о вводе на Украину своих войск, а поляки даже ввели одну свою аэромобильную бригаду с усилением в виде двух танковых полков, наше командование ударило по самой западной части страны 400 «Искандером» с ядерной частью. Удар пришёлся на новенький и тайный военный городок рядом с польской границей и совсем недалеко от Жешува, этого хаба, который был всю украинскую войну местом для транзита американского и европейского оружия, техники и наёмников. Взрыв испарил несколько сотен украинцев из самых отъявленных нациков, а также поляков, англичан, французов и немцев, которые являлись инструкторами. Кроме этих тушек, оставивших только тени на камнях, ещё пара тысяч врагов перестали представлять опасность из-за тяжелых ранений, увечий и, якобы, лучевой болезни. По другим слухам мы били не «Искандером» с особой начинкой, а «орешником» с экспериментальной взрывчаткой, превосходящей по мощности тротил в десятки раз. ВВ было особо мощным, особо дорогим и слишком маложивучим, распадаясь за несколько недель.

Намёк европейцы поняли мгновенно. Уже через сутки поляками и не пахло на Украине. В сети прозвенели короткие визги на тему использования злыми русскими ядерного оружия и… быстро стихли. Им на смену пришли сообщения про тот самый пресловутый «орешник» с уникальной взрывчаткой из серии «аналогов нет». Что там было на самом деле до простого люда так и не дошло, но зато после этого удара НАТО сдало назад. А потом и вовсе бросило Украину с её «нелегитимным», который совсем уже тронулся умом от приёма наркотиков. Мало того, крупные воинские части НАТО в большинстве своём ушли из Румынии и Молдавии.

Ах да, наверное, самое главное я упустил. Предваряла удар «псевдо-орешника» кардинальная смена верхушки нашего МИДа. Своих постов лишились не то десять, не то двадцать человек. Включая самого Лаврова! Глава министерства ушёл на покой, о чём сообщил в официальном обращении, которому выделили кусочек прямого эфира по федеральным каналам. Кто-то потом возмущался, мол, в такой момент и на пенсию? Другие доказывали, что причиной отставки главы и дюжины его помощников стали грандиозные провалы в политике за последние десять лет, которые и привели к необходимости СВО. Спустя месяц после этого события был сожжён украинский западный военный городок с интуристами и местными нацистами. Были ли это связано с ракетным ударом или просто всё совпало — знают лишь наверху и архивариусы в погонах.

Лично я и многие мои хорошие знакомые были уверены, что по бендеровцам и импортным инструкторам с наёмниками прилетел-таки «Искандер». Уж слишком проняло европейцев. До самых печенок. И быстро затёртые крики про применение Россией ЯО тоже в тему. Никому из высоких персон не нужны укоренившиеся в обществе слухи, что русские не просто готовы применять свою самую мощную дубинку, но и уже применили её. Эдак все натовские вояки из тех, кто действует непосредственно на поле боя разбегутся по домам. Всё-таки недаром по всему миру ходит слух про нас, что, мол, если русских разозлить до предела, то они без раздумий этот самый предел перейдут. И тогда весь мир в труху. В атомную. Либо новые «мидовцы» прекрасно поработали, найдя нужные слова для стран Запада, чтобы те прижали хвосты и уже совсем иначе, куда более здраво взглянули на Россию.

Пролистав газеты от корки до корки и покопавшись в памяти, я поднялся с дивана и стал собираться в ателье. По пути вернул чтиво вахтёру, не забыв поблагодарить его ещё раз.

Швеи из ателье постарались на славу. Купленные костюмы сели на меня как влитые. Вернувшись в квартиру, я переоделся во всё новенькое, покрутился перед зеркалом и отправился на прогулку. Не забыл положить в один карман документы, а в другой оружие. Выбор пал на трофейный пистолет Mauser HSc. Этот взятый трофеем у фрицевских лётчиков пистолетик весил чуть больше полукилограмма, был достаточно плоским и почти не имел сильно выступающих деталей, которые могли бы зацепиться за одежду. На дистанции до двадцати метров я навскидку попадал из него в немецкую каску. Правда, пуля её не пробивала, но то броневая сталь. Человеческое тело же куда как мягче. Даже череп. Под пиджак повесил самостоятельно сшитую портупею с небольшой финкой,