Александр. Том 2 - Олеся Шеллина

— А вы как считаете, Алексей Петрович, такое рвение заслуживает, чтобы его поощрили? — я повернулся к Ермолову, который вздрогнул и поднял на меня взгляд впервые с тех пор, как я к ним подошёл.

— Я о своей-то судьбе не осведомлён, ваше величество. Куда мне чью-то ещё решать? — проговорил он. Говорил тихо, но твёрдо. Понятно, хочет, чтобы его вернули на службу и боится отказа, но умолять не станет.

А ведь Ермолов один из тех, кто крепко попал однажды под раздачу. Уже не знаю, был он замешан в том заговоре или нет, но в ссылку отправился за компанию. И не в родное поместье, как это было в то время принято, а в Кострому на жительство. И ему почему-то даже в голову не пришло в удавшемся заговоре против Павла Петровича поучаствовать. Крепко, видать, влетело. По самые гланды впечатлений хватило.

— У меня дело есть для вас, Алексей Петрович. Очень важное и ответственное. Что скажете, если я вас назначу командиром небольшой армии, возьмёте тогда этого юношу в адъютанты? — я пристально смотрел на Ермолова, отмечая всю гамму чувств, пробежавшую по его лицу. Наконец в глазах будущего покорителя Кавказа застыла решимость.

— А что, и возьму. Почему не взять, коль ваше величество сами его рекомендуете, — сказал он теперь уже гораздо решительней.

— Ну и отлично, — я скупо улыбнулся и повернулся к Давыдову. — Кто вы, молодой человек, представьтесь хоть своему будущему командиру.

— Давыдов Денис Васильевич, — пробормотал парень. Он так сильно растерялся, что на мгновение напомнил мне Николая. — У моего отца имение небольшое и деревушка Бородино, что под Можайском.

— Вот как? — я смотрел на него, задумавшись. Правильно ли я делаю, буквально снимая Дениса Давыдова с седла? Поживём — увидим. К тому же Кавказ в его теперешнем состоянии как-то не способствует в написании памфлетов, которые, насколько я помню из истории, этому Давыдову нередко боком выходили. — Ну что же, назначение, Денис Васильевич, получите на днях. Я так понимаю, вы приехали сюда из Бородино, чтобы встретиться с Андреем Семёновичем?

— Именно за этим, — он опустил голову, а потом поднял её, и его глаза яростно сверкнули. — Вы тоже считаете, что я не подхожу в кавалергарды из-за роста?

— Да, — просто ответил я. — Кавалергардский полк выполняет в большей степени роль почётного караула и украшения парада. И в нём важно не выделяться на фоне остальных офицеров. Или вы мечтаете отвлечь внимание от меня на себя при каком-нибудь выезде? — он вспыхнул и потупился под моим насмешливым взглядом. — К тому же я уверен, что вы сможете себя проявить рядом с Алексеем Петровичем и станете ему верным и надёжным помощником. А помощь ему ой как пригодится. Так что не подведите меня, Денис Васильевич, чтобы не оказалось, что я Алексею Петровичу медвежью услугу оказал, предложив ему дать вам шанс.

— Я не подведу, ваше величество, — горячо сказал Давыдов.

— Очень хорошо, — краем глаза я заметил, что ко мне быстрым шагом направляется Сперанский. — Алексей Петрович, идёмте, нам нужно хотя бы кратко обсудить, зачем я вас выдернул на службу. Времени у нас немного есть, основные моменты успеем обговорить.

Мы с Ермоловым отошли в сторону. Он покосился на гвардейцев, которые заметно расслабились, когда поняли, что произошло недоразумение, и господа офицеры всего лишь отношения выясняли, а не бунт организовывали. Ермолов ничего не сказал по поводу охраны, тем более что охраняли меня очень ненавязчиво, создавая впечатление, что гвардейцы всего лишь прогуливаются неподалёку.

— За что вас арестовали, Алексей Петрович, — я сцепил руки за спиной, направляясь к той самой колонне, которую было плохо видно со стороны ворот. — Официальную причину я знаю, мне нужно знать то, что не писали в ходе расследования.

— Что именно вы хотите узнать? — глухо спросил он.

— Вы действительно состояли в Смоленском офицерском политическом кружке? — я остановился, а подошедший Сперанский замер неподалёку, деликатно не приближаясь к нам.

— Нет, — Ермолов покачал головой. — Но я знал о собраниях и не доложил.

— А сейчас доложили бы? — я жёстко смотрел на него. Кавказ — это всегда было сложно, и мне нужно было знать, могу я на стоящего передо мной молодого офицера положиться, или нужно подождать, пока он немного повзрослеет.

— Я не знаю, ваше величество, — он покачал головой. — В этом кружке состоял мой старший брат и я… Я не знаю, не могу сказать.

— Мой брат Константин Павлович поехал в Тифлис с весьма непростым поручением, — я принял решение. — Грядут войны, Алексей Петрович, я всеми силами постараюсь оттянуть участие нашей империи в этих войнах, но не смогу делать это вечно. И мне нужно, чтобы хотя бы на Кавказе воцарилось относительное спокойствие. Я должен быть уверен за этот тыл. Вы сможете мне его обеспечить?

— Я? — он уставился на меня так, что я даже бросил быстрый взгляд на свою одежду. Нет, всё в порядке. А Ермолов тем временем переваривал свалившуюся на него новость.

— Я не шутил, когда говорил о небольшой армии. Но я пока не знаю, какой будет эта армия. Вы участвовали в Персидском походе, вы прекрасно знаете местность и особенности этого непростого края. Подумайте. У вас есть время до того, как мы прибудем в Москву. Правда, боюсь, на коронацию вы не задержитесь, но тут уж ничего не поделаешь, — и я отвернулся от него, делая шаг в сторону Сперанского. — Что у тебя, Миша.

— Прибыл врач, как вы и просили, ваше величество. Мудров Матвей Яковлевич, — доложил Сперанский, поглядывая на Ермолова, который всё ещё не мог прийти в себя.

— Что же ты молчал, пошли быстрее, он должен осмотреть Лизу, Кочубея и кухню до нашего отъезда, — я нахмурился и быстро зашагал к дворцу. — Что-то ещё?

— Да, ваше величество, — вот сейчас Сперанский усмехнулся. — Граф Воронцов вошёл во вкус. Он узнал, что вы интересуетесь дорогами и различными новинками, и, похоже, организовал слежку за патентным бюро в Лондоне. Кажется, он кое-что нашёл.

— Откуда он знает, что я интересуюсь дорогами? — спросил я на ходу, даже не глядя на секретаря.

— Я позволил себе написать