Рандом (СИ) - Ирина Е. Булгакова

А почему нет? Наш земной шарик ворочается в абсолютной пустоте. Огромный и большой. Не улетает в пространство и не падает на солнце. Ты можешь себе это представить?

- Ну, в принципе…

- Не можешь, я знаю.  Он перекатывается с боку на бок и за все эти бесконечные века так и не качнулся ни влево, ни вправо.

- Постой, Кир, не могу понять. Ты это к чему? В любом случае, мы с тобой не те сущности, которые могут что-то решать. Мы просто выпали из обоймы. Для того, кто все это затеял, мы погрешности  в эксперименте. Ненужные и никчемные.

- А может, все наоборот и это проверка! Может от того, останемся ли мы человеками, зависит будущее! Тот, кто отнял у нас все, может все и отдать! Вот выдержим испытание, проснемся в один прекрасный день – а все вокруг по-прежнему. Утро, лето, люди… Мама. Может, это от нас зависит, будет ли будущее. Я не верю, что мы не сможем выпросить прощения! Мы проснулись, когда все было кончено, почему не можем проснуться, когда все начнется? Может, надо сделать что-то серьезное, чтобы обозначить наше существование на этой земле? Может, если мы поведем себе лучшим образом, то все вернется на круги своя?

- Лучшим образом – это помогать Колюне закапывать трупы?

- Думаешь, я могу ответить на этот вопрос? А вдруг это все сделано для нас? Вдруг будущее человечества поставлено на карту из-за нас? И они - те, кто сделал ставку, смотрят на нас и ждут. Если мы правильно поступим, все будет как прежде.

- А если неправильно?

- Знаешь…

- Кир, я тебя сильно разочарую, если скажу: мне кажется, что я уже поступила. Неправильно.

- Ты запала на Сусанина, - внезапно, как всегда без всяких переходов, огорошил меня Кир.

- Что? – переспросила я, хотя отлично слышала его слова. Просто я хотела взять тайм-аут на раздумья.

- Ты отлично слышала, - Кир прищурился, разглядывая меня в упор.

- Слышала. Вот думаю, как реагировать на эту фигню.

- На правду? Нет. Ты хотела придумать, как правду скрыть. Чтоб у меня сложилось впечатление, что я ошибся. Ты просчитываешь варианты, но поверь мне, все они…

Я молчала.

- Может, я уже хочу извиниться. – Алиска приподнялась на кровати. По ее щекам текла тушь. – Может, я уже созрела. Может, мне хватило этих месяцев, чтобы осознать. Я не хочу, чтобы сеструха злилась… Я так давно не видела ее веселой. Никогда теперь… Василий Федорович прав. Это они остались доживать с обычным миром пусть и последние дни. А мы… Мы в аду.

- Так ничего и не ответишь? – вклинился в монолог Алиски Кир.

Я отрицательно покачала головой. И еще пожала плечами для верности.

- Зачем? Что бы я ни ответила, ты скажешь: «Значит, я прав».

- А разве не так?

За окном низкое небо спускалось на землю. Или наоборот – земля пыталась забраться на небо. За сплошной пеленой дождя укрылся противоположный берег Невы. Где-то сбоку – отсюда не видно – слепо искала жерлами многочисленных орудий давно потерянную цель «Аврора».

- Влада! – позвал меня Кир.

 Я знала, как его бесит мое молчание, но ничего поделать с собой не могла. Алиска, наконец, устало откинулась на подушки и засопела. Я поднялась.

- Ты куда? – Кир вскинул на меня полные отчаяния глаза.

- Сиди здесь, - приказала я. – Еще не хватало, чтобы это чудо очнулось и пошло искать добавку.

- Я пойду с тобой.

- Сиди здесь, Кир. Я скоро.

- Я хочу с тобой!

Его крик ударил меня в спину и вытолкнул в коридор.

Дети – они все оставались детьми. Казалось бы, созданы идеальные условия для быстрого взросления, но они продолжали вести себя по-прежнему. Со старыми мерками лезли к новому миру. И Султан, с его животным желанием обрюхатить всех самок, и Данька, пытающийся ревом байка оживить город. И Борюсик с Головастиком, сваливающие все проблемы на стеклянные плечи Джека Дэниэлса. И даже старперцы, сменившие посиделки у парадных на «философские» беседы о предназначении избранных.

Я спустилась в холл. Теперь здесь стало пусто – охранников и девушек-ресепшионисток мужчины отнесли куда-то вниз. И там, запертые в подвале, они гнили. Им не повезло.

А мне? Мне повезло?

Я остановилась у окон. Дождь стихал. Туман рассеивался. С противоположного берега медленно выдвигалась на набережную громада домов. Нравился ли мне Сусанин? Я не знала ответа на этот вопрос. Во всяком случае, я не собиралась обсуждать эту тему с Киром. Мои нахмуренные брови или случайно вырвавшийся вздох расценивались не в мою пользу, а те выводы, к которым он приходил, выбить из него не представлялось возможным.

Запала я на Сусанина? Не знаю. Он казался мне самым разумным из всех. Особенно сейчас, когда у него опустились руки и угас огонь энтузиазма в глазах — захотелось вдохнуть в него жизнь, поддержать, обнадежить. Не осталось секретом для всех, что у них с Таей завязался роман. Только Алиска могла отрицать очевидное. Я-то знала: Тая не из тех девушек, от которых уходят. Невредимыми. Живыми.

Так. Тая, Алиска, может, и я. Прямо Сусанин – парень нарасхват. Тоже мне  - секс символ нашего замороченного мирка!

Сейчас мне кажется, что мои чувства к Сусанину и начались с вопроса, вернее, с утверждения Кира. А тогда…

Тогда я стояла и смотрела в окно. На заново прорисованные после дождя дома. И вдруг, в самый разгар моих рассуждений о собственной мудрости, мне дико, до боли в сердце захотелось домой. К маме.

Взрослая? Я маленькая! Я хочу к маме! Пусть она появится и снова станет решать все в моей жизни! Да, давно потерялись трогательно-нежные отношения – они остались в моем детстве. Да, я хмурилась, когда она надумывала меня обнимать. Но… Она должна у меня быть!! Эта возможность  отмахнуться от маминых поцелуев и объятий!

По набережной я шла в сторону Стрелки Васильевского, к ростральным колонам.  На собрании предупреждали о неизвестном киллере, отстреливающем оставшихся в живых. Хотите знать мое мнение? Тот, кто затеял конец света, подчищал за собой хвосты. И уж если ему под силу угробить целый мир, что ему наша жалкая горстка! Развлечение.

Я не боялась умереть. Я боялась жить как остальные, забытые в субботе.

На проезжей части теснились машины, лежали обгорелые тела, сто лет назад залитые дождем. Ни обугленным телам с прилипшими кусками