Анти-Горбачев 3 - Сергей Тамбовский

— Что-то эти события прошли мимо меня, — заметил Романов, — давайте подробности.

— Вчера в городе Новый Узень, это областной центр на западе Казахстана — начал монотонно отвечать Примаков, — состоялся пленум горкома, на котором был отстранен первый секретарь Алтынбаев… сформулировкой «в связи с утратой доверия», а вместо него единогласно был выбран товарищ Колбин… он раньше в Ульяновске руководил.

— А что это за утрата доверия? — поинтересовался Романов.

— Там все просто — Алтынбаев этот перешел все границы. Когда он всех своих родственников пристроил в высшее городское руководство, мы молчали, когда он два особняка себе построил, каждый в три этажа и по 400 метров, мы тоже не стал поднимать шум. Но его шашни с резидентом ЦРУ из посольства, это уже чересчур… по нашим данным, он им слил все, что знал про Шевченковскую АЭС и Прикаспийский обогатительный комбинат, а там секретов предостаточно.

— Тааак, — почесал затылок Романов, — а на казаха его заменить никак нельзя было?

— Увы, Григорий Васильевич, — опять вернулся в диалог Кунаев, — никого не нашли… Алтынбаев же из северного жуза, оттуда кого ни возьми, он замазан так, что дальше некуда.

— Так из южного жуза поставили бы, — не понял проблемы Романов.

— А это совсем уже никуда не годится — это было бы очень большим нарушением сложившегося равновесия. Так что взяли человека со стороны…

— Развели вы у себя, не знаю что, — в сердцах бросил Романов, — жузы разные, национализм махровый… ладно — что там с беспорядками? Много народу на улицах?

— В Новом Узене порядка десяти тысяч человек, — дал справку Примаков, — в Алма-Ате и Чимкенте по пять-шесть тысяч.

— Милиция что делает?

— В этом Узене штат МВД всего триста тридцать бойцов, — ответил Кунаев, — что они сделают против 10 тысяч… да и если честно, очень много милиционеров сочувствуют протестующим.

— Надо вводить войска и объявлять военное положение, — твердо сказал Примаков, — от Узеня до Шевченко всего тридцать километров, а там атомная станция хоть и охраняется, но я лично не уверен, что они не прорвут ограждение и не захватят ее.

— Хорошо, Евгений Максимович, — собрался с мыслями Романов, — я даю добро на ввод войск и объявление военного положения.

— И хорошо бы вам выступить по телевидению по этому вопросу, — продолжил Примаков, — во избежание манипуляций…

— Динмухаммед Ахмедович, — обратился Романов к Кунаеву, — где тут у вас можно организовать телевизионное выступление?

— Самое близкое такое место от Тюратама, — быстро собрался с мыслями тот, — это Аральск, 150 примерно километров на север. Там квартируют три воинские части, в одной из них очень хороший телецентр.

— Вызывайте вертолет, Евгений Максимович, — приказал Романов, — и еще… еще всех почетных гостей надо срочно вывезти… хотя бы в Оренбург, а лучше в Москву.

— Сделаем, Григорий Васильевич, — вытянулся по стойке смирно Примаков.

Аральск встретил высоких руководителей сильным ветром с песком, а еще жарой далеко за сорок градусов. Во встречающей делегации был само собой первый секретарь здешнего горкома товарищ Айтбаев, а с ним группа военных во главе с начальником полигона «Бархан» полковником Симоновым. Романов выслушал их приветствия, после чего сразу попросил проводить его в помещение телестудии.

— А чем занимаются местные воинские части? — мимоходом спросил он по дороге у Симонова.

— Вверенная мне в/ч 04061 или сокращенно «Бархан», — начал рапортовать тот, — проводит микробиологические исследования на образцах животного мира.

— Сибирскую язву изучаете? — мигом среагировал генсек.

— В основном ее, товарищ Романов, — доложил полковник, — но не только.

— Закрыть бы все это надо было давно… — задумчиво высказал свои мысли вслух Романов, полковник при этом аж похолодел, — но ладно, не время сейчас. А остальные две части что делают?

— Аральск-6 «Чайка» и Аральск-8 «Березка», — продолжил полковник, — относятся к РВСН, они отслеживают полет и падение ракет, запущенных с полигона «Карустин Яр». А также помогают товарищам с Байконура в поисково-спасательных операциях.

— Понятно, — задумчиво отвечал Романов, — а это вот и есть ваша телестудия? — с удивлением воззрился он на бетонный куб с массивной железной дверью.

— Так точно, Григорий Васильевич, — вытянулся во фронт Симонов, — в целях максимальной защиты от непредвиденных случаев его принято было расположить под землей.

— Ну ведите, — хмыкнул генсек, и они гуськом спустились по винтовой лестнице на два этажа.

Здесь взорам спустившихся открылся довольно солидных размеров зал, где с одной стороны сидели операторы перед экранами локаторов, а с другой стояли телекамеры и осветительные приборы.

— А зачем вообще здесь телестудия? — задал логичный вопрос Романов, — не подскажете?

— Создана в соответствии с приказом верховного главнокомандующего в октябре 1962 года.

— Это кто ж у нас тогда был главнокомандующим? — задумался Романов, — Никита Сергеевич что ли?

— Так точно, товарищ Хрущев!

— А октябрь 62-го это, если не ошибаюсь, пик Карибского кризиса, — продолжил Романов, — ну в целом понятно… давайте начинать.

Вокруг него засуетились два лейтенанта, один расчехлил и включил в сеть огромную телекамеру, а второй усадил генсека за стол в дальнем углу помещения и установил рядом три софита.

— Григорий Васильевич, сдвиньтесь чуть влево, — просительным тоном сказал этот второй лейтенант, — голову немного направо поверните… хорошо… мы готовы к трансляции — скомандуйте, когда начинать.

— А что, — спросил Романов у Кунаева, — это прямо в эфир пойдет, без записи?

— Обычная практика, — ответил тот, — сначала все же запись, потом просмотр и редактура, и только тогда уже в эфир. Но в связи с чрезвычайными событиями… нужно только ваше прямое указание — тогда эфир будет прямой.

— Я