Американец. Капитаны судьбы - Игорь Леонидович Гринчевский

для отображения сигнала изобретённый им кинескоп. В 1899 году устройство было доработано Йонатаном Зеннеком, добавившим горизонтальную развертку, что сделало его похожим на современные осциллографы.

[2] Соединения азота, которые могут быть получены из водорода, воздуха и воды. На самом деле, в попытках Воронцова не было ничего удивительного, в те годы аналогичные эксперименты велись по всему миру. Но вот строительство большого цеха показывало, что он или решил эту задачу, или ждет решения в самом скором будущем.

[3] Подобные гранатометы в нашей реальности широко применялись в Первую Мировую войну, являясь значимой частью «траншейной артиллерии». Разработки к описываемому времени активно велись и в нашей реальности, так что Воронцов не особенно сильно «забежал вперёд». Всего лишь взрыватель поставил понадежнее и гранату начинил толом, а не нестабильным пироксилином или черным порохом.

[4] Жалованье британского солдата того времени примерно за два-три месяца.

[5] Уитлендеры (также — ойтлендеры, ойтландеры) (на африкаанс uitlander — чужеземец, пришелец, неафриканер, т.е. лицо неголландского происхождения) — наименование переселенцев 1870—1890-х годов в южноафриканские (бурские) республики Оранжевое свободное государство и Трансвааль. Также так называли европейских, главным образом, английских, реже — американских, шахтёров, прибывших в Южную Африку для работы на приисках крупнейшего месторождения золота в Трансваале.

[6] Freeze (англ.) — в буквальном смысле «замёрзни!» По смыслу это команда «Замри! Не шевелись!»

Глава 6

Сегежа 28 октября(10 ноября) 1900 года, суббота

Есть своя прелесть даже в слякотном ноябре. Моросит мелкий дождь, дороги превратились в грязевые ямы, зябко и сыро… Но для нас с Натали это был редкий момент, когда мы смогли остановить безумную гонку и неторопливо верстать планы на будущее. Вдвоём. И никто не беспокоит. Да это же просто благодать!

Я встал, лениво потянулся, подошёл к окну и стал греть руки над батареей центрального отопления. Да, теперь и в Сегеже появились наши типовые пятиэтажки — с центральным отоплением от небольшой ТЭЦ при лесоперерабатывающем заводе, с электрическим освещением, горячей водой, канализацией и прочими благами цивилизации. Правда, всего две, причём новостройки, но… Не мудрствуя лукаво, я распорядился выделить одну из квартирок нам с Натальей. Можно сказать, предельно скромную — гостиная, кабинет, спальня, кухня и удобства.

Для тех, кто мог позволить себе снимать в одиночку квартиру (любую, хотя бы и «однушку» без кухни) здесь действовала система «общей горничной». То есть надо тебе, подходишь, жмёшь нужную кнопку — и через несколько минут горничная приносит чай, кофе или просто спрашивает, «чего изволите?». Так что комнат для прислуги нам и не требовалось.

К тому же, здесь мы останавливались лишь изредка. С тех пор, как дорога дошла до Медвежьегорска, мы регулярно перемещались между тремя основными штабами Канала — Беломорском, Сегежей и Медвежьегорском. Именно из этих населённых пунктов (статус города пока только у Беломорска) я и собирался лепить «образ будущего». Тут клали асфальт, строили комфортабельные дома и магазины, а не избы и бараки, расширили школы, чтобы каждый ребёнок мог получить хотя бы четыре класса образования.

Впрочем, таким же центром я собирался сделать и Повенец с Кондопогой. Но Кондопоги пока ещё вообще не было, а до Повенца пока не дошла железная дорога. Ну не тот пока объем добычи шунгита, чтобы строительство «железки» оправдать. А неоправданных трат я старался избегать.

— Представляешь, дорогая, Морган всё же придумал, чем с нами адекватно расплатиться! Так, чтобы и денег стоило немного, но принесло нам выгод не меньше, чем ему — технология производства искусственной резины и эбонита.

Жена испытующе поглядела на меня.

— Ну ладно, признаю, был не прав! Этот Морган действительно талант! Так вот, он заметил, что мы не производим ни вискозного, ни медно-аммиачного волокна! А между тем, технологии эти уже вполне отработаны. И сырья у нас — просто завались. Да и красители мы начали выпускать. К тому же, при дешёвом электричестве и само производство обойдётся куда дешевле, чем у конкурентов, использующих пар. Он написал, что и сам планирует двинуться в этом направлении.

— Действительно талант! Поделился тем, что даст нам деньги, но делиться этим совершенно не жалко, потому что мы и так моментально узнаем. Мастер, что и говорить! — улыбнулась Натали.

— Знаешь, дорогая, в Средней Азии ходит множество баек про некоего Ходжу Насреддина. В одной из них рассказывается, как он рассудил спор торговца жареным мясом с нищим. Нищий пришёл со своей лепёшкой, подержал её над жарящимся мясом, дождался, когда она пропитается его ароматами. А потом с аппетитом начал уплетать. Торговец схватил его и требовал заплатить за использованные запахи. Ходжа взялся рассудить их спор.

— И к чему ты это припомнил?

— Он заплатил за аромат мяса звоном денег нищего!

Моя жена прыснула.

— Вот и у нас так же. Я дал ему идею, а он мне в ответ — другую. Вернее, другие, потому что это ещё далеко не все! Помимо этого он предложил попробовать делать тонкую упаковочную пленку из нашей ацетилцеллюлозы. И тянуть из неё тонкие нити.

— Тут ещё, как говорится, бабушка надвое сказала! Может, из этих идей что-то и выйдет, а может — нет. Так что такие идеи в голом виде, без технологий недорого стоят! — сомнение, сочившееся в её голосе, можно было намазывать на хлеб.

— И да, и нет, родная. Дело в том, что я и сам начал эксперименты в этом направлении. Только плёнку я надо делать не из нашего пластика, а из ксантогената целлюлозы. Соединение такое. Я уже и название для такой плёнки придумал. Целлофан! Технология пока совсем сырая, её несколько лет дорабатывать придётся. Но лабораторный продукт очень убедительно смотрится!

— Хм! Ты мне ничего про это не рассказывал! А он не мог и эту идею у тебя спереть?

— Нет, не мог! Журнала с записями этих экспериментов в лаборатории не было!

Ну не мог же я признаться жене, что никаких экспериментов не вёл, а просто вспомнил про целлофан после письма от Моргана?

— Так что идея эта вполне рабочая! И технологию мы ему позже тоже продадим.